Оксана замолчала, перехватив взгляд Каретникова, который рассматривал открывшиеся взгляду голубые купола Измайловского собора.

"Вот-вот, это вам наглядное подтверждение моих слов. Большевики в этом соборе склад устроили, а верующие люди всё равно крестятся на него. - Сказала она. - А что такое "креститься"? Это совершать действие и через него приобщаться к массовой иллюзии о существовании всесильного триединого существа: отца-сына и духа святого, который опекает всех вместе и каждого в отдельности. Вот и получается, что инстинктивные лень и трусость в религиозной вере находят своё оправдание. Верующему не нужно ничего делать: проси и дастся. А если страшно жить в этом мире и страшно помирать, то и тут "Отец Всевышний" приходит на помощь, даже в том 326случае, если он выдуманный. Создаётся, таким образом, параллельный с реальным мир - мир нафантазированный. И люди живут, руководствуясь им. Как видим - мир оказывается не только материальным, но и идеальным; то есть дуализм истинен, а не монизм. А большевики призывают игнорировать этот идеальный мир и, конечно, на этом сломают себе шеи".

Не доходя до Измайловского, по пешеходному, называемому "Смежным", мосту, перешли на левый берег реки и оказались около бывшего доходного дома, судя по барельефу над входом, построенному в 1913 году. Обшарпанные двери парадного входа вдруг отворились и на тротуар буквально вывалились два пьяных мужика. Полежав молча на панели несколько минут, видимо, отдыхая, они поднялись, помогая друг другу и, обнявшись, побрели в сторону дома Державина.

Проводив взглядом пьяных мужиков, Оксана сказала задумчиво:

"Вот и с этим надо будет что-то делать".

"С чем?" - не понял Каретников.

"С повальным российским пьянством", - уточнила девушка.

Каретников оживился:

"О, это просто. Первое, нужно сделать так, чтобы государство перестало зарабатывать на спаивании своего населения. Водка должна продаваться по себестоимости. Второе, нужно чтобы не стало нищего населения и, наконец, третье, все россияне, без исключения, должны быть заняты созидательным делом. Вот только тогда пьянство на Руси уйдёт в историю".

"Браво, Олег Павлович, жизненно важнейший вопрос жителей России теоретически разрешён", - весело воскликнула девушка, взяла своего спутника под руку и увлекла в сторону своего дома.

327 Шагать под ручку с такой девушкой было приятно, но так как больше всего Каретникову хотелось прояснить очень важную для него тему их разговора, то он и вернулся к нему:

"Давайте попытаемся договориться всё-таки до какого-нибудь итога по вопросу о религиозной вере. Вот вы же не можете однозначно заявить, что бога нет".

"Верно. Также как и они - что бог есть, - подхватила она разговор. - Вот поэтому мы "третьи". Я ещё не нашла научного термина фиксирующего нашу позицию по данному вопросу. Есть верующие, есть атеисты, а мы - третьи потому, что мы и не те, и не другие. Когда у верующего спрашивают: "Есть ли бог?"; то он отвечает однозначно: "Есть!" На тот же вопрос атеист даёт противоположный ответ. А мы на вопрос: "Есть ли бог?" отвечаем: "Не знаю". И этот ответ самый честный, я считаю. А вы?"

Каретников не сразу ответил, но, подумав, согласился с молодым философом.

Уже стемнело. Зажглись уличные фонари. У Старо-Калинкина моста пара остановилась. Оксана сказала, указывая на появившийся вдалеке на проспекте Газа трамвай:

"Уже поздно, Олег Павлович. Вон трамвай идёт. Садитесь в него и он вас доставит к метро. А я домой пойду".

"Да я вас провожу", - предложил Каретников, но девушка отказалась наотрез, сказав при этом:

"Советская власть с уличной преступностью справилась. У нас здесь тихо. Так что, езжайте, а я пойду. Хочу по пути кое-что обдумать наедине с собой. До свидания, Олег Павлович".

328 Она протянула мужчине руку, улыбнулась ему и медленно пошла в сторону своего дома.

Подошёл трамвай. Каретников вошёл в вагон, расплатился с кондуктором за проезд; и в окно, идущего через мост трамвая, увидел Оксану, которая стояла под куполом-крышей одной из четырёх башенок, украшавших мост и, задумавшись, смотрела на воду.

"До чего же красива и умна эта молодая женщина. Сочетание редко встречающееся в жизни", - подумал Каретников.

---------------------------------------

После разговора Оксаны с отцом, тот дал своё согласие на принятие Найдёнова в компанию.

------------------------------------

Знакомил Найдёнова-старшего с компаньонами Каретников. В середине недели он позвонил Найдёнову и сообщил ему, что его вопрос решён положительно и что успех нужно обязательно закрепить личным знакомством. Для этого Найдёнов в ближайшее воскресение должен приехать к Каретникову и уже отсюда они вместе поедут на место сбора компании.

На 15 часов в воскресение было назначено очередное собрание. На этот раз все собрались дружно, и ровно в три часа пополудни. Оксана открыла заседание. Докладчиком должен был выступить дед. Тема доклада: "Непротивление Л.Н.Толстого, как идеал в этике ДМД". Содокладчиком был Иван, но фактически он стал основным докладчиком. Дед начал говорить. Говорил он жарко, эмоционально:

"Не прислушалась к Льву Николаевичу глупая верхушка дворянства российского во главе с Николаем Романовым. А ведь предупреждал же их 329разумный человек, что на Россию надвигаются такие несчастья, что не дай бог никому такого. Нет пророков в своём отечестве у них, оказывается. Вот уж гордыня-то где неимоверная. Кто только это выражение придумал. Оно говорит о том, что отечество наше наполнено было патологически самолюбивыми людьми". Видно было, как волнуется старик. Лицо у него стало пунцово-красным. Глаза пылали. Оксана пыталась его сдерживать, вставляя реплики:

"Деденька, деденька, спокойней. Зачем так волноваться?"

Но старика несло:

"Толстой даже предлагал очень щадящий способ перераспределения богатства России с помощью прогрессивного налога на землю. Эта мера позволяла тем, кто просто владел землёй ничего на ней не производя, сделать это владение для них невыгодным. Таким образом земля постепенно бы перешла в руки тружеников. Но эти гады даже на такое не согласились, а в результате лишились всего", - дед замолчал. Лицо его из пунцово-красного сделалось синюшным и он надолго закашлялся. Людмила Вениаминовна принесла с кухни горячего молока и стала отпаивать им оратора. И вот тогда поднялся со своего места Иван.

"Позвольте мне продолжить доклад Евстратия Никифоровича, так как я, можно сказать, являюсь соавтором его труда по Толстому. Скажу прямо - по запрещённому Толстому. Как царское, так и Советское правительство запрещали и запрещают его. Тех материалов, которые собрал в своё время деденька, я не смог достать ни в одной библиотеке. Мне там, в одном месте, намекнули, что они находятся в спецхране, а туда даже мне пока проход закрыт".

Иван сделал паузу, раскладывая на столе свои бумаги по теме доклада. Когда же справился с этой задачей, то неожиданно заговорил не по теме.

330 "У нас - новый товарищ и я бы хотел при нём ещё раз обозначить вехи того пути, по которому мы собираемся пройти.

Так как диктатура пролетариата - диктатура самого нищего общественного класса в России не осуществлена, а это азы марксизма, как об этом неоднократно заявлял Ленин, то можно констатировать: в нашей стране марксизм проверки оптом не выдержал. А так как критерий истины - опыт, то можно сделать заключение, что марксизм вообще, а марксизм-ленинизм в частности оказался лженаукой. В результате деятельности марксистов после 1917 года и гражданской войны в стране произошла реставрация монархии, но монархия вернулась к нам в изменённом виде: наследственная монархия у нас заменена преемственной. Так как весь передовой мир живёт в условиях товарно-денежных отношений, то следует ожидать в исторически короткое время экономического краха СССР. Почему? Да потому, что отмена частной собственности на средства производства так исказила и извратила экономическую модель реального социализма, что крах её неизбежен. Без экономической и политической свободы субъекты экономики в современном мире нормально функционировать не могут.