Белла была уничтожена рассказом Элис. Ей стало невыносимо страшно… Она приблизилась к Элис и прижалась к ней, как будто ища защиты. Элис успокоилась, обняла Беллу и прошептала:

— Я не хочу, чтобы ты становилась вампиром, Белла. Я поступила ужасно и очень эгоистично, пообещав тебе однажды и дав обещание Вольтури. Но, я посмотрела правде в глаза и честно все рассказала тебе. Быть вампиром — это вечность бесконечной маяты и страха… Я люблю тебя и хочу быть твоей подругой, сестрой, но не таким способом, Белла. Не таким… — Элис как-то странно взглянула в ее глаза и очень медленно проговорила — Сдается мне, что все это не просто так произошло с тобой, Белла. Тебя, словно кто-то проводит по всем кругам ада…. — и с расстановкой закончила. — Прости. Я, наверное, только все испортила, но думаю, что не случайно твое смятение, Белла…

— Ты открыла мне глаза, Элис! Спасибо тебе за это…. — они обнялись, и Элис хитро взглянув на Беллу, вдруг проговорила. — Ты позволишь дать тебе один маленький совет?

— Конечно, Элис. Я вся внимание. — Белла прилегла на диван и посмотрела на коварные глаза своей подруги.

Элис растянулась с ней рядом и зашептала:

— Я не переношу оборотней, но это очень древняя и какая-то рефлекторная ненависть… Они бывают разные, но квилеты особенные, они защитники людей и сами не нападают на них. Так, вот, Белла, оборотни и вампиры — это два взаимоисключающих друг друга мира. Они могут сосуществовать один возле другого, но только как охотники и жертвы; могут быть нейтральными или жить в мире по отношению друг к другу, если условия договора не нарушаются, но, чтобы оборотень любил вампира — это нонсенс, такого не бывает! Став вампиром, ты навсегда потеряешь не только дружбу, чтобы Джейкоб не говорил, ты растерзаешь его сердце в клочья и обречешь его на такие муки, которых он просто не вынесет. Разве Джейк заслуживает всего этого, Белла. Нет… — она задумалась о чем-то своем и продолжала. — У тебя есть выбор… И ты должна его сделать сама, своим сердцем и душой. Эдвард, я, Виктория и Вольтури здесь совершенно не при чем, Белла. Слушай только свое сердце…

— Зачем ты мне это сказала, Элис? — удивилась Белла и заглянула в глаза подруге.

— Не знаю зачем… — она весело улыбнулась — Наверное, потому что, я хочу тебе счастья и бурной, запоминающейся жизни, которой нет у меня… Я завидую тебе, Белла, у тебя есть горячее, живое сердце, слушай его!

Элис легко поднялась и направилась к окну. Одно мгновение и она исчезла, словно растворилась в темноте ночи.

Глава третья

Решение

Белла снова осталась одна со своим смятением. Ее переполняла жалость и безмерное сожаление к Эдварду, благодарность к Элис, и ужас от откровенного и честного покаяния своей подруги. Как многого она не знала… И, в силу своего мизерного жизненного опыта, она наконец-то начала понимать, вселенскую и какую-то бесконечную тоску в глазах Эдварда. Только сейчас она представила себе все масштабы их могущества и их обреченности… Нет, она не хотела так… Надо идти по зову сердца и души.

Страх присутствовал в ее мыслях. Он сковывал, парализовал и угнетал ее. Она мучительно искала выход. Она узнала то, чего знать не должна, она скользила по тонкой грани мистики и реальности, и один не верный шаг, один неуклюжий поворот, одно непродуманное действие уничтожит ее, сотрет в прах единым взмахом! Она уже приняла самое главное, единственное правильное решение. У нее еще есть время все обдумать и найти выход. Белла боялась призраков и страшных кошмаров с бледными лицами, и горящими глазами. Они ищут ее и придут за ней… Она должна быть готова дать им отпор. Но, как? Что она сможет сделать? Она не верила, что в мистическом мире нет лазеек, нет компромиссов, нет хитросплетений и витиевато изложенных законов, трактовать которые можно в разных ситуациях по-разному. Этот мир очень обособлен, но, тем не менее, очень тесно переплетен с реальностью, настолько тесно, что иногда можно потеряться в их границах. Она так мало о нем знала… Если можно избежать смерти и войны, то только дипломатией и знанием законов… Сообщество вампиров живет по своим законам, соблюдает традиции и маскируется в обществе людей. Белла решила рискнуть… Как там, в «Крестном отце»: «Законники с портфелями, награбят больше, чем громилы с автоматами…» Она приняла решение и Каллены должны о нем знать!

Она подошла к окну и распахнула настежь скрипучие створки. Свежим, пряным, влажным воздухом пахнуло в лицо. Она вдохнула этот живительный и ни с чем не сравнимый аромат. Все изменилось вокруг… Она широко распахнула глаза и прислушалась: начиналось ясное утро, солнце еще не взошло и даже первые его лучи были не видны. Безоблачное небо уже посветлело, медленно окрашиваясь множеством красок и оттенков, от глубокого темно-синего до бирюзового и алого. Смолкли ночные птицы, а утренние, проснувшись, еще не пели, и земля еще лежала темная, незрячая, однако уже не ночная. Стояла предрассветная гулкая тишина…. Отчего-то стало страшно ее нарушить, если говорить то, шепотом, одними губами, чтобы не потревожить вселенской минуты молчания. Джейкоб называл это состояние природы — солнечный ветер: затишье между тьмой и светом, когда ночь, с ее страхами и иллюзиями уступала место новому, светлому, чистому, солнечному утру, унося с собой сумеречность и обреченность ночи. «Солнечный ветер принеси мне удачу!» — прошептала Белла, и радостное чувство обновления и силы разлилось по всему ее телу. Джейк рассказывал, что в старину его предки квилеты считали, что тот, кто встречает солнечный ветер, получает энергию природы и навсегда соединяется с ней.

— Эдвард! — шепотом позвала она. — Я знаю, ты здесь! Вернись, Эдвард!

Она едва успела отойти от окна, как Эдвард Каллен оказался рядом с ней, словно материализовавшись из пустоты.

— Белла, ты играешь мной, как кошка придушенной мышкой: хочу, отпущу, а хочу, притяну обратно… — в его голосе звучала обида и злость.

— Прости меня, Эдвард! Я не играю с тобой. Просто… У меня план. И он основан на том, что я останусь смертной…

Соответствующая реакция не заставила себя ждать.

— Естественно, — с открытым вызовом процедил Каллен, а на лице застыла надменная маска.

Целую минуту они буравили друг друга сердитыми взглядами, затем Белла с тяжелым вздохом расправила плечи.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Нет, я сама уйду!

Под недоверчивым взглядом почерневших глаз она отошла от него и, не включая свет, стала искать на ощупь туфли.

— Позволь узнать, куда ты собираешься?

— К тебе домой, — отозвалась она, продолжая вслепую шарить по комнате.

Мгновенно переместившись, Каллен встал рядом с Беллой.

— Вот твои туфли! А как доберешься?

— На пикапе поеду.

— Чарли наверняка разбудишь, — попробовал остановить ее Эдвард.

— Знаю, но меня все равно несколько недель ожидает домашний арест. Терять мне нечего.

— Тебе — да. Чарли будет винить во всем меня.

— Если есть идеи лучше? Я с удовольствием их выслушаю, Эдвард!

— Останься! — попросил Каллен без особой надежды.

— Ни за что! А вот ты располагайся поудобнее, — съязвила Белла, удивляясь, как непринужденно прозвучала острота, и направилась к двери.

Эдвард опередил ее и загородил дорогу. Нахмурившись, Белла повернулась к окну. «До земли не так уж и далеко, да и перед домом почти везде трава…» — подумала она о прыжке.

— Ладно, — вздохнул он, — я тебя донесу.

— Как хочешь, — флегматично пожала она плечами. — Но, по-моему, тебе стоит вернуться домой.

— Стоит? Это еще почему? — Каллен искоса посмотрел на нее.

— Ты наверняка захочешь услышать то, что я скажу и получить шанс озвучить свое мнение.

— Мнение о чем? — сквозь зубы процедил он.

— Ты все услышишь, Эдвард! Раз уж ты привлек внимание Вольтури, и Элис дала им обещание, думаю, твоя семья тоже должна участвовать в обсуждении….