Захария хмыкнул. До Ровенской дошло, что этот тип внаглую читает ее мысли.

«Эй!» — возмутилась она. – «Прекрати немедленно!»

Захария пристально посмотрел на нее. Лолита скрестила руки на груди:

«Даже не думай, что я тебя боюсь.» — мысленно заявила она. – «То, что ты так любишь кровь, еще не значит, что я должна дрожать от одного твоего взгляда. Извини, но не прокатит.»

На лице Захарии появилась улыбка.

— «Странная ты» — хмыкнул он. – «А с виду не скажешь»

— «О, сколько нам открытий чудных…» — парировала девушка, и отвернулась, начав слушать учителя. Между тем, Нозельвик вещал:

— Как вы уже понимаете, этот предмет предполагает прежде всего практику, а не теорию. Лишь на практике можно до конца понять всю суть упражнения. Итак, на чем мы остановились в прошлый раз?

— На том, как управлять настроениями человека посредством прикосновения. – ответил какой-то активист. Профессор кивнул.

— Именно. Итак, как я уже говорил, а кому-то и не говорил, – он выразительно посмотрел на Аню. – Что за счет прикосновения можно изменить не только настроение человека, но порой и его отношение к тебе. Также это может помочь усыпить бдительность жертвы, выбранной вами. Ну вы понимаете. – он откашлялся. – Так вот, во всем этом играет роль не только прикосновение, но и эмоциональный контакт, установленный между вами и тем, к кому вы прикасаетесь. Все это очень воздействует на человека. Ведь прикасаясь к какому-то предмету, вы делитесь с ним энергией, а он с вами своей, будь то камень или живое существо. Вы должны суметь настроиться на особую волну, когда хотите вызвать у объекта те или иные эмоции. Например, если провести вдоль линии овала лица, можно этим жестом мгновенно расположить к себе человека. Если ударить по кадыку, можно убить. И так далее. С одной стороны все это очень просто. А с другой, сложно. Смотря сколько у вас способностей и природного обаяния. Что ж, начнем с самого простого. Это, как ни странно, пугающее прикосновение.

Нозельвик подошел к манекену, и коснулся его шеи, около артерии.

— Данное прикосновение вызывает у человека рефлекс самосохранения, и он непроизвольно отшатывается. Шея – уязвимое место, как живот у кота, которое человек ни за что не подставит так, чтобы его было легко повредить.

Второе: распологающее прикосновение. Еще его называют прикосновением доверия. Это, как я уже говорил, проведение вдоль овала лица. — профессор показал на манекене.

— Отработка этих двух прикосновений и будет нашей сегодняшней задачей. Прошу, леди, не так эмоционально. – вежливо одернул он хихикавших девушек на задних партах.

Итак, это все была теория. Теперь что касается эмоций…каждому прикосновению соответствует своя эмоция.

Для пугающего прикосновения вы должны быть предельно спокойны. Настолько спокойны, что это должно пугать. Для начала это отрабатывается с открытыми глазами, а после с закрытыми, так как трудно преобразовывать энергию мертвого спокойствия в чистейший страх, который вы передаете через прикосновение, не видя выражения лица оппонента. Все это занимает много времени, но если очень постараться, то можно освоить эту тему за две недели. Итак, сейчас все закройте глаза, и попытайтесь максимально успокоиться. Так успокоиться, чтобы вам самим стало слегка страшно и холодно. Именно это состояние и говорит о том, что вы можете напугать при желании. Насчет три вы закрываете глаза, и сосредотачиваетесь. Все понятно?

Все закивали. Нозельвик хлопнул в ладоши.

— Ну раз так, то приступаем. Раз, два, три!

Все разом закрыли глаза. В классе воцарилась тишина. Прошло несколько томительных минут, прежде чем вновь раздался голос профессора. Он был тихим, почти шепот:

— Так, а теперь медленно откройте глаза, и посмотрите на своего соседа по парте.

Аня повернулась к Захарии, и почувствовала предательскую дрожь в коленях. В черных глазах скользил пустой холод, а лицо было каким-то неживым, словно вырезанным изо льда виртуозным скульптором, что пугало девушку еще больше.

А Нозельвик тем временем продолжал:

— Теперь пусть ваш сосед попытается коснуться вашей шеи. Посмотрим, удасться ли кому-нибудь напугать.

Захария протянул руку, и двумя пальцами коснулся шеи девушки. Внезапно Анна почувствовала сильный прилив какого-то страха и отчаяния. Непроизвольно вскрикнув, она вскочила с места, чуть не свалив стул. Руки дрожали, как у эпилептика, и Ровенская схватилась одной за другую, чтобы унять дрожь.

— Великолепно! У вас получилось! – сказал Нозельвик Захарии. Тот кивнул.

— Не бойтесь, госпожа Лолита. Сейчас страх пройдет. – успокоил профессор, жестом приглашая ее сесть.

Аня кивнула, и опустилась на стул, чувствуя легкую слабость, которая наступает после шока. Учитель спросил, обращаясь к классу:

— Как? Больше никто не смог?

Все помотали головами.

— Ну ладно. В конце концов это не самая простая тема. Возможно вы просто не умеете успокаиваться до нужного «минусового» градуса. – приободрил студентов профессор.

Анна скосила глаза на Захарию. Его лицо было таким же спокойным, если не холодным.

«Неудивительно, что у него получилось. Он так спокоен и холоден, как вряд ли сможет быть кто-либо еще» — подумала Анна. Захария двинул рукой, и девушка непроизвольно вздрогнула.Он заметил это и мысленно сказал:

— «Да не бойся ты. Не думал, что ты такая трусиха.»

Аня вспыхнула:

— «Трусиха значит?! Ну держись! На следующем уроке уже ты попятишься от меня.» — заявила она. Тот посмотрел на нее с выражением лица взрослого, к которому подошел пятилетний ребенок с вопросом: «Эй, дядь! В нос не хочешь?»

— Да неужели? – тихо, уже вслух спросил он. Аня промолчала, экономя слова.

— Знаешь, мне даже интересно посмотреть на это. – так же негромко сказал Захария.

— Поверь, ты меня недооцениваешь. – практически шепотом, подстраиваясь под него, ответила Аня. Вампир ухмыльнулся.

— Твоя самоуверенность меня поражает.

— Твоя тоже. – не осталась в долгу девушка. Черные глаза чуть сузились. Свое оружие и ранит больнее.

— Ну, кто еще хочет попытаться? – спросил у класса Нозельвик.

Вверх взметнулось две руки: Милана и Александра. Учитель пожал плечами.

— Ну попробуйте, господа. Возможно и получится.

Аня наблюдала за тем, как Александр и Милан поворачиваются к своим соседям, и закрывают глаза. Спустя минуты три раздался вскрик. Соседка Александра, как и Аня, вскочила со стула, и чуть отбежала от него с выражением ужаса в желтоватых кошачьих глазах.

— Великолепно, Александр. У нас остался Милан. Подождем теперь его результатов.

Спустя минуту, и Милан справился со своей задачей, пусть чуть-чуть менее эффективно, чем Александр, но его соседка тоже отшатнулась, хоть и не вскочила.

— «А ты попытаться не хочешь?» – спросил Захария Лолу. Она помотала головой:

— «Что, так быстро пропала уверенность?» – хмыкнул вампир. Девушка посмотрела на него:

— «Я реально оцениваю свои силы. С этим мне сегодня не справиться, но на следующем уроке я смогу». – серьезно ответила она.

— «Да уж, жду с нетерпением.» — сказал он. Анино терпение лопнуло.

— «Почему ты себя так ведешь?» — спросила она вампира. – «Я же не сделала тебе ничего плохого.»

Он удивленно посмотрел на нее. Девушка продолжала:

— «Ты относишься ко всем презрительно, словно хозяин к рабам, язвишь и не показываешь своего истинного лица, скрывая его за маской холода и безразличия. Когда я сказала, что ты ведешь себя естесственно, я солгала, пытаясь понять тебя, но мне это не удается сделать. Зачем тебе все это?!»

Захария посмотрел ей в глаза. Аня ответила упрямым взглядом.

— «А зачем тебе понимать меня? Зачем ТЕБЕ все это?» — в тон ей произнес тот.

— «Затем, что ты ведешь себя нечестно и несправедливо по отношению к другим.» — сказала Ровенская.

— «А они ведут себя честно и справедливо по отношению ко мне?» — снова спросил Захария.

Лолу этот вопрос поставил в тупик. «И действительно. Все его боятся и сторонятся. Ему это неприятно. И эта оскорбительная холодность — защитный рефлекс.» — наконец догадалась Анна, и почувствовав стыд, ответила: