— Из Пицунды? От Гугуавы? Ну конечно! Как же, как же! Малхаз звонил мне и предупреждал о твоем приезде. Проходи, дорогой! Очень, очень рад! Искренне рад. Проходи же, говорю. Что стоишь как неродной?

Гурам отступил назад и указал на небольшой диванчик у дальней стены бокса. Затем сам повел Даура, продолжая похлопывать его по плечу. В двух шагах от дивана Гогричиани обернулся и легко взмахнул рукой, давая понять присутствующим, чтобы его оставили с гостем наедине. Водители поспешно передали Астамуру выручку, и тот, уже не считая, сложил все деньги в ящик стола. В конце концов, он всегда успеет выяснить, кто сколько сдал. Обманывать Шенгелиа никто из сотрудников таксопарка не рискнул бы.

Амиран первым оказался у двери и, понизив голос, так, чтобы его не услышал ни хозяин, ни управляющий, коротко бросил остановившемуся рядом с ним низкорослому абхазу:

— Смотри, Фазиль, и этого дурачка охмурили.

— Точно, — согласно кивнул низкорослый.

С этими словами они оба вышли из помещения. За ними потянулись и остальные. Последним бокс покинул Шенгелиа, мягко притворив за собой дверь. Гурам и Даур остались наедине.

— Работать, значит, приехал? — Гогричиани уже сидел рядом с земляком на диване и открыто смотрел ему в глаза. — Ай, молодец! Это правильно. Малхаз тепло о тебе отзывался… А люди нам нужны. Как же без них? Бизнес расширять надо. Кормиться надо. Да? Так-то. Работаем в две смены, Даур. Одна смена днем, другая на тех же самых машинах — вечером-ночью. С восьми до восьми. Вот такой график. Но тут, дорогой, работать надо, а не чачу пить и не в нарды играть! Это не Пицунда! Это Москва. А она слезам не верит… Помнишь такой фильм? Да? Так вот, все верно. Все так и есть, Даур. Не верит она слезам.

— Э-э-э, так для этого я сюда и приехал! — все первоначальные сомнения Даура разом отпали. Если нет офиса и всех прочих новомодных наворотов — значит, так оно и надо. Значит, так и должно быть.

Гурам знает, что делает. Ему ли не знать. — И что, действительно можно хорошо заработать?

— Заработать — не то слово, дорогой! — Гурам поднял вверх указательный палец. — Ты меня видишь? Пиджак на мне видишь? Да это что? Я тебе дом свой покажу. Хочешь?

— Хочу, — весело откликнулся Даур.

— Ай, и в самом деле! — Гурам так и подскочил на месте. — Что же мы тут сидим в гараже, как собаки приблудные? Поедем ко мне. Я тебе все расскажу, все покажу. А заодно и о работе поговорим. За ужином. Диана, дочь моя, красавица, стол нам накроет. По высшему разряду. Хлеб-соль кушать будем и беседы вести. Поедем?

— Поедем, — согласился Даур.

То, как его принял Гурам, пришлось молодому человеку по душе. От такого гостеприимства незримо веяло родными просторами Пицунды. Даур невольно подумал, что, наверное, Москва мало чем отличается от его края. Как он и сказал Нино на прощание, везде есть и хорошие люди, и плохие.

— Это все твои вещи? — Гогричиани указал на сумку Даура.

— Все.

— Немного. Но ничего, скоро разживешься. Все у тебя будет.

Он поднялся с дивана, а следом за ним встал и Даур. Вместе — и гость, и хозяин — направились к выходу из бокса. На пороге Гурам остановился.

— Подожди секунду, — взгляд его обратился к столу управляющего. — Ты иди к машине, Даур. Темно-зеленый «Лексус» на улице. А я сейчас…

Гурам дождался, пока молодой человек выйдет, прошел к столу Шенгелиа и выдвинул верхний ящик. Не глядя, собрал деньги, полученные управляющим от водителей. Затем, беспокойно оглядываясь на дверь, Гогричиани быстро переместился в дальний угол бокса и откинул в сторону висевший на стене старый брезентовый чехол от «Жигулей». Набрал на встроенном сейфе комбинацию цифр и, когда дверца открылась, бросил деньги в металлическое чрево. После чего запер сейф и вернул чехол на прежнее место…

Даур покорно ждал Гурама на улице, с живым интересом разглядывая темно-зеленый блестящий автомобиль удачливого земляка. Молодой человек свято верил в то, что не пройдет и месяца, как он будет ездить на точно таком же. Нино, а в особенности ее отцу, это понравится.

