— Я не смогла их поймать… не смогла подобраться к ним поближе, — сказала она. — Другой берег реки, вверх по склону, там камни в в десять и двадцать футов высотой. Никакого способа на мили в обе стороны забраться туда верхом. Фаун, прости.
Барр зажмурился.
Безмолвно Фаун подняла левое запястье, обмотанное свадебной тесьмой. Губы Сумах раздвинулись; она обежала вокруг костра и сжала его.
— О боги, он все еще жив!
— Да. Ремо и Аркади сказали мне. Мы продолжаем проверять.
— Отряд всегда клеймил Дага проклятым котом, но это!.. Как он смог… где же они должны были…
Внезапный плач прервал ее речь, когда Вио выбежала из темноты:
— Мой малыш! Вы нашли Оулета?
Судя по спазму ее руки, Сумах едва удержала себя от того, чтоб отшатнуться. Она отпустила руку Фаун и повернулась к отчаявшейся женщине:
— Нет. Я потеряла их за гребнем. Не смогла пройти следом.
— Как могли вы потерять их?! Вы ведь Страж Озера, вы можете колдовать!
Сумах застыла:
— Проклятье, я не умею летать!
Фаун заставила себя встать между ними, зацепившись оторванным краем юбки. Опершись левой рукой при этом, так как правая все еще работала не слишком хорошо. Поскольку Аркади был полностью занят срочным переломом, Фаун должна была подождать своей очереди, так что Берри сделала что могла, чтоб вычистить глубокие раны с обеих сторон ее плеча, и обмотала его куском ткани, оторванным от одежды. Пока что он держал. Фаун не собиралась жаловаться на пульсирующую боль, когда Барр лежал, стиснув зубы от гораздо худшей боли.
— Мы думаем, что Даг еще жив, — сказала Фаун. — Если это так, он присмотрит за ребенком, если сможет. — Если, конечно, его не уронили на скалы, как Барра, и не оставили умирать в переломах и агонии.
— Откуда вы знаете? — спросила Вио.
— Потому что… потому что это Даг.
Вио поджала губы.
— Мы можем послать людей на поиски?
— Вы с ума сошли? — спросил Ремо.
— Я отправлюсь сама, если никто из вас, больших мужчин и Стражей Озера, не пойдет!
Грусс, возникнув позади нее, сказал:
— Не глупи, Вио.
Малышка Плюм топталась на месте — тощая, с запавшими глазами и темными редкими волосами. Ее обезумевшая мама раньше кричала на нее, чтоб не позволяла упрямиться своему братцу; ее бешеный папа ударил ее за плач. Сейчас она была очень тихой, снова вцепившись в мамины юбки — потому что, как бы плохо ни было, что же еще должна делать пятилетняя девочка?
Вио сурово посмотрела на мужа:
— Я не вижу, чтоб кто-то еще вызвался добровольцем, значит иду я?
Фаун сказала тихо:
— Мы все потеряли кого-то. Нита напарницу, Сумах дядю, я, ну… А если Барр сохранит ногу, это будет чудо.
От Аркади донеслось протестующее ворчание. Что это было, в его обычае совершать чудеса?
— Если тут конкурс, не думаю, что будут призы, — закончила Фаун, проигнорировав последнее. — Что нам нужно — это работать сообща.
Вио ядовито уставилась на нее:
— Вы не знаете, что это такое — потерять ребенка!
В списке бесполезных ответов, которые можно было бы произнести, «Знаю» стояло достаточно высоко. Так что Фаун ничего не сказала и обрадовалась, когда Вио произнесла тихо:
— Оулет еще такой маленький…
Сумах было почесала лицо, затем вздрогнула и дотронулась до царапин:
— Мне ясно одно — Даг бы хотел, чтобы я вернулась и присмотрела за вами всеми. — Она взглянула на Фаун так, что та поняла: «Особенно за тобой».
В попытке быть практичной затем, что это было кому-то нужно, Фаун сказала:
— Мы нашли еще одного мертвого мула дальше по дороге. Я не знаю, было ли у вас время заметить это, но ни с одного из тех мулов не сняли упряжь. Если бы они умерли своей смертью, погонщики из чайного каравана не оставили бы ни груза, ни шкур. Это говорит мне, что они должны были быть атакованы и отбиты или же убежали. Но человеческих тел мы пока не нашли.
Сумах нахмурила брови:
— Хорошо, звучит так, будто проблема на севере. Поскольку нет никакого движения, спускающегося вниз, мне особенно не нравится то, что мы не встретили никого, убегающего с нашего пути.
— Кроме первого Злого, — сказала Фаун.
— Да, — Сумах скорчила гримасу. — Двигаться вперед кажется плохой идеей. Возвращаться не лучше. Мы будем прекрасными мишенями в этой выгоревшей местности. Оставаться здесь также не лучше. Мы крепко ударили по глиняным мышам. Нет сомнений, что они вернутся за добавкой. Но я знаю, что самым наихудшим будет забиться в лес без какого-либо, проклятье, плана действий!
Остальные мало-помалу собрались вокруг спора у костра, выглядя более упрямыми, чем их мулы.
— Нам нужно готовить оружие, — сказал Эш.
— Нужно, — согласилась Сумах, — но нас слишком много, чтоб спрятаться, и слишком мало, чтоб оказать сопротивление.
— Думаю, — сказала Фаун, — что те погонщики могли быть порабощены. — Она оглядела множество лиц, — некоторые были непонимающими, — и объяснила: — Это пугает меня больше, чем глиняные люди. Я говорила с людьми из Глассфорджа и Рейнтри, которые прошли через это. Это похоже на то, как если бы вы сохраняли свой разум, свою личность, но вам внезапно захотелось бы того, что от вас хочет Злой. Если он захочет, чтобы вы атаковали своих друзей, или съели ваших детей, вам это покажется прекрасной идеей. И потом вы об этом помните. Самое важное, что бы мы ни решили делать, — это держаться подальше от Злого.
Сумах кусала кулак, вероятно, для того, чтобы собраться и говорить своим самым уверенным тоном. Без сомнения, это был тон командира дозора:
— Хорошо. Это то, что мы должны делать. Раненые не могут бежать, их нельзя нести. Их нужно будет спрятать в скалах на этой стороне долины. Заляжьте до тех пор, пока не подоспеют спасатели. Я говорю о Барре, Аркади и Рейзе.
— Я могу драться, — сказал Рейз дрожащим голосом. Фаун скорее показалось бы, что он едва может стоять.
— Отлично, — бессердечно произнесла Сумах, — потому что если вас найдут, то придется. Мое самое лучшее предположение — что логово Злого находится к востоку отсюда. Так что мы отправляемся на запад. Так случилось, что лагерь Стражей Озера располагается почти точно на западе в Лавровом Ущелье. Так что мы выпускаем животных, берем еду и оружие, сколько сможем унести — и веревки, нам понадобятся веревки — и улепетываем пешком на запад через хребет. Сегодня ночью. — Ее голос стал медленней. — Возможно, лучше оставить Плюм с Аркади.
— Нет! — взвыла Вио.
— Это ваше решение, — сказала Сумах. — У вас есть один час на то, чтоб обдумать, через что ей придется пройти в бегстве. И кто будет нести ее пятьдесят или шестьдесят миль через горы на бегу. — Она повернулась на каблуках, оглядывая остолбеневший отряд. — Нам нужно убедиться, что все луки и стрелы находятся у людей, которые умеют ими пользоваться.
— Лук Тавии сломался, когда ее лошадь упала, — сказала Фаун. — А Нита нашла свой колчан.
Сумах кивнула:
— Ремо сможет взять лук Барра. Нита может забрать мой. Вит, у тебя свой есть.
Она раздает оружие, которое бьет на расстояние, заметила Фаун, исключительно в руки тех людей, которые могут закрывать свой Дар или были закрыты щитом, чтобы уберечься от порабощения.
— Мы можем драться с этими тварями! — сказал Финч. — Мы уже раз прогнали их прочь!
— Говори за себя, мальчик, — прорычал Бо. — Мне вот показалось, что они улетели, потому что им стало скучно.
— Но мы не сможем драться с их хозяином, — сказала Сумах. — Для этого нужен дозор Лаврового Ущелья. Проклятье, для этого нужен каждый лагерь Стражей Озера в этом краю!
— У меня заряженный нож Дага, — сказала тихо Фаун. — Он бросил его мне. В последний момент.
Брови Сумах приподнялись.
— Ну, — сказала она, — теперь у тебя целых две прекрасные причины держаться ко мне