Хоббит затянулся и выпустил изо рта несколько идеально ровных колечек. С улыбкой, полурослик наблюдал, как они витали под потолком. Он даже не сразу услышал стук в дверь.

— Кто это там, на ночь глядя? — проворчал Бильбо, а в груди у него разливалась радость и даже слабенько покалывал адреналин.

Отворив дверь, Бильбо радостно вскрикнул и кинулся обнимать своих старых друзей-гномов — седовласого Балина, так и не снимавшего шапку-ушанку Бофура и толстяка Бомбура. Все три гнома улыбались хоббиту широкими улыбками.

— Входите, скорее, — суетливо бормотал Бильбо.

Он кинулся в кладовую и принес оттуда несколько кусков стейка, бекон и сваренные овощи, наполнил кружки элем и поставил на стол целую тарелку свежих пирожков.

— А это для тебя, Бомбур, — улыбнулся Бильбо, ставя перед толстяком три вида сыров.

Бомбур благодарно и одновременно смущенно улыбнулся в ответ. Его и без того красные пухлые щеки покраснели еще больше.

— Ну, господа, расскажите мне, как обстоят дела в окрестностях Горы, м? — спросил Бильбо, усаживаясь в кресло после сытного ужина (для хоббита он был уже вторым), и снова поджигая трубку.

— Сейчас в Эреборе главный Даин, — начал рассказывать Бофур. — Он опытный правитель и поможет Кили взойти на трон, подготовит его. С эльфами у них не ладится, но, думаю, вскоре они обо всем договорятся, — Бофур порылся в своем заплечном мешке в поисках трубки. — Обновленным Дэйлом теперь правит Бард. Он истинный потомок своего предка Гириона — город сейчас заново отстраивается, а люди просто светятся от счастья.

— Значит, все устаканилось и все хорошо? — довольно подвел итог Бильбо.

— Зло больше не причиняет вред нашим землям, — улыбнулся Балин. — Вместе с Ори мы подумываем о том, чтобы через какое-то время собрать отряд и вернуть гномам великую Морию.

— Ос… освободить ее от несметного полчища гоблинов? — кашлянул дымом Бильбо.

— Именно, — улыбнулся Балин.

— Что ж… это, похвально, — покивал Бильбо. — А что привело вас в Шир?

— Мы с Бомбуром и Балином идем в Синие Горы, позвать в Эребор наших родственников и просто всех тех, кто захочет к нам присоединиться, — ответил Бофур. — Мы прошли через Имладрис, повидали Владыку Элронда.

— А Лириан? — выпрямился в кресле Бильбо. — Вы видели ее?

— К сожалению, нет, — поник ушами своей шапки Бофур. — Лорд Элронд сказал, что она уехала к своим родичам в Золотой Лес. Но у нее все хорошо, она писала ему оттуда. Она и нам писала, пока была в Имладрисе, но видимо мы разминулись по дороге с ее письмом о том, что она уехала в Лориэн.

Бильбо прокрутил в голове все те несколько писем, что бережно хранил в ящике стола, закрываемом на замок. Она писала ему о том, как проводит свое время в родном краю и как ей хочется снова отправиться в путешествие. В письмах она несколько раз приглашала хоббита к себе. Бильбо решил завершить свою книгу и тут же отправиться в гости к эльфам.

Наговорившись, поделившись воспоминаниями и вдоволь накурившись, гномы немного поиграли на музыкальных инструментах и улеглись спать. Следующим утром им предстояло выйти в поход к Синим Горам.

Бильбо не спалось. Он сидел у себя в кабинете и выводил ровным почерком первые чистовые строчки своей книги.

«В земле была нора, а в норе жил хоббит. Нора была вовсе не грязная и совсем не сырая; не копошились в ней черви, не лепились по стенам слизняки, нет — в норе было сухо и тепло, пахло приятно, имелось там, на что присесть и что покушать, — словом, нора принадлежала хоббиту, а стало быть, само собой, была уютной во всех отношениях…»

***

Долина Имладрис медленно и практически незаметно сменяла свое летнее зеленое покрывало на рыжеватое осеннее. Душистые кустарники и цветы отцвели, пришла пара осенних плодородных растений. Деревья, лишь слегка поддернутые желтизной, жадно ловили последние летние лучи солнца. Тропки кое-где уже были усыпаны упавшими сухими листочками.

Рядом с огромным центральным фонтаном, который тоже был усыпан листьями и опавшими «сережками» берез, стоял маленький мальчик с темными волосами до плеч. Он присел на корточки и начал ковыряться перочинным ножиком в трещине между плитками.

— А ведь мастера старались, бережно укладывали ее, — произнес Элронд, бесшумно подходя к мальчику.

Ребенок вскинул голову и с ужасом посмотрел на Владыку.

— Я… я лишь… я только, — залепетал он, пытаясь быстро найти достойное оправдание своим поступкам.

— Эстель, — мягко остановил ребенка Элронд. — Я буду верить, что ты делал это из благородных намерений, — улыбнулся Владыка. — Но больше не делай так.

Эстель покивал и поскорее спрятал маленький ножик.

— Когда-нибудь, ты станешь великим человеком, — тихо произнес Элронд, но в предвечерней тишине мальчик расслышал его слова.

— Я стану великим? — едва дыша, переспросил Эстель.

— Станешь, — кивнул Элронд. — Ты станешь самым храбрым из всех, кого я знаю, — Владыка наклонился к мальчику и ласково положил руки на тонкие плечики. — Ты выберешь верный путь.

— Милорд, — позвал Элронда Линдир и подошел к правителю. — Письмо, от вашей дочери.

Элронд выпрямился и принял сложенный в трубочку пергамент, обмотанный атласной лентой:

— Спасибо, Линдир. Проводи, пожалуйста, Эстеля к его матери, — Владыка подмигнул мальчику и быстрым шагом направился в беседку, что стояла неподалеку.

Каждое письмо от Лириан Элронд медленно прочитывал, впиваясь взглядом в каждую буковку, аккуратно выведенную нежной рукой его дочери. Словно сквозь чернила и пергамент он хотел узнать, как там его маленькая принцесса.

«Мой дорогой папа», — писала Лириан. — «У меня по-прежнему все хорошо. Летом тепло даже на севере, хоть иногда и бывает, что дождик затягивается на целую неделю, а воздух становится совсем холодным. В это время лесные тропы размывает, и тогда Леголас проводит со мной весь день, а не исполняет волю короля.

Я по тебе очень скучаю. Каждый день я вспоминаю Имладрис и наши с тобой теплые вечера на открытой площадке.

Я скучаю по твоему голосу, и порой мне очень не хватает твоих глаз, понимающих меня без слов.

Я очень рада, что ты не осерчал на меня за то, что я уехала в Лихолесье с Леголасом.

Он очень хороший, и я уверена в искренности его чувств. Я бы очень хотела, чтобы ты должно принял нас с ним в нашем Крае, когда мы приедем.

Папа, Королева Анариэль настояла, что бы мы все, включая короля, поехали в Серебристые Гавани, навестить Кирдана и Тауриэль, которая живет сейчас с ним. Через пару недель мы собираемся в путь. Я очень рада повидаться с сестрой Леголаса и правителя Западного Края. Помнишь, последний раз Кирдан приезжал к нам, когда я была совсем маленькой. Я только недавно узнала, что та пропавшая дева, дочь сына Кирдана — это мама Леголаса. Я тогда была слишком маленькой, чтобы знать это.

Не волнуйся, со мной в пути ничего не случится, ведь со мной будет Леголас. Когда мы доберемся, я обязательно напишу тебе.

Надеюсь, что мы с Леголасом вернемся в Имладрис после Гаваней.

С любовью, Лириан».

Элронд перечитал теплое письмо несколько раз, прежде, чем свернуть пергамент. Владыка подозвал к себе Линдира, вежливо стоявшего подальше от беседки, но не слишком далеко.

— Владыка?

— Линдир, мне нужно, чтобы ты поехал к Кирдану. В Серебристые Гавани, собирайся.

***

Лириан стояла около распахнутых настежь высоких синих дверей дворца Трандуила. Девушка куталась в наполовину шерстяной, наполовину шелковый широкий платок. Небо было затянуто серыми облаками, воздух в лесу пропитался влажностью, но девушка все-равно не скрывала своей улыбки — через несколько мгновений она отправится в Серебристые Гавани — место, воспетое во многих сказаниях и песнях. Говорили, что красотой своей оно завораживало каждого, кто приезжал туда. А вид величественных кораблей, стоявших у пристани, приводил в восторг.

Леголас неслышно дошел к девушке. Он дотронулся рукой до съехавшей со спины девушки ткани, легким поцелуем, как крылья мотылька, поцеловал оголившееся плечо принцессы и поправил платок.