* * *

Вечерние сумерки окутали столицу, когда черный спортивный автомобиль с двумя дверцами пересек район Южного Бутова и остановился на самой его окраине. С этой точки прекрасно просматривался ряд гаражей из силикатного кирпича, в одном из которых и располагался импровизированный офис Гурама Гогричиани.

Водительская дверца спортивного автомобиля неспешно отворилась, и Джемал выбрался из салона. Его тонкие стильные усики в совокупности с уложенными на косой пробор волосами и греческими чертами лица придавали молодому человеку весьма импозантный вид. В зубах Джемала дымилась тонкая длинная сигарета с белым фильтром.

Поставив автомобиль на сигнализацию, Джемал спустился вниз и остановился у бокса-офиса Гогричиани. Постучал костяшками пальцев по металлической створке. Щелком отбросил сигарету в сторону, машинально поправил ворот рубашки и заложил руки за широкий кожаный ремень.

Открывать дверь никто не торопился, но Джемал умел ждать. По прошествии минуты он постучал еще раз, но теперь уже носком ботинка. С противоположной стороны двери послышались шаги, а затем створка с лязгом отъехала в сторону.

— Чего стучишь, как баран? — в проеме бокса выросла массивная фигура Астамура Шенгелиа. — Не видишь, что закрыто? Чего надо?

Цепкий взгляд Джемала уже успел зафиксировать и крепкую металлическую дверь толщиной в три пальца, и едва заметный глазок видеокамеры над ней, и, главное, характерно оттопыренный слева пиджак Астамура, скрывающий огнестрельное оружие. Джемал натянул на лицо маску беспечности.

— Шиномонтаж ищу, — буднично произнес он. — Это у вас тут?

— Нет, не у нас. Нет здесь вообще никакого шиномонтажа. Так что вали отсюда, парень! Давай-давай!

Джемал не стал спорить. Равнодушно пожав плечами, он отошел в сторону. Дверь бокса тут же захлопнулась. Он не обернулся. Поднялся к своей машине, извлек из кармана мобильный телефон и набрал номер.

Вызываемый Джемалом абонент ответил после второго гудка.

— Слушаю.

— Это я, — на всякий случай Джемал старался говорить шепотом. — Сейчас на месте. Только что приехал, осмотрелся…

— И что? — собеседник выказывал откровенное нетерпение.

Джемал снял автомобиль с сигнализации, распахнул водительскую дверцу, но садиться за руль не торопился. Вместо этого он оперся рукой о корпус, переложив аппарат к другому уху.

— Даже не знаю, что сказать. Скорее всего, с наскока взять его не получится. — Он выдержал паузу. — Попробовать, конечно, можно, но я бы не рекомендовал. А что, я не понимаю, договориться по-мирному с ним никак нельзя? По-людски, так сказать…

Собеседник тяжело вздохнул.

— Я уже пытался, — как-то неохотно признался он. — И не раз. Отказывается. Боится, понимаешь… А какое дело, вай! Он из Абхазии, я из Абхазии. Свои люди… Могли бы миллионами ворочать. Но Гурам — трус!

— Так, может, оставить его в покое? — предложил Джемал. — Не проще будет? Можно для этого дела и своих людей набрать. Опять же плюс — делиться ни с кем не придется. Подумай?

— Не знаю… — после паузы откликнулся невидимый собеседник. — Я вполне понимаю твои опасения, Джемал. Я сам не хочу крови. Как-то не по-человечески получается… — Он вновь помолчал. — Ну хорошо. Я попробую поговорить с ним еще раз. В конце концов, вода камень точит. Но это в последний раз. В самый последний.

— Пусть так, — Джемал кивнул, хотя было понятно, что собеседник не может этого видеть. — Если что-то прояснится, звони. В любой момент.

Спрятав мобильник обратно в карман, Джемал подумал секунду-другую, а затем достал его снова. Набрал другой номер. На этот раз соединение происходило довольно долго. Джемал успел насчитать семь или восемь гудков.

Наконец раздался едва слышный щелчок, и бархатный женский голосок коротко откликнулся:

— Да.

Джемал расплылся в улыбке:

— Привет, солнышко! Увидимся?