Карло был, а плана еще не было… Белла, ни на секунду не растерялась, она уже знала, что и как произойдет. Вот, и славно… Карло сразу же увидел ее, он ехал сюда, специально ради нее! Винченцо Босхо позвонил ему и передал ее благодарность… Он восхищался ею, и слова лились из него, как вода из водопада Ниагара, остановить Винченцо было невозможно. Карло ничего не хотел от нее, он даже и не думал приближаться к ней, он бы не осмелился… Он просто сел за соседний столик, заказав кофе, совершенно ему ненужный, и смотрел на нее… Белла по-прежнему продолжала смеяться над выходками Элис, была естественна и мила… Карло, как губка впитывал ее всю… Он упивался ее присутствием, ее внешним видом, но особенно, словно впав в транс, он упивался ее дурманящим, сводящим с ума запахом… О, как он теперь понимал Эдварда Каллена! Это мука, это искушение… Он пожирал ее глазами и купался в ее аромате! Белла чувствовала все его мысли и ощущения. Она хотела, чтобы Карло поскорее ушел… То, что она увидела в его воспаленных мыслях, ей совсем не понравилось… Нет, ну до чего же ее иногда выводили из себя мужчины: обычные и необычные — вампиры, оборотни и прочие! Она не принадлежала никому из них, но они в мыслях вытворяли с ней неимоверные, ужасные, кошмарные вещи и продолжали смотреть на нее честными глазами!
Белла не могла больше этого выносить, она выразительно посмотрела на Элис, та все поняла без слов… Выложив на стол деньги, Белла грациозно поднялась, и они покинули гостеприимное кафе, мило улыбнувшись на прощание радушному хозяину.
— Элис, ну и как, мой дебют? — поинтересовалась она.
— По-моему, высший пилотаж, Белла! Тебя смутил импозантный итальянец? Он не сводил с тебя глаз… — Элис заливисто засмеялась и подмигнула Белле.
— Скорее его импозантные мысли… — весело ответила Белла и подмигнула подруге. — Элис, если ты не возражаешь, я бы хотела подняться в номер, принять душ и отдохнуть… Пожалуйста! — Белла умоляюще посмотрела на Элис. Та, с пониманием взглянула на уставшее лицо Беллы и кивнула головой.
— Белла, ну, конечно… У тебя был трудный день! Пойдем, я провожу тебя… — она лукаво улыбнулась подруге. — А я намерена развлекаться и дальше… Пока тебя не было, я обнаружила один интересный магазинчик, Белла, просто восхитительный… — Элис продолжала щебетать. Белла вздохнула и улыбнулась: «Боже, дай мне сил и терпения!»
Оставшись в номере одна, она сняла одежду, и вместе с ней сняла с себя очередную маску, предназначенную для публики… Приняв душ и закутавшись в мягкий махровый халат, она расслабленно развалилась в кресле. Там ее и нашел Мигель. Он молча стоял и смотрел на ее детское, почти ангельское лицо, и ему не хотелось ее будить, нарушая безмятежный, сладкий сон, но он должен был это сделать.
Белла проснулась, почувствовав прикосновение к своей руке. Она резко распахнула глаза и вся внутренне собралась за доли секунды, ее будто выкинуло из сна. Она увидела стоящего рядом Мигеля, с виноватым и расстроенным видом, и облегченно вздохнула.
— О, Мигель… Я уснула… — она по-детски доверчиво ему улыбнулась и встала с кресла. Как кошка, потянулась и расправила затекшие конечности, от неудобной позы внезапно сморившего ее сна. — Я ждала тебя. Отчего так долго, Мигель? — она медленно шла по комнате и, добравшись до кровати, упала на нее и раскинула руки. — Я не спрашиваю, как все прошло, я не хочу этого знать. Я полностью тебе доверяю и знаю, что ты безупречно все сделал, Мигель, но…. — она замолчала, и резко подняв голову с постели, выпрямилась. Мигель, стоял рядом и смотрел на нее бесстрастными глазами. Белла с тоской в голосе продолжала говорить, глядя в пространство сухими и пустыми глазами. — …отчего-то мне так паршиво и мерзко. Скажи, это когда-нибудь пройдет?
Мигель, старался найти слова, чтобы успокоить ее и скрасить тяжесть ее утренних впечатлений, но она сама ответила себе, почувствовав его растерянность и неуверенность.
— Все пройдет и это тоже… И, я стану такой же хладнокровной и бесчувственной, как рыцари Ордена. Я все знаю. Но, я не знаю, как мне сохранить в себе человека… Женщину! Я почувствовала себя сегодня, как воин на поле боя, когда оба войска стоят друг против друга, готовые кинуться в бой по приказу и без сожаления уничтожить противника. Но, каждый воин, чувствуя локоть своего друга и соратника, верит ему безоговорочно и чувствует, что возможно, видит его в последний раз, и знает, что если посчастливится, он увидит его после сражения, но уже залитого своей и чужой кровью, опьяненного ею и утратившего человеческие чувства… Я знаю, придет время и я тоже окажусь, не как немой и слепой свидетель этого действа, а как непосредственный ее участник… Мне становится страшно от этого, Мигель. Это мой долг, но я еще не готова к его выполнению… — она замолчала и продолжала смотреть в пустоту. Взгляд ее переместился на Мигеля, ища у него защиты и понимания.
— Никто не посмеет заставить тебя делать то, к чему ты не готова, моя светлая донна! — он отлично понял ее и говорил охрипшим шепотом. — Для этого есть рыцари Ордена, и они никогда не позволят тебе, без крайней на то нужды, быть карающим мечом правосудия. Никогда… Ты не знаешь их, но они знают тебя. Ты для них, как белоснежное шелковое знамя, как хрустальный хрупкий шар и они относятся к тебе, словно ты первая и единственная женщина в их мире, впрочем, так оно и есть… Они умрут за тебя, но если ты, когда-нибудь решишь встать с ними рядом, и точно также, будешь, готова умереть за них, они будут непобедимы… Они несокрушимы и сейчас, и сломить их невозможно, но никто, слышишь, никто и никогда не посмеет заставить тебя делать это! — он жестко разговаривал с ней. Он смотрел ей в глаза и видел все ее мысли…
— Ты не готова сейчас и не убеждай меня в обратном… Но, брать уроки мастерства и учиться обращаться с оружием ты можешь, когда пожелаешь, моя донна. Этого тебе никто не посмеет запретить.… По крайней мере, ты должна это уметь для своей собственной безопасности… — и отвечая на ее немой вопрос, Мигель бешено сверкнул глазами. — Ты же знаешь, что твоя безопасность — это моя работа, мой долг, мое единственное и острое желание, я всегда буду рядом! Но, жизнь меняется быстро, и обстоятельства очень изменчивы…Ты должна быть сама смертельным оружием и ты им станешь, я обещаю тебе, Белла! — он, извиняясь за резкое и непочтительное обращение с ней, замер, как холодная статуя с опущенной головой.
— Прости меня… Я забылся, донна! — он посмотрел на ошеломленную Беллу, и, проклиная сам себя, не знал, чем же еще ей помочь. Он был готов умереть за нее, убить кого угодно ради нее, но успокоить ее он не умел…
Белла, легко соскользнула с шелкового покрывала, и подошла к Мигелю. Она взяла его за руку, встала рядом и заглянула ему в глаза.
— Не проси у меня прощения, Мигель… Я терзаюсь сама и тебя мучаю. Но ты меня и, правда, успокоил. Прости… Я всего лишь женщина. Обычная, земная, слабая и беззащитная, сейчас, по крайней мере. Меня мучают сомнения, мысли, свои новые ощущения и я не знаю, с кем мне поговорить об этом… Джейк далеко и ему сейчас не до меня. Остаешься ты, Мигель! — она улыбнулась ему, и плавно забрала свою ладонь из его огромной, цепкой руки. — Прости, меня, за это…
Она продолжала стоять рядом и смотреть на него. В черных, непроницаемых глазах Мигеля, словно пробежала волна, всколыхнувшая в них холодность и бесстрастность, и принесшая откуда-то из глубин, с самого дна, сострадание и жалость. Он испугался этих чувств и, боясь, вновь оттолкнуть и причинить ей боль, медленно и с теплотой в голосе произнес:
— Этим ты хороша, Белла… Ты даешь силу, когда она нужна, и своей слабостью удесятеряешь ее… — он вспомнил что-то и полез в задний карман джинсов. Он вынул что-то, разжал свою огромную ладонь и показал Белле. На ней лежала старинная золотая подвеска в виде маленького бесстрашного тореадора, украшенная бриллиантами. Они вспыхнули в свете ламп сверкающим фейерверком. Мигель протянул ее Белле.
— Граф Аро Вольтури просил передать тебе ее, в знак признания своих ошибок… Клан Тореадор склонил перед тобой свою голову, и просит чтить и уважать его. Они просят твоей милости и справедливости, моя светлая донна! — он почтительно вложил подвеску в ладошку Беллы, и поклонился. Белла ответила ему таким же поклоном.
