Берин всё продолжал давить, и его дочери вскоре пришлось убрать руку, чтобы принять его до самого основания. Когда она уткнулась носом в лобок, заросший жёстким волосом, слёзы брызнули из её глаз. Её замутило, к горлу подкатила тошнота, но как только король перестал просто давить и начал собственноручно двигать её голову взад-вперёд вдоль члена, рыжевласка поймала ритм его движений и стала вдыхать и выдыхать через нос в такт, постепенно отгоняя тошноту.
Хрипя, король с остервенением насаживал головку дочурки на свой орган под аккомпанемент хлюпающих звуков. По её подбородку стекали слюна и семя, которое она не успела проглотить, глаза были влажными от слёз, но взгляд вдруг сделался воинственным и свирепым, и это лишь сильнее возбуждало её отца. Мысли давались ему с трудом, и он не понимал, почему его похоть ничуть не утихла после оргазма? Его сердце бешено колотилось, ладони потели, а из-за сладкого привкуса вина во рту страшно хотелось пить… И тут его словно пронзило. Странное поведение Нирит, вино, с которым она так носилась, и неестественно сильное возбуждение, овладевшее им — всё было связано.
— Маленькая дрянь! — только и смог прореветь король, в последний раз надавив ей на затылок и покинув её разработанный ротик.
Нирит закашляла и задышала почти так же часто, как сам король. От приоткрытого рта принцессы к его члену тянулись тонкие ниточки слюны, выглядела она грязно и развратно. Лицо было красным, но не от стыда, а от усталости, однако отец, не дав ей перевести дух, схватил девушку за плечи и рывком поднял её на ноги. Она и ойкнуть не успела, а он уже развернул её, толчком в спину заставил нагнуться вперёд и, ухватившись за её бёдра, ворвался в лоно Нирит без всяких прелюдий. Оно было горячим, влажным и почти таким же тугим, как и много лет назад. Рыжевласка непроизвольно издала громкий стон.
Сделав с полдюжины толчков, Берин толкнул дочь к кровати, и они оба повалились на большую королевскую постель, устланную шёлком. Тут же в дальний угол полетели кафтан и сапоги мужчины, который, избавившись от мешавшей одежды, не медля занялся принцессой. Разум велел ему прекратить, пока не поздно, но тело не слушалось и жаждало продолжения.
Мужчина взобрался на Нирит, лежавшую на животе, и вновь вошёл в неё, задвигавшись быстро и размашисто. Королевские покои наполнились стонами, вздохами, криками и шлепками плоти, ударяющейся о плоть. Король прижимался к влажной от пота спине дочери, давя на неё своим телом и рыча над её ухом. Такие слова, как «шлюшка», «бесстыдница» и «изменница» смешивались с «доченька», «чертёнок» и «любимая».
Спустя пару минут Берин внезапно ускорился, засопел и, едва покинув лоно дочери, забрызгал её оголённую спину и плечи горячей белой жидкостью, а после рухнул рядом с ней кверху брюхом без сил. Он чувствовал, что сердце его вот-вот разорвётся.
Нирит и самой казалось, будто она чуть не испустила под натиском отца, но останавливаться сейчас было нельзя. Краем глаза девушка видела, что мужское достоинство Берина всё так же твердо, как камень, хотя сам он лежал обмякший, словно студень. Ещё толком не восстановив дыхание, Нирит приподнялась.
— Что ты… — пробормотал оторопевший король, когда ладонь дочери вдруг легла на его член. — Довольно…
Но принцесса и не думала его слушаться. На её губы вновь легла ухмылка, а ладонь заскользила по органу, влажному от любовных соков. Большим пальцем она массировала набухшую плоть в чувствительном месте под головкой. Губами она прикоснулась к его мошонке. Она была горячей, словно король мучился от жара. Вобрав одно из яичек в рот, Нирит начала ласкать его язычком. Берин всё бормотал что-то и пытался оттолкнуть дочь, но руки его, как и всё тело, сделались ужасно слабыми, и он ничего не мог поделать.
Почувствовав, как плоть в её руках начала пульсировать чаще, Нирит внезапно прервала ласку и сжала член у основания с такой силой, что Берину стало больно, и он тихонько завыл. До нелепости возмущённый несостоявшимся оргазмом, мужчина озлобленно уставился на дочь.
— Что ты себе позволяешь?! — рявкнул он, но тут рыжевласка вновь заводила рукой вдоль его члена, заставив его застонать.
Казалось, это продолжалось целую вечность. Нирит то ласкала Берина, то сжимала его плоть до боли. Она игралась с ним, наслаждаясь чувством превосходства над отцом, таким слабым и беспомощным. Его же эта игра приводила в бешенство.
— Прекрати! Твой король велит тебе остановиться!
Наперекор отцу принцесса ускорила движения руки, и тот заскрипел зубами от сладостной муки. Когда тот был буквально в шаге от оргазма, Нирит резко прекратила и снова сжала мужское достоинство, но на сей раз с нежностью и лаской. Это стало последней каплей для измученного короля. Член его вдруг запульсировал с такой силой и частотой, что Нирит показалось, будто в органе отдавалось биение сердца Берина. Частое-частое. Из груди мужчины вырвался протяжный стон, походивший на вопль, и в то же мгновение он извергся с небывалой силой. Берин фонтанировал в течение нескольких долгих секунд, и ноги его сводила судорога, а когда всё закончилось, мужчина настолько ослаб, что его дыхание стало едва заметным.
Нирит заворожено смотрела на семя, стекавшее по члену и её тонким пальчикам. Теперь она отчётливо понимала, что вместе с ним тело отца покидала жизнь. Убрав руку, девушка облизнула кончики пальцев и, не давая королю ни минуты покоя, забралась на него сверху. Она как раз восстановила силы, и теперь нужно было только его «добить». Осталось сделать лишь последнее усилие.
Когда дочь опустилась на достоинство короля, и оно вновь погрузилось в объятия горячих складочек её плоти, Берин жалобно захныкал, словно малое дитя. Его грозные приказы превратились в слабые мольбы:
— Прошу… хватит…
Но его тихий шепот перекрывали постанывания рыжевласки. Не такие громкие, как прежде, но куда более сладострастные. Теперь она задавала темп и могла двигаться плавно и неспешно, двигая тазом в страстном подобии танца. Берин уже не мог двигать ни руками, ни ногами, потому что вся его оставшаяся сила сосредоточилась лишь в одном месте — в его предательски твёрдом членике. Так что принцессе самой приходилось ласкать свои грудки, но её это нисколько не удручало.
Движения девушки становились всё более частыми и размашистыми, и она уже не столько загоняла отца, сколько пыталась достичь пика наслаждения сама. Мужское достоинство Берина задело одну из её чувствительных точек, и она, вскрикнув, упёрлась руками в его волосатую грудь. Опершись об неё, Нирит начала буквально скакать на члене короля. Под своими ладонями она чувствовала, как бьётся его сердце, и пыталась подражать этому сумасшедшему ритму. Крупные капли пота катились по её лицу, и стоны её делались всё громче. Нутро её начало сжиматься.
Берин засопел, и Нирит прижалась к его груди всем телом. Член отца взорвался внутри её лона, заполнив её до краёв, и принцессу сотряс мощнейший оргазм. Биение сердца короля слилось в сплошную барабанную дробь, а затем пропустило удар. И ещё один. И ещё.
— Дочь моя… — выдохнул Берин, и больше его грудь не шёлохнулась.
Он произнёс имя дочери с такой неожиданной горечью, что по её щеке скатилась непрошенная слеза. Она вскоре слезла с отца и, сев на край постели, смахнула её. Не время было плакать. Всё закончилось, и вскоре Нирит предстоит пожинать плоды её стараний. Девушка, несомненно, совершила страшный грех, но между покорностью и чувством вины она выбрала свободу.
