— Йон, — сказал отец, не отрывая глаз от неба, — посмотри на небо повнимательнее. Ты видишь, что некоторые звезды движутся?
— Вижу.
— Это не звезды. Обычные звезды стоят на месте и никуда не перемещаются.
Мальчик кивнул.
— Так вот, Йон, присмотрись получше, и ты поймешь, что не все, что светится в небе — это звезды. Некоторые из них — обычные спутники и потерявшиеся кометы.
Я посмотрела в небо и все эти забавные блестяшки стали для меня чем-то большим, чем просто точечки на черном полотне.
— Спать не пора? — мать подошла к нам, завернувшись во что-то безразмерное и темное. Она держала самодельный фонарь, освещая нас. Черешня завертелась у ее ног, вытягивая морду к свету.
— Пора. Пойдем, юнга, а то капитан заставит нас драить полы, если мы ослушаемся, — отец взял Йона за руку и повел в дом. Мы с матерью встали у моря и посмотрели вдаль.
— Он правда умрет? — спросила я.
— Все мы умрем.
— Я это понимаю, мам, — мы посмотрели друг на друга. — Но те сплетни про Богов, это ведь было для того, чтобы затащить меня сюда с мужем и Йоном?
Мать ничего не ответила, лишь пожала плечами.
— Боги однажды сказали, что он выиграет в лотерее, а он продул, — вдруг вспомнила она. — Конечно, его смерть — это одна большая выдумка. Но посвяти ему эти три дурацких дня. Я уверена, что ты часто проживаешь дни в пустую, как все мы, поэтому попробуй эти запомнить и сделать поистине удивительными.
— Но… что он ждет? Что мне нужно сделать в первую очередь?
— Он хотел увидеть твою свадьбу, твою счастливую улыбку и маленьких внуков. Глупое человеческое счастье.
Она отошла от моря и пошла по направлению домой вперевалку. Я ринулась за ней с оправданиями:
— Кай работает. Это я запретила ему ехать, чтобы он посвятил себя нужному делу.
— А для кого-то глупое маленькое человеческое счастье заключается в работе и всеобщем признании. Люди, — мать произнесла последнее слово очень холодно, — вечно находят оправдания и вечно чем-то заняты, забывая, что вещи будут с ними всегда, а родные — нет.
Я хотела возразить ей и пояснить, что мир изменился и что порой чем-то приходится жертвовать, если хочешь стать великим в своем деле. Но я остановилась. Физически и в своих мыслях, потому что врезалась лбом в недавно сказанные слова отца.
— Как жаль, что из-за занятости я даже не сшила тебе платье на свадьбу. Как много моментов мы упускаем.
Мать шла домой, а меня трогал ветер, приглашая уйти с ним в бесконечное путешествие.
— Ничего опять не работает! Почему мы не позвонили мастеру?!
— Ты сам сказал, что приедет Герда и все починит.
Я проснулась от громких криков внизу, посмотрела на белый потолок. Приподнявшись, я выглянула в окно и улыбнулась тому, что море не бушевало, а небо над ним было серым.
— Ты не понимаешь, этот бесполезный кусок пластика совсем не работает! Смотри, Хельга, я нажимаю на кнопки, а он даже не включается.
— А у меня сейчас все включится. Подожди, вот я вытру руки.
— Деда, пора новый покупать, — сказал Йон.
— Правильно, — подтвердил отец.
— Транжиры! — крикнула мать. — Я сейчас все включу!
Глава третья,
в которой отцу дарят телевизор
Мягкий свет заполнил комнату. Я посмотрела на высокие деревянные потолки, светлые стены, все еще завешанные плакатами рок-знаменитостей и какими-то симпатичными мальчиками из сериалов для подростков. В этой комнате ничего не поменялось. Даже уголок от фотообоев был все так же отклеен и висел, ожидая, что его кто-то обязательно вернет на место к стене. Но даже наспех сделанный ловец снов оставался на своем месте у двери. На одной из ручек шкафа висела бумажная кусудама***, которую мы с отцом делали много лет тому назад.
Я подумала, что хочу вскочить с кровати и помчаться вниз, залететь на кухню, схватить со стола или с плиты все, что наготовила мама и, поздоровавшись с отцом, убежать наверх и залипать в экран ноутбука с медленным интернетом. А потом пойти гулять по лесу или берегу моря в пасмурную погоду и долго думать о том, что дожди мне отчего-то роднее солнечного света.
Посмотрев на свои руки, я вспомнила, что они не выглядят, как руки беспечного подростка, а похожи на руки обычной взрослой девушки, которая с такими неаккуратными ногтями спокойно могла бы слиться с толпой.
Вся беззаботность исчезла за секунду, мозг вернулся в реальность, и что-то внутри сжалось от воспоминаний прошлого. Их было так много, что они все упали в огромный чан моего разума и перемешались.
Я закрыла лицо руками, стараясь не зареветь от осознания того, что все в этом мире не вечно. Особенно мои родители. И, собственно, ничего кроме этих самых воспоминаний в чане памяти у меня не останется.
— Я же говорил, что он не заработает!
Быстро нащупав мобильник у изголовья кровати, я скинула Каю смс о том, что мы проснулись и как-то за ночь снова успели набежать тучи. Шум внизу не прекращался. Отец пытался спокойно говорить с мастером по телефону, но у него это плохо выходило. Телевизор работал, просто модем перестал пускать в него интернет, оттого экран был черным. Такое случалось часто в нашей местности, что очень злило отца, который не хотел отдавать огромные деньги за нормальное телевидение и интернет.
— В мои годы пользовались антенной! Мы поедем в город за ней. Одевайся, Йон!
Я вскочила с кровати, быстро скидывая с себя пижамную одежду и натягивая футболку и первые попавшиеся штаны из шкафа. Назревал какой-то кипишь.
Быстро спустившись вниз, я увидела эту троицу, сидящую в гостиной и спорящую над покупкой антенны. Йон помахал мне рукой, предлагая присоединиться. Я засмеялась, сложив руки на груди:
— Может, не стоит покупать ее сейчас? Неплохо было бы приобрести нормальный интернет и хорошую приставку.
Отец положил трубку, подошел к телевизору и дернул за провода, по которым подключался модем. Он сжал кабели-тюльпаны в руках и показал мне:
— Ты думаешь, что через такое можно подключить к нему что-то подобное? У меня нет средств на покупку нового телевизора.
Мать вмешалась, вспоминая о той цели, на которую я копила:
— Подожди и будет тебе счастье. Куда ты торопишься, Арне?
— Не тороплюсь! Просто я хочу смотреть свои фильмы.
Арне любил только один канал. Тот, на котором транслировали старые фильмы. Отец любил все старое, так как считал, что тогда делали все намного лучше. Он часто сравнивал игру старых актеров с игрой новых и отмечал, что с улучшением качества съемки потерялась какая-то искренность. Именно поэтому этой весной я очень хотела купить ему целый домашний кинотеатр. Но новый телевизор и вся аппаратура стоила так дорого, что на это ушли бы сразу две мои зарплаты. Кай рвался помочь мне с этим, но я запретила, сказав, что даже если он и вложится, то его взнос должен быть незначительным. Я хотела сделать все сама. Хотела, чтобы мои мама и папа, сидя у телевизора, смотря любимые фильмы, думали, что вырастили хорошего ребенка. Или были просто счастливы.
— Апчхи!
Все посмотрели на Йона. Он вытер рукой нос и зашмыгал им. Его вид был немного нездоровым.
— Йон, ты что, заболел? — удивилась я. Мать тут же схватила его и прижала к себе, причитая, что отец — дурак и я безответственная девчонка, раз ребенок в соплях.
Йон попытался пояснить, что в простуде нет ничего страшного. Я сама знала о том, что его иммунитет был довольно слабым, и что подобная смена климата стала большим стрессом для его организма… Но спорить с матерью было глупо и бесполезно.
Мать была права даже тогда, когда не была права.
Она тут же потащила ребенка на кухню, чтобы приготовить ему чай с малиной и сварить картошку, над которой надо обязательно подышать, чтобы прогреть горло.
— Пап, правда, не торопись, будет у тебя новый телевизор и хорошее кино. Пока могу дать свой планшет, не хочешь посмотреть фильмы на нем?
