— Алё.
— Хули «алё», бля. На вон послушай лучше. Слышишь ребенок плачет?
— Вы чего с ним сделали?
— Ничего пока не сделали — вот он тут у меня сидит, Степашка твой трехлетний. И девка твоя стремная рядом — мы в гости зайти решили. Я вот думаю — тебе его голову прислать или с пальчиков начнем? Маленькие такие и прикольные. Ты не бойся, он плакать не будет скоро. Совсем не будет.
— Сукаааа!!! — Веник нанес несколько ударов Фонарику. — Из-за тебя и твоей папки, пидор все началось.
Между Веником и Фонариком завязалась безобразная драка.
«Второй» бросил трубку, и набрал «Первого». Он стоял в тонированной «двенащ-ке» возле дома, где собрались противники.
— Во, братан, послушай. Щас цирк будет. Побежали-побежали-побежали!
— Да я знаю. Только что с этим дебилом перетер.
По двору неслись Веник, Фонарик с разбитым еблом, и Арсений. Опять зазвонил телефон у Арсения:
— Ты чо-то меня расстраиваешь. Вон трубку бросил — а у меня человек не знает, мимо которого вы бежите, стрелять в вас или нет.
Арсений отстал, сделав вид что запнулся.
— Слушай, что я могу для вас сделать?
— Во, базар по сути. Вали оттуда и через полчаса стой на углу у пиццерии.
Тем же вечером за столом сидели наши герои и Арсений. Последний совершенно разочаровался в своих друзьях, и идее войны без правил. Побледневший от ужаса, глядя в лицо «Первому», он был готов на все что угодно ради того, чтобы выжить.
Рассказ Арсения о бригаде немало позабавил троицу. Оказалось, что у Веника это уже вторая бригада под его руководством, поскольку первую посадили где-то в 2007-м. Свою карьеру он начинал с тем самым редкостным гондоном Медведем, которого сход-няк приговорил к смерти за беспредельное убийство своего же. С Медведем его роднило еще одно обстоятельство — удивительное дело, но Веник был не только «красным», но и вполне гордился обстоятельствами своей замусоренности, и по разным поводам перетаскал в милицию к своим друзьям едва ли не весь собственный состав. Также на этом поприще весьма отличился и Фонарик, стучавший на своих друзей с Веником наперегонки.
Это и было секретом того, почему в бригаде никто не знал авторитетов, на которых сослался «Первый». И А., и Виктор, и прочие бы попросту завалили этих деятелей — и в принципе не могли иметь с ними ничего общего.
Арсения больше всего бесило то, что коллектив вообще не занимался профильной деятельностью — то есть не акционировал. Веник распускал страшные слухи о своих деяниях и приписывал себе сотни белых шнурков. но вот его соратники не видели за всю карьеру ни одной приличной драки, а два или три эпизода когда забивали всерьез были совершенно омерзительны, и касались дворников и рабочих со стройки. Единственный достоверный случай «акции» с результатом с участием Веника закончился тем, что соратника, который собственно и бил ножом, в последствие посадили — кто его сдал, все догадались сразу же. Лично Арсений с ними ничего делать не рисковал именно по этой причине — хотя очень хотелось, да и единственный из них он в общем не ссал прямого действия.
А последней каплей в разладе Арсения с Фонариком и Веником стала всплывшая наружу история гомосексуальной связи обоих арийских воинов, произошедшая во время пьянки. Этот факт не выплыл бы, если бы одна из присутствовавших там блядей не рассказала о том лучшей подруге. История дополнила давние слухи о том, что в армии Веник постоянно ебался в жопу в пассивной роли. Лично Арсений предъявлять это Венику опасался — как и все в той компании, где Веник годился за лидера и бригадира. Но и идти на смертный бой за педерастов с группой «Первого» не желал — а чем пахнет эта история он понял очень хорошо.
— Во, дела. Бригада — два пидора, три гада! — проржавшись, прокомментировал ситуацию «Третий».
— Поздравляю, дорогие друзья. Нам объявили войну без правил педерасты! — резюмировал «Второй».
* * *
— Брат, я тебя не понимаю — Второй закурил. — Какой был смысл столько ловить вени-ковскую блядину с детенышем, сутки пасти и попадать в квадрат, для того чтобы потом просто их отпустить? Дальше что — снова ловить их будем? Давай их ебнем! — «Второй» любил убивать детей. Это нисколько не радовало технически — но он давно привык делать свои слабости сильными сторонами, и делал все, для того чтобы внушать страх даже самым матерым убийцам. Отчуждению вокруг своей персоны он с годами начал даже радоваться, и находил в брезгливом ужасе окружающих какое-то особое удовольствие.
— Неее. Не будем. Теперь крысы сами сожрут друг друга. — «Первый» мечтательно улыбнулся.
— Жаль. «Второй» вздохнул. Воображение рисовало притягательные картины Веника с окровавленной головой собственного сына в руках. но не стоило путать работу и удовольствие.
Арсений на месте развернул бурную деятельность. Воспользовавшись тем, что Веник с Фонариком оборвали со всеми связь и начали бегать, буквально за сутки он перетянул себе всю молодежь их бригады — пользуясь мудрыми советами «Второго». Ему даже дали немножко денег на движение — и очень скоро среди той же публики он стал самопровозглашенным бригадиром. «Первый» был тонким психологом, и очень точно понял мотивацию перебежчика — им руководили не только страх, но и неудовлетворенные амбиции. Арсений хотел видеть себя лидером нормальной правой банды, и если подумать об образцах для подражания, то такими он видел как раз своих оппонентов в лице тройки «автономов», а никак не Веника.
Первой же задачей для обновленного состава молодежи стали поиски двух беглых фюреров — Фонарика и Веника. Арсений изо всех сил старался делать это хорошо, ибо ему крайне не хотелось наследовать лавры бригады педерастов. Самих их изловить не вышло, зато на «Первого» обрушился шквал разнообразной информации про их похождение. Единственным реальным достижением Арсения стало то, что в Веника кто-то выстрелил из переделанного под мелкашку пистолета, ранее Венику и принадлежавшего. С дырой в пузе подранок благополучно удрал, а «автономы» долго глумились над незадачливыми киллерами.
Если сначала «Первый» к истории разгрома педерастов с привлечением колоссальных ресурсов относился даже с некоторым стыдом — типа как по комарам из дробовика стрелять, то после изучения их достижений стало ясно что такова была воля Всевышнего.
Так сразу же была найдена информация, что кроме ебли с мужиками Веник отличился изнасилованием малолетней девочки, ко всему ее до смерти запугав. С девочкой была проведена соответствующая работа — на тему «почему не следует бояться педерастов и как правильно писать заявление». История стала достижением гласности, после чего Веника приняли столь любимые им мусора — к которым Веник по старой памяти прибежал самостоятельно. Следом к изнасилованию малолетки ему прикрепили какого-то зарезанного узбека, и он торжественно отбыл в СИЗО. Один из смотрящих, родом с Кавказа, трижды звонил оттуда «Первому» говорить за Веника «спасибо» — во-первых фашист, а во-вторых дырявый, сильно разнообразил половую жизнь тамошних обитателей. Хуем на тюрьме сейчас не наказывают, но в отношение добровольного петуха данное правило, естественно, не сработало. По итогам Веник так и сгинул где-то в петушином углу и от чего-то там умер — после продолжительных мучений и анальных страданий. «Первый» долго ржал по этому поводу, поскольку денег он за это не платил, и так вышло по принципу «оно само».
Фонарик от страха повадился употреблять вещества, и на этом поприще завязал отношения с какими-то блатными. Это оказалось недальновидным поступком, ибо слухи про дырявость Фонарика распространились достаточно далеко. В результате он кому-то остался должен денег, и в добровольно-принудительном порядке был привлечен к оказанию сексуальных услуг старым пересидкам, которые даже сняли про это поучительный видеоролик. Дальнейшие приключения этого героя теряются в голубой дали, и в правой теме он больше не всплывал. Где-то по пути он остался без квартиры, чем компенсировал команде автономов понесенные расходы. «Война кормит войну»(С).
