— Ты великолепна, дочка! — выдохнул Чарли. Рене украдкой вытерла набежавшую от избытка чувств слезинку, а Фил удивленно смотрел на Беллу и не узнавал ее.
— Фантастика! — выдавил он, минутой позже. Элис сияла от удовольствия и прекрасной работы. Она искренне не понимала людей, которые не умели или не хотели придать неотразимость бриллианту, всего лишь приложив усилие, подобрать ему достойную оправу. Пожалуйста, и бриллиант сверкает!
Шикарное открытое вечернее платье, нежного изумрудного оттенка, было изысканно украшено тончайшим золотым шнуром и такого же цвета мельчайшими стразами! Оно прекрасно сидело на фигуре и оттеняло красоту, и грациозность Беллы. Элис проявила небывалый вкус и преданность своей подруге, искусно подобрав изумительные вечерние туфли, сумочку и капельку безумно дорогой бижутерии. Белла была хороша! Элис двумя пальчиками на вытянутой руке держала отвратительную желтую синтетическую выпускную мантию, и при первой же возможности, сунула ее восхищенному и не заметившему ее проделки, Чарли.
— Пора, ехать! — проворковала Элис и жестом пригласила Беллу к своей машине. Она ни за что бы не села в старый пикап… Ну, разве, что совсем в исключительных случаях!
Процессия, наверное, была смешная… Впереди ехала машина шерифа, а позади машина Элис, тащившаяся, как черепаха. Элис никогда так не ездила, это была не ее скорость, и поэтому она бесконечно болтала, от тоски по драйву…
— Наконец-то, мы приехали! — прошептала Элис, выбираясь из машины на школьной парковке. Машина Чарли стояла припаркованная рядом, и он стоял около нее и ждал дочь.
— Белла, дочка! — Чарли заметно волновался. — Это очень важное событие. Твой выпуск из школы. Теперь для тебя открывается настоящий мир. Я видел письма из колледжей, мы обсудим это позже, но скажу, что одно письмо меня удивило и порадовало, я безмерно горд… — он сделал многозначительную паузу. — Самостоятельная жизнь…Ты уже не моя маленькая девочка! — в конце фразы у Чарли слегка перехватило горло.
— Папа! — простонала Белла и бросилась ему на шею. — Пожалуйста, не будь таким сентиментальным. Я тебя очень люблю и навсегда останусь твоей маленькой девочкой! — она поцеловала Чарли в гладко выбритую щеку. — Не грусти…Папа, я пойду? — нежно и мягко произнесла Белла.
— Да, Белла, иди, иди! Тебя ждут друзья! — Чарли справился с приступом нахлынувшей грусти и пошел к Рене и Филу.
Им пришлось пройти через спортивный зал, и обойти школу, чтобы пробраться к центральному входу вместе с остальными родителями и занять места в просторном, гулком зале, по случаю, украшенного атласными лентами и букетами цветов… Случилось небольшое столпотворение, когда миссис Коуп, администратор школы и мистер Варнер, учитель математики пытались выстроить выпускников в алфавитном порядке. Уморительней процедуры Белла не видела! Она огляделась вокруг… Зал был украшен цветочными гирляндами и разноцветными горящими лампочками. Играла тихая музыка…Во всем чувствовалась атмосфера праздника и одновременно чего-то волнующе-печального: они прощались с детством… С каждым шагом по залу, Белла ощущала это острее и острее… Да! Детство стремительно убегало от молодых людей и девушек в вечерних нарядах… Она повернулась к Джессике Стенли, когда-то они были близкими подругами, но жизнь осложнила их отношения. Улыбаясь, та махала Белле из конца шеренги. Стоящая рядом Элис, словно почувствовала ощущения Беллы, печально вздохнула, и медленно пошла, становиться рядом с теми, кто на букву К. Белла проводила Элис долгим, каким-то глубоким и понимающим взглядом и вдруг….
И вдруг, она увидела Эдварда! Она давно чувствовала его присутствие в школе по запаху. Он старательно избегал встречи с ней, и она не искала его специально, желая увидеть… И, вот они встретились! Первый раз, при взгляде на него, она не почувствовала никаких эмоций! Он был прекрасен, как всегда: безупречно одет, длинные медовые кудри в художественном беспорядке, но так гармонично обрамляли его лицо, бесстрастное и холодное… Она просто смотрела на него и ничего к нему не чувствовала, абсолютно ничего! Словно, физически почувствовав, на себе взгляд Беллы, Эдвард повернул голову и посмотрел на нее… Их глаза встретились. Сколько клокочущей, рвущейся на волю страсти было в его глазах… Она знала все его мысли… Он безумно, безудержно хотел опустошить ее, как бутылку дорогого элитного вина, одним залпом, одним глотком, мгновенно опьянев и почувствовать удовлетворение… Все! Его мучила бешеная жажда, жажда ее крови… И ей, стало понятно, почему Карлайл с таким упорством добивался помилования Эдварда. Взглянув в его глаза — она прочитала в них свой приговор! Он удовлетворит ею свою жажду, это дело времени… Но ей было уже не страшно… Она не боялась Эдварда совершенно. Ей больше не нужна помощь, защита, она легко справится с ним сама. Только вот что-то такое эфемерное, зыбкое, необъяснимое и досаждавшее ей, мешало честно и открыто смотреть в его глаза. Наверное, память сердца, отголоски былых чувств в душе, и память рук, губ и глаз! Ее, ни с чем не сравнимые детские воспоминания о первой несчастной любви, не позволяли ей относиться к нему так легко и пренебрежительно… Она знала все его мученья, ей было безумно жаль его, но любви больше не было… Она ушла, осталось какое — то печальное послевкусие, от которого хотелось избавиться. Перед ней был только вампир, одержимый жаждой ее крови… Романтики не много! Она улыбнулась ему и кивнула головой, в знак приветствия и тут, крик Джессики вернул Беллу в реальность, когда она снова повернулась в его сторону, Эдвард исчез…
— Иди сюда, Белла! — позвала Джессика ещё раз. Белла прошла к концу шеренги, чтобы встать рядом с ней, слегка заинтересовавшись, почему так внезапно у Джесс проснулось дружелюбие. Когда она подошла ближе, заметила что и Анжела, и Эрик, и Майкл стояли там же. Джессика с благодарностью и грустью смотрела на Беллу:
— … так удивительно! Я хочу сказать, кажется, что мы только познакомились, а сейчас уже выпускаемся вместе, — говорила та. — Ты можешь поверить, что все уже закончилось? Мне хочется кричать от радости, Белла! — Джессика была растрогана до слез.
— Мне тоже, — пробормотала Белла и пошарила глазами вокруг. Она не нашла того, кого искала!
— Это всё так невероятно! Ты помнишь свой первый день тут? Мы сразу же стали друзьями. С первого раза, как только увидели друг друга. Удивительно! Я сейчас еду в Калифорнию, а ты куда поедешь? На Аляску? — она прицепилась к Белле, как пиявка. — Я буду очень по тебе скучать, Белла! Ты должна пообещать, что мы обязательно будем встречаться иногда! Мы действительно мало виделись в последнее время, и теперь мы все уезжаем… — она всё тараторила и тараторила! Белла была уверенна, что неожиданный возврат к дружбе и приступ безудержной любви, случился благодаря нервному возбуждению от выпускного. Белла слушала ее и все больше понимала, насколько же она взрослая или даже старая, по сравнению со своими сверстниками! Они казались ей маленькими, смешными детьми, одевшими взрослые наряды и возбужденные близкой свободой… Что они могли знать о жизни и свободе! Они не догадывались о том, что новая, свободная, манящая их жизнь — это чья- то каждодневная работа, кто-то постоянно стоит на страже, и постоянно следит за равновесием… Она стояла и слушала болтовню Джессики и поняла, что зря сюда пришла… Ее ожидания не оправдались, ей было грустно и неинтересно с ними… В руках она обнаружила жалкую мантию выпускника, отвратительного желтого цвета. Она не хотела уродовать свой шикарный наряд подобной мерзостью. Белла снова обвела зал взглядом… Как жаль! Одним легким движением она разжала пальцы, держащие эту гадость желтого цвета и обронила ее, случайно, на пол…
Она знала что это, только начало! Сейчас на сцену полезут все кому не лень и детскими, дрожащими, срывающимися голосами, будут произносить бесконечные и трогательные речи, старательно отрепетированные дома… И не имеет значения, кто и что произносит на сцене, их речи слушают только они сами, их гордые родители и может быть несколько сентиментально настроенных девушек…Бесконечно долгие аплодисменты стали ее утомлять! Зачем нужно это представление, если все что требуется, это отдать кусок картона…Все они сегодня оставили что-то позади, может быть, Белла оставляла несколько больше, чем другие, но об этом знала только она!
