С этими словами Чарнота подошёл к своему письменному столу и извлёк из него толстую папку с завязками. Положил эту папку на стол, раскрыл её, развязав завязки, и пригласил внука:

"Вот, садись и читай".

Иван подошёл к столу и с удивлением отметил, что текст отпечатан на пишущей машинке.

"У тебя пишущая машинка есть?" - спросил он.

"Это мне моя Людмила помогла. Она же в машинописном бюро 122работает. Вот и помогла мне оформить книгу. А то почерк у меня, ты знаешь - неважный. А тут, пожалуйста - всё чётко, читай!"

Иван сел за стол и углубился в чтение. Дед из деликатности - чтобы не мешать, вышел из комнаты.

Первое, что удивило Ивана, так это посвящение. Дед посвятил книгу дате: "Пятидесятилетию Октябрьской Социалистической революции в России". Позже, когда книга была прочитана, Иван понял: данное посвящение - сарказм автора. Прочитав почти до конца предисловие, в котором говорилось, что молодые поколения должны верить предкам, а Ленин, Сталин и Маркс с Энгельсом - великие предки и им верить, тем более, нужно, Иван откинулся на спинку стула и задумался:

"Мой жизненный опыт говорит о ином: нельзя безоглядно верить старшим, то есть предкам. Они такие же люди, как и мы - молодые. Они, конечно, более искушённые в бытовых вопросах люди и этому у них нужно учиться, но что касается остального..."

Прочитав предисловие до конца, Иван понял, что в этом и автор с ним солидарен. В комнату вошёл дед и Иван спросил:

"Деденька, а я могу эту книгу с собой взять? Тогда я бы и в машине её читал, когда гружусь или стою под разгрузкой".

"Нет, Иван, сожалею, но эту книгу с собой я тебе дать не могу. Вот Ленина - пожалуйста, любой том. А свою книгу - не могу. Извини. Ты позже поймёшь - почему я так поступаю. Не сердись. Приходи сюда и читай. Я и Людмиле скажу, чтобы она, если меня не будет дома, впускала тебя сюда. Читай здесь, а мы будем стараться не мешать тебе. Почитал - книгу убирай в стол. Вот сюда, - и Чарнота показал ящик в тумбочке стола, куда 123следовало класть книгу. - Она всегда будет здесь лежать для тебя. Ну, что на сегодня - начитался?" - спросил он.

"Нет, я ещё почитаю", - ответил Иван и продолжил чтение.

В конце предисловия Иван узнал, что Сталин убийца и убивал он ленинцев, то есть учеников своего друга.

"Вот тебе и на, - удивился Иван, - И кого же, интересно, Сталин убил?"

Иван убрал книгу на указанное место и пошёл искать деда, предполагая задать ему этот вопрос. Нашёл он его у себя дома. Дед с отцом, сидя в гостиной, о чём-то беседовали. Иван заметил, что как только он вошёл в комнату - разговор прекратился.

"Вот и хорошо, что вы здесь оба. Я у вас у обоих и спрошу. - Он замолчал, видимо, в уме формулируя вопрос, затем спросил - Кого и за что убил Сталин?"

Взрослые переглянулись. Первым заговорил отец.

"Иван, ты уже вырос - мужик, трудишься, сам себе на хлеб зарабатываешь. И мы с тобой отныне будем разговаривать как с равным нам и потому потребуем от тебя серьёзного подхода к тем вопросам, которые мы здесь будем обсуждать. Прежде всего, ты должен уяснить для себя раз и навсегда - за порогом этой комнаты у тебя нет друзей-товарищей с которыми бы ты мог откровенничать на такие темы. Мы - твои друзья и больше никто. Все мы трое сейчас и здесь вступаем в сговор против силы, которая, если узнает об этом, сожрёт нас всех троих и даже не поперхнётся. Теперь встань и поклянись".

Отец поднялся со стула, а за ним и дед. Молодой человек удивлённо смотрел на них, некоторое время, пытаясь в их лицах увидеть хоть намёк на 124юмор, но, нет - тщетно, не увидел. Перед ним стояли два пожилых мужчины, а на их лицах запечатлелась холодная жёсткость только что произнесённых отцом слов.

"Как в кино, - мелькнула у Ивана мысль. - Вот также, клялись члены "Молодой гвардии", готовясь бороться с фашистами".

"Повторяй за мной: клянусь, что всё услышанное мной, - Иван повторил за отцом произнесённые им слова, - останется в секрете. И я никогда, ни при каких обстоятельствах и ни с кем посторонним не буду обсуждать поднимаемые и обсуждаемые нами троими вопросы и темы".

Иван громко и отчётливо повторил за отцом эти слова. Он уже проникся важностью момента и не искал в нём повода для смешков. В конце он, по требованию отца, троекратно произнёс слово "клянусь", положив при этом, также по его требованию, правую руку на сердце.

После этого, все уселись на свои места и в комнате воцарилась торжественная, как показалось Ивану, тишина. Он одновременно чувствовал и тревогу, и радость. С этого момента он состоял не только в родственных отношениях с этими людьми, которых он и так искренне любил; от ныне их связывало ещё и нечто такое, что может связать только серьёзных, взрослых, готовящихся сделать великое дело в опасной среде, соратников. Какое дело? Иван не знал, но уже ощущал его величие.

Теперь заговорил дед:

"Сталин сначала стал убивать тех, кто, по его мнению, мог бы быть опасным для него, как единоличного и абсолютного властителя СССР. Однако, ему мало было уничтожить большинство своих соратников по партии, он стремился убить в людях, проживающих с ним в одном 125государстве, убить гражданское чувство, то есть чувство человека политически свободного. Поэтому он и начал уничтожать всех подряд для того, чтобы запугать остальных".

Иван не отрываясь смотрел на деда и в глубине души, не смотря на уже произнесённую клятву, ждал: вот он сейчас встанет со своего стула, подойдёт к нему и скажет: "Шутка это. Всё это шутка, а ты думал..."

Но тот продолжал всё в том же духе:

"Сталин в преддверии войны с немецкими фашистами физически уничтожил почти весь генералитет Красной Армии. Таким образом, он обрёк на смерть десятки миллионов соотечественников, которые оказались по его вине разоружены и деморализованы перед лицом беспощадного врага. Красная Армия в первые месяцы войны потеряла убитыми, раненными и пленёнными несколько миллионов своих бойцов и офицеров по вине своего преступного главнокомандующего. Но ценой неимоверного напряжения сил советские люди, спасая себя от уничтожения фашистами, спасли и своего генералиссимуса, то есть того, кто нещадно уничтожал их до войны, в войну и после неё. Таковы гримасы истории".

Дед умолк. После небольшой паузы его сменил отец.

"Сын, - торжественно произнёс он, - ты должен научиться не страшиться никаких проявлений жизни. Жизнь есть такая, какая она есть: в ней ложь соседствует с честностью, предательство с верностью, вероломство с зарождением новой идеологии, убийство с рождением новой жизни. Людям нужно научиться противостоять злу и культивировать добро. Мы с дедом не очень-то освоили это искусство и хотим, чтобы ты в этом преуспел и превзошёл нас".

126 Он замолчал. На смену поднялся со стула дед:

"Ну, всё - на сегодня более, чем достаточно. Людмила прекрасный обед приготовила. Приглашаю".

Г Л А В А

Рассказ о "гебисте" Найдёнове.

Полковник Государственной безопасности в запасе Найдёнов Владимир Михайлович вышел на крыльцо, - теперь уже смело можно было сказать: "своего дома", стоявшего на живописном берегу одного из озёр Карельского перешейка.

Рассвет давно уже наступил, но солнца из-за туч видно не было. Вздохнув полной грудью воздух, насыщенный запахами хвои, озёрной здоровой сырости, травами и зреющих где-то в глубине недр грибов, он как обычно ощутил подъём всех своих жизненных сил.

Полковник сошёл с крыльца и, ступая босиком по ещё влажной траве, пошёл к берегу озера. В его голове назойливо крутились слова советской песни:

"Широка страна моя родная.

Много в ней лесов, полей и рек..."

"Да, - думал Владимир Михайлович, - всего у нас много, а вот не дают нам распорядиться собственными богатствами как следует. Ведь как могли бы жить, если бы не такая тьма врагов..."