Шерлок обернулся, и Джон умолк. У Шерлока было такое лицо, что все разумные доводы Джона стали несущественными.

- Прости меня, Джон, - выдохнул Шерлок. Выглядел он… О, боже, он выглядел совершенно раздавленным. Кому-то другому он показался бы лишь слегка взволнованным, но Джон понимал, что в случае с Шерлоком это равносильно рыданиям. - Я все испортил. Я не знаю, что произошло. Я знаю, что ты сердишься. Я просто…

Джон схватил его за плечи.

- Я не сержусь. Я просто сбит с толку. А вот ты меня пугаешь. Ради бога, в чем дело? Что, черт возьми, только что произошло? Я думал, все в порядке! Я думал, все хорошо!

Шерлок кивнул.

- Все хорошо.

- Мы же только что вернулись из отпуска. Разве тебе было плохо?

- Мне было очень хорошо. И от этого все еще хуже. Понимаешь, чтобы побыть вместе, нам пришлось ехать к черту на рога и прятаться за высоким забором. Нас заставляют скрываться, и это неправильно.

- Да, это неправильно. И я тоже не хочу скрываться. Но мы же говорили об этом, да и потерпеть оставалось всего пару месяцев. Я думал, что ты… - Джон помотал головой. - Что случилось? Из-за чего тебе сорвало крышу? Можешь мне объяснить?

Шерлок смотрел на него пустым, потерянным взглядом.

- Я не могу, Джон. Я больше так не могу. Мне казалось, что могу, и я старался. Я клянусь тебе, я старался, но… У меня больше нет сил это терпеть, - Джон с ужасом смотрел, как глаза Шерлока наполняются слезами.

- Господи, Шерлок, - прошептал он. - Почему ты не сказал мне, что тебе так плохо?

- Я не хотел, чтобы ты знал. Я понимаю, как тебе это важно и что это для тебя значит, и я…

- Прекрати, - сказал Джон и легонько его встряхнул. - Ты должен был сказать, что тебе плохо. Почему ты не сказал? Почему решил, что это надо скрывать?

- Мне не хотелось, чтобы ты чувствовал себя виноватым, не хотелось на тебя давить. Я дал тебе слово и собирался его сдержать.

- Неужели ты думаешь, для меня может быть что-то важнее тебя?

- Раньше всем было плевать.

- Черт тебя дери, Шерлок! Мне - не плевать! Разве мы не вместе? Разве ты мне не доверяешь?

- Конечно, доверяю. Зато не доверяю себе, потому что ничего этого просто не стою.

Джон нахмурился.

- Чего ты не стоишь?

- Да всех этих неприятностей! - сказал Шерлок, вскидывая голову. - Я не такой, как ты, Джон. Ты легко сходишься с людьми, находишь с ними общий язык. И людей к тебе тянет, они хотят быть твоими друзьями, любовниками, братьями и сестрами, да кем угодно. У меня никогда не было такого таланта. Я отталкиваю людей, и раньше меня это всегда устраивало, потому что люди меня только утомляли. Я вырос со знанием, что всегда буду один. Как они и говорили.

У Джона внутри все клокотало.

- Кто? Кто это говорил?

- Все! Одноклассники, учителя, няньки, даже моя мать! Я был психом-одиночкой, и я был этим доволен. Они не хотели иметь со мной ничего общего - ну, так и я тоже не хотел. Я никогда не думал, что в моей жизни может появиться вот такой Джон. Добрый, порядочный и нормальный. Который сам меня выберет. Я понятия не имею, как и почему, но ты меня выбрал. И, значит, все они были неправы. Неправы, и я хотел, чтобы они об этом знали. Хотел, чтобы все в мире знали и видели, что такой, как ты - который может быть с кем захочет - действительно захотел быть со мной, - Шерлок снова посмотрел Джону в глаза. - Джон, ты - единственное в моей жизни, чем я вообще когда-либо гордился. Все остальное было ожидаемым результатом моей работы, усилий, таланта, а ты… Ты со мной ради меня самого. Что бы ты там во мне ни видел - для тебя это должно быть что-то ценное, раз ты меня любишь. Поэтому, когда я там сидел и был вынужден отрицать наши отношения… Выслушивать, как их называют некрасивыми и явно осуждают… Не знаю. Не мог сдержаться. Я не знаю, что делать с такими чувствами, Джон. Для меня это в новинку. Я хотел заставить их заткнуться. А в результате все окончательно испортил. Прости меня.

У Джона пропал дар речи. “Господи, как я мог так его подвести? Этот человек вручил мне свое сердце, а оно оказалось таким хрупким и невинным. Я должен был лучше о нем заботиться”. Джон протянул руку, привлек Шерлока к себе и крепко обнял. Шерлок вцепился в него. Его трясло. Его действительно всего трясло, и Джон почувствовал мимолетный проблеск той вины, с которой ему потом придется еще долго разбираться. И даже этот мимолетный проблеск чуть не свалил его с ног.

- Это я должен просить прощения, - прошептал он Шерлоку на ухо. - Я должен был почувствовать, должен был знать.

Шерлок шмыгнул носом.

- Я позаботился о том, чтобы ты не заметил. Я очень хороший актер, Джон.

- Тебе не нужно разыгрывать передо мной такие спектакли. Никогда. Пообещай мне, что не будешь снова от меня прятаться.

- Обещаю.

Джон отстранился и поцеловал Шерлока, стирая с его щек оставленные слезами мокрые дорожки.

- Посмотри на меня, - Шерлок взглянул ему в глаза. Джон был очень серьезен. - Ничего важнее тебя у меня нет. Ничего. Ни этот фильм, ни вся моя долбаная карьера не значат для меня так много, как ты. Понятно тебе? - Шерлок ничего не говорил, просто смотрел на него неверящим взглядом. - И даже не заикайся мне про что-то ценное, что я там в тебе вижу. Потому что ценное - это ты. Все твои черты - и хорошие, и плохие, и те, что посередине. Я люблю тебя не из-за какого-то там проблеска ценности, в отсутствии которого тебя убедила кучка уродов. Я люблю тебя не потому, что ты этого заслуживаешь. Если бы любовь надо было заслуживать, ее никто бы не смог заслужить. Но все мы достойны того, чтобы нас любили. Я люблю тебя, потому что ты Шерлок Холмс, а я Джон Ватсон, и мы, сами того не зная, ждали друг друга всю жизнь. Тебе не надо специально что-то там делать или кем-то там быть, и не надо заслуживать мою любовь, потому что она твоя - независимо от того, что ты делаешь. И тебе придется к этому привыкать.

Шерлок нерешительно улыбнулся. Казалось, он хотел что-то сказать, но вместо этого просто снова поцеловал Джона, зарывшись одной рукой ему в волосы, а другой обняв за пояс и прижав к себе. Джон ответил на поцелуй и тоже обнял его. Оба тяжело дышали, будто сбросили с плеч тяжелую ношу, которую несли дольше, чем следовало.

- Джон, - пробормотал Шерлок. - Я боюсь, ты никогда не узнаешь, как сильно я тебя люблю.

- Не волнуйся, - сказал Джон. - Я знаю. И хорошо, что я об этом помню. Потому что ты только что накликал на наши задницы большой и страшный трындец.

Шерлок вздохнул.

- И что нам теперь делать?

Джон еще раз посмотрел ему в глаза, и понял, что именно надо делать.

- Мы сейчас все поправим.

- Как? Я только что во всем признался. Никто ни за что не поверит, что я говорил гипотетически. У всех в этом зале есть смартфоны. Все это уже наверняка в Твиттере.

- Шерлок, мы все поправим.

- Я просто не понимаю, как мы можем это поправить.

- Ты мне веришь?

- Конечно.

- Тогда верь мне и тогда, когда я говорю, что мы все поправим. Ты готов вновь явить себя миру?

Шерлок вздохнул.

- Да куда я денусь.

- Вот и хорошо, - Джон повернулся и пошел обратно на сцену, не оставляя себе времени на сомнения. Когда Джон вновь появился на сцене, все взгляды устремились на него. Тишина опустилась на зал со скоростью лезвия гильотины. Джон обернулся и увидел, что Шерлок остался в нерешительности стоять за кулисами и вопросительно на него смотрит.

Джон почувствовал, как на него снизошла волна покоя и умиротворения от того, что он выбрал, наконец, дорогу, не оглядывается назад и знает с абсолютной уверенностью, что дорога эта правильная.

Джон протянул руку.

Зал заволновался. Шерлок слегка округлил глаза. Джон поманил его к себе.

Шерлок вышел и взял протянутую ему навстречу руку в свою. Даже не пытаясь скрыть нежность во взгляде, Джон улыбнулся Шерлоку и был рад увидеть, что тот улыбается в ответ. Джон подвел Шерлока к их креслам, где они разжали руки только для того, чтобы сесть и снова прикрепить микрофоны к рубашкам.