Продукты, когда это требуется от меня, и их покупка – в такие моменты я очень рад существованию круглосуточных магазинов. Никто на тебя и внимания обращать особо не будет, купил - не купил, молчишь или болтаешь со всеми, кто там проходит или продаёт. Бывает, кассиры следят за тобой глаз да глазом, но меня, как постоянного вечернего посетителя, провожают взглядом в котором читается улыбка и продолжают заниматься своими делами.

Порадую семью, куплю им всеми любимый торт и мороженое. Благо я знаю, что они не будут и заглядывать в холодильник, если я пару раз перехвачу их надобность туда заглянуть, и вечером это будет сюрприз. Это риск, разумеется, но лучше заранее, чем позднее. Уже ж решил. Прохожу к кассе и вспоминаю, что для собственного перекуса ничего не взял.

- Секунду, я кое-что забыл,– я отбежал от кассы, мчась к полкам с сухофруктами в своих новых супер-удобных кроссовках, ухватил две пачки своей любимой еды – кураги, и вернулся собирать остальные, пробитые в кассе, продукты.

- 17:40

Мы живём в частном дома, так как на капитал семьи это было возможно, и продерживаемся, покуда семья состоит из четверых. Я бесшумно открываю калитку в наш небольшой дворик, совсем как какой-то взломщик и вор, и всё было «ровно», пока не шуганулся от нашей кошки. Находясь в небольшом испуге от неожиданности, всем своим нахмуренным взглядом передаю ей свой вопрос «Не спится, Блэксир?», на что она просто быстро скрылась в кустах. Вилли назвал её именно так, ну почти только он, просто по цвету её шерсти, а я лишь придал некоторую как бы искринку. Хотя это и странно, что обращение к господину именно к кошке. Потому-то и искринка, лол - логика.

- 17:10

Посидеть за компом всю ночь при лампе не удалось.

Запалил батя. Точнее, я его, так что все источники света «off», пережду и могу вернуться к прохождению Резидента 7.

Кухня рядом с моей комнатой – самая ужасная вещь в этом доме.

Кто там культурно кушает по ночам – конечно он. Кто он? – ночной дозор и шашал с котом.

- 10:09

Солнечный свет, ох. Перевернулся на другой бок. Где мои шторы, когда они так нужны? Ещё один мой «ах» и «ох» вместе с переворотом и я свалился с кровати на плед. Прислушался к звукам в доме и понял, что по плану стирка в самые «необходимые моменты» - «утро», а тем временем в моё окно, напротив меня, моей кровати, ударился снежный ком. Число… Месяц…Почти конец мая, и снег? Ересь полнейшая, но я думаю, что знаю, чьи это выходки.

Такое солнце я не готов встречать по утрам, вот совсем, да и пуляющийся в окно снег уж точно.

Я не успел и вздремнуть ещё пару разочков за утро, как в комнату, спустя несколько минут или сколько вообще времени прошло после «снежков в окно», забежал весь такой из себя счастливо-радостный друг с наших общих курсов – Мин. Закидал меня своим белым псевдоснегом, чтоб его в лицо отвалило этим, творец-химик, и упал на меня сверху, как тот ещё тяжёлый брус, а я теперь пфыкаюсь.

- Ты пропустишь наши занятия сегодня! Будь со мной добр и очень-очень ласков, если хочешь потом узнать что было. Ты ведь точно этого захочешь. Я знаю,– к его, блин, сведениям, пускай мы и посещаем одни курсы английской филологии, но он и так знает, что выдаст мне всё пропущенное. Считаю, что английский необходим при первой его приоритетности в любой стране. И, что при любой возможности на выезд за ее пределы, он будет другом, который почти всегда спасёт, в какой частичке мира ты бы не оказался. Или же говори на своём родном и беси остальных их незнанием и своей не участью.

- Всезнаек никто не любит,– говорю как мысленно самому себе, а этот чертяка и тут прогрызает меня дальше, не останавливаясь, балбес.

- И правда, будь поскромнее, Джошуа, когда снова будешь исправлять всех в их ошибках грамотности и знании предмета. Все же мы только учимся! А детей так вообще с этим трогать нельзя, они ведь очень расстроятся! Ты вообще такой бука-заразный-азазный. Я потом сам не замечаю, как...мф-пхы-шлю-мыр–бу-бу-бу-бу,– закрыл ему рот ладонью и повернул голову в другую сторону, чтобы ещё немного наладить контакт с этим миром на рассвете и встать.

Он так много трещит, это будет долго продолжаться, но он прав, что мы все учимся и я виноват, что всех исправляю, когда слышу ошибку в разговоре или вижу ее на письме. Не могу себя остановить. Ну, зато люди будут знать, как правильно. А Мин пусть помолчит немного. Робот с мегапозитивностью. Как он вообще стал ко мне ближе, при том, что я его постоянно своим характером должен его только отталкивать, как и всех других? Отдохнуть бы ещё пару минуток этим утром.

-50:00

Эти специалисты запудрили моё лицо так, что я стал намного белее, чем был всегда. Но, по сути, это им сейчас решать, как из меня сделать конфетку, или может что получше. Только наоборот.

В гримёрку стучится и сразу входит отец, с таким довольным видом, что даже меня немного расслабляет. Совсем малость. Он сначала что-то объясняет организатору, который все это время сидел здесь в кресле и читал журналы, а потом снова переводит свой взгляд на меня и уже с очень счастливым видом похлопывает по плечу.

- Не подводи, что ты никогда и не делал. Мы всей семьёй в тебя верим, сынок,– на последних слова он вновь улыбнулся так, что для меня это послужило сигналом, правда не понятно к чему.

Понаблюдав около получаса за организатором Норманом, можно понять, что всё это время он даже не какие-то журнальчики читает, с титьками там, бабоньками, да даже мужичками… что уж, он просто читает книгу со странным видом. Его скрытность в этом плане непонятна, но он мне не так интересен, как эта тайна. Но много «но». Слишком много. Просто смотри на своё преображение в зеркале, ведь сейчас там явно не обычный ты.

- 0:21

Вот он, концерт. Я на сцене, передо мной находится фортепиано. По одну сторону зрители, количество сидений - 800, с другой стороны находимся я и мой инструмент. Не взглянув туда за всё данное время до начала игры, я ощущаю на себе огромное количество взглядов, но смотреть туда не собираюсь. Надежды только на паранойю. Мурашки по спине, жар изнутри, беспокойство на лице – описание – полный набор больного, а заглянув за кулисы в большое зеркало, со стороны вижу себя как совсем спокойного паренька, но только вблизи можно заметить скатывавшуюся каплю пота с лица.

Первое касание до родного инструмента. Небольшой выдох срывается перед самым началом моей игры, но я уже спокоен. И я начинаю свою игру.

Нервы. Вот, что мешает перед выступлением, а во время него не всегда они успокаиваются. Но я не должен беспокоиться, и я играю как всегда. Каждое касание в моих ушах звучит как толстая стена, за которой ничего не услышать. Я просто не ощущаю отдачи от своей игры, лишь зрителям она нравится. Почему же я до сих пор играю? Даже зашёл на сцену, хотя сам своей игре – сухарь? Мне просто нравится видеть умиротворённые лица зрителей. И мне правда нравится играть на фортепиано, уже даже не имея страстных чувств к этому.