– Для твоих воинов дастарханы накрыли в саду. А наместника и его верных людей ждет угощение в самом дворце.
*Оссуарий –
*Наус – семейный склеп для хранения костей
*задо-марг –
*Джейхун – Амударья
Все сошли с коней. Воинов увели в сад, а наместника и его свиту Годар проводил в парадный зал, где вдоль стен на суфах* уже были расстелены курпачи и накрыты дастарханы. Сама же царица в окружении вельмож стояла в центре зала. Фарангис по-прежнему была в синем траурном одеянии и при виде гостей сдержанно улыбалась. Когда наместник со своими людьми приблизился к ней, она слегка кивнула головой в знак приветствия и вежливо спросила:
– Надеюсь, нашему гостю Бухара пришлась по душе?
– Да, не скрою, красив твой город, хотя я не был еще в шахристане.
– Поверь, все лучшее собрано в Арке, хоть размерами он мал. Должно быть, ты истосковался по вкусной пище, прошу к еде.
Для наместника и царицы была накрыта отдельная суфа. Они расположились на красной курпаче. За их спинами встал переводчик. Сайд знал, что согдийцы искусные повара и потому с азартом приступил к трапезе. Прежде хотелось насытиться угощениями, а после приступить к разговорам. Испробовав печеного фазана, он покачал головой от удовольствия и причмокнул:
– Очень вкусно, какое нежное мясо!
– Повара, который сготовил такое, я заберу с собой.
– Хорошо, я отдам его. Царица ела мало, лишь иногда отправляя в рот кусочек лепешки или нахуд*. У нее не было ни малейшего желания разделять трапезу с врагом.
Люди Сайда, а их было восемь – вожди и тысячники, – тоже ели с аппетитом. Кто-то начал с запеченной в тандыре баранины, а кто-то с оленины и утки. Напротив них сидели знатные мужи Бухары и почти не притрагивались к еде. Трапеза протекала в тишине, потому что никто не знал языка. Иногда арабы что-то спрашивали у хозяев, показывая рукой на то или иное угощение. И в ответ те лишь называли блюда и снова умолкали. Потому редкие разговоры велись только между своими.
Неожиданно в зал вошли артисты. Мелодичные звуки рубабов, наев, лютни и барабана наполнили зал звуками веселой музыки. Затем в центре зала закружилась группа танцовщиц в белых прозрачных платьях, подчеркивающих грацию их стройных тел. Изящные руки делали плавные движения, девушки перемещались в танце друг за другом, сходились в круг и снова расходились.
Заскучавшие арабы оживились, они не сводили глаз с танцовщиц. При этом весело подмигивали друг другу, бросая колкие шутки об извивающихся в танце девушках.
– Не желают ли гости отведать бухарского вина? – спросил советник у гостей, указав пальцем на кубок, что стоял подле него.
Арабы поняли смысл сказанного и переглянулись между собой. Тогда один из вождей заговорил:
– Я бы не прочь, но наша религия не позволяет.
– Вино – это грех, – пояснил по-согдийски один из арабов, который жил в Мерве и немного изучил местный язык.
– А для нас вино – это не только веселье, но и испытание: насколько ты есть мужчина. От вина мы не должны терять разум – для нас это позор.
Когда тот перевел слова советника, один из глав племен сказал:
– Нам вашего шербета хватает.
Когда группа танцовщиц удалилась, следом явились три другие. Чужеземцы вытаращили глаза, потому как те явились полунагими: на них были серебристые лифы и плотные шаровары до колен с множеством складок. Они под музыку стали вращать бедрами. Их головы украшали небольшие короны из крученого золота, а шеи обвивали ожерелья из самоцветов.
Но когда и они наскучили наместнику, Сайд спросил у царицы:
– Говорят, у вас хорошие бани?
– Это верно, и если гости желают, то могут освежить свои тела.
– Надеюсь, царица захочет пойти со мной, – усмехнулся Сайд.
– Наши женщины не ходят в баню с мужчинами.
Тот лишь рассмеялся в ответ и сказал:
– Тогда пусть царица покажет мне свой дворец.
Когда они спустились с суфы, наместник велел переводчику остаться на месте. На это Фарангис возразила:
– Если мы уединимся, то мои придворные могут дурно подумать обо мне. Пусть он будет с нами.
Улыбаясь, Сайд согласно кивнул головой.
Осмотр они начали с тронного зала, где ему понравились лишь резные колонны. К ярким росписям на стенах со сценами охоты на тигра и царскими пирами он остался равнодушен, сказав:
– Хотя это красиво, но Исламу это не угодно. Если изображать людей, то народ станет молиться им, подобно богам.
– Во всей Согде много живописи, она во всех дворцах, а также замках дихканов, но никому и в голову не приходит молиться им. На это наместник ничего не ответил, сморщившись при виде изображенных святого Сиявуша и его супруги Фарангис, которая склонила голову ему на плечо. Но более всего его испугали статуи богов в человеческий рост. Он даже отшатнулся – ему показались, что они живые. Однако стоило ему приблизиться к золотому трону, инкрустированному бирюзой и самоцветами, как в его глазах вспыхнул неподдельный интерес.
– О, как это красиво. Такие камни у нас весьма в цене.
– Я подарю тебе несколько камней.
Затем они побывали в гостиной, откуда зашли в комнату для управления, где царица вела дела страны. Там стоял длинный мраморный стол, покрытый красным бархатом, и широкое кресло, а в нишах стен – книги и свитки.
– А где покои царицы? Говорят, их обустраивал знаменитый зодчий. Должно быть, там красиво?
Царица задумалась, стоит ли делать это, и все же повела его. В комнате он огляделся вокруг и довольно произнес:
– Признаюсь, у тебя красиво. Я заметил, что ваши мужи тоже любят все красочное: дома, одежды, украшения. Мужчинам это не к лицу. – Те, кто может оценить красоту, не столь дик нравом, так было с моими предками, которые пришли сюда из большой степи. И вот теперь мы вместе воздвигаем величественные замки, разбиваем сады. Помимо вкусной еды, мы еще ценим танцы, песни, а наша религия помогает нам в этом.
Сайд словно не слушал ее, важно расхаживая по залу. Вдруг он остановился у двери и зашел внутрь. Здесь оказалось ложе царицы. Над широкой кроватью висел серебристый парчовый балдахин, а стены были украшены росписью: цветущий сад с розами, тюльпанами и нарциссами, гуляющими золотистыми фазанами, цаплей и двумя павлинами.
– Я заметил, в твоем дворце гуляет много павлинов.
– Да, они есть во дворах у многих дихканов. Хочешь, я и тебе подарю с десяток?..
– А мясо у них вкусное?
– Говорят, оно плохо пахнет – это не фазан, – соврала царица.
Затем Сайд повалился на ее ложе.
– Очень мягко, сразу ко сну потянуло… – наместник зевнул. – А может, царица приляжет со мной?
