356. …Коль земли аллаха в равнинах своих просторны. — В испанской поэзии существовал особый жанр — «подражание арабскому», где упоминание имени «аллаха» (со строчной буквы) считалось допустимым. Искусство и литература Аль-Андалуса в католической Испании не подвергались полному уничтожению в отличие от их создателей. «Подражания арабскому» писали многие испанские поэты: Мигуэль Салье, Хосе Мария Энрикес и др.

357. …ей пытка была всласть. — Считалось, что ведьмы, благодаря «поцелуям сатаны», невосприимчивы к пытке и, более того, получают от нее удовольствие как при совокуплении.

358. …шесть лет осады Тарифы. — Шесть лет эту гибралтарскую цитадель безуспешно осаждал Али Высокий. В ходе осады жители проявили исключительное мужество. Так, некая женщина, видя своего единственного сына плененным, бросила врагам нож с городской стены. По другой версии, этот подвиг совершил комендант крепости Оран Перес де Гусман, за что был прозван Примерным.

359. …этот головной убор можно было не снимать в присутствии короля, а уж в присутствии монсеньора и подавно. — Один из титулов испанских королей был pontifex maximus. Признавая над собою власть папы, король официально возглавлял испанский kleros. См. также прим. № 211.

360. …изобразил историю Митридата. Пираниа поостерегся из него пить. — Митридат, «царь, что привык к яду». Комментируя эти слова Борхеса, В. Григорьев пишет: «Митридат VII, царь Понтийский (123–63 до Р. X.), всю жизнь приучал себя к ядам из страха быть отравленным».

361. …этот Пелопс заплатит мне сполна. — Как раз жизнью-то поплатился отец Гипподамии Эномай, в попытке настигнуть Пелопса.

362. Какая утрата для народа Божьего! — «Народ Божий», «новый Израиль», те, с кем Господь заключил новый завет, — христиане.

363. …застали барыню в плавании. — То есть на судне.

364. Дьявол раскинул сеть и тоже рыбачит, обезьяна проклятая. — Рыбарь Господень, уловляющий души человеков — такова метафора апостольского служения, в которое как бы преобразилось прежнее занятие двенадцати апостолов — рыбная ловля. Христианское богословие с давних пор называет дьявола обезьяной Бога. См. прим. № 281.

365. …кольцо с песчинкою от камня, побившего святого Стефана. — Св. Стефан, христианский первомученик из числа семидесяти апостолов, по ложному обвинению в богохульстве приговоренный к смерти через побитие камнями — традиционному виду казни у евреев. Среди забрасывавших его камнями был и юноша Савл, впоследствии апостол Павел.

366. …участник Первого Толедского собора командор де Кеведо… — см. прим. № 98.

367. …тот, чей сан сподобился носить монсеньор. — Основатель Доминиканского ордена Доминик де Гусман также был епископом Озмы.

368. …вблизи Стигийских блат… — по космографии Данте, в ад попадают через Стигийскую трясину, которая затягивает души умерших грешников, в то время как души праведников, которым предвозвещено спасение, движутся в противоположном направлении — к Спасским вратам.

369. …заправил под него съехавшую и тершуюся о голую шею цепь от пастырского креста. — В отличие от тельника, ни наперсный крест, если он пустотел и хранит в себе толику мощей (крест-енколпий), ни даже цепь от него не могли соприкасаться с обнаженными частями тела, «перетирать» их. Отсюда выражение «отпиливать крестом голову», то есть переусердствовать в соблюдении церковных обрядов.

370. …как грань алмаза, как Эльбрус под заиндевелым крылом аэроплана. ~ Нож упал на пол. — По воспоминаниям лично знавших профессора Нерона, наш лучший славист, наряду с обожаемым им Лермонтовым, охотно цитировал Дюма-отца. «Проклятье! — вскричал лорд Винтер», — бормотал О. Э. после четвертой рюмки «Кармеля» — с пятою становившегося действительно «незримым».

371. Во всем сатана тщится походить на Господа. ~ Не сдохла ли взамен поблизости какая-нибудь жаба? — Намек на жертвоприношение Авраама. Но если Бог подменяет первоначальную жертву овном (агнцем), то сатана — жабой. Это вполне согласуется с той ролью, которая отводится жабе в христианской демонологии.

372. Месть за Шенау… — На балу в Шенау папский нунций Трескалини, известный грубиян и обжора, нанес публичное оскорбление молодому испанскому посланнику при австрийском дворе (где и были заложены основы будущей политики графа Оливареса, в действительности не столько антиримской, сколько проавстрийской). «Сын форейтора», — сказал монсеньор Трескалини, намекая на распутный образ жизни матери Оливареса, урожденной герцогини Сен-Люкар. Впоследствии, получив президентство в тайном совете, граф будет титуловаться герцогом Сен-Люкар.

373. …мучили на предмет «прованского масла»… — эвфемизм, обозначающий альбигойскую ересь, родиной которой является Прованс. «Есть овощи, приправленные прованским маслом!» — восклицает в страхе один из персонажей романа Я. Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагоссе».

374. Мы ~ верховный инквизитор города Толедо… — по сложившейся традиции, перед вынесением приговора состав суда меняется. См. прим. № 333.

375. …шли с видом только что выписавшихся из больницы блудниц, обыкновенно говорящих о себе, не чинясь: я с улицы. — По осознанной наблюдательности (выражение С. Ш.) Пастернак не имеет себе равных. Этим он подкрепляет свою правоту — и, следовательно, право не сажать тебя за свой стол. Здесь не как с арийцем, под честным взглядом которого вечно кажешься себе виноватым, вечно каешься в том, что ты — это ты (и даже страшная искупительная жертва действенна лишь на краткий миг). Здесь по-другому. Ты вроде бы и свободен выбирать между собою и им, но только он наперед знает: ты не воспользуешься этой вчуже дарованной тебе свободой. Для тебя он — ханжа. И тогда всем своим катастрофическим весом он наступает на тебя. Его творческий гений подчинен одной лишь задаче: доказать — мне доказать — что о нем я сужу на основании своей собственной низости. Самый раз и впрямь почувствовать себя нравственным пигмеем — Альберихом, но уже не по крови, по духу — и разразиться… «проклятием любви» (главный лейтмотив «Кольца»): «Живаго» — концептуальный роман!.. играем в «Войну и мир»!.. (Да, играем. Завидно? А таких, как ты, не принимаем.)

376. …кости твоей матери, коим суждено по приговору суда разделить участь того, кто ей наследовал. — Бернар Гюи прямо говорит в своих «Practica inquisitionis», что «ересь должно преследовать не только между живыми, но также среди мертвых, особенно когда необходимо препятствовать заражению ересью наследников ввиду верований тех, кому они наследуют».

377. Сделавшись наместником Толедо еще при Лерме… — Франсиско Гомес де Сандоваль-и-Рохас, маркиз де Денья, граф-герцог де Лерма, фаворит короля Филиппа III, возведенный им в сан первого министра. Предавался разгульной жизни, расхищал казну, за что в последующее царствование был судим и присужден к «наказанию по числу имен», то есть к полной конфискации имущества.

378. …забираться с коленками на стул, как Шодерло де Лакло. — Из мемуаров Дашковой известно, что Шодерло де Лакло, посетивший в 1773 году Петербург, на обеде у императрицы мог сидеть за столом лишь означенным способом — что не только не смущало ее величество, но, напротив, содействовало их сближению. Царица и сама большую часть жизни «мучилась в этой части тела» — по тридцать раз на дню захаживала в кабинет задумчивости, где, кстати, и испустила дух (бес подбивает прибавить «в последний раз»), а вовсе не от удара копытом, пав якобы жертвою собственного бесстыдства, чему охотно верил, например, Пушкин, снабдивший свою юношескую «Песнь о вещей Ольге» довольно-таки скабрезным посвящением — которое потом тщательно вымарал.

379. …обе Марии были новыми христианками. — В житийной литературе нет указаний на то, что Матерь Божия приняла крещение.

380. Местоблюстителем был о. Тиресий (Терезий), поэтому читал министрант… — в Испании, где, в отличие от Англии, была не «драматургия ее величества», а «ее величество драматургия», слепой о. Терезий просто не мог не превратиться в слепого Тиресия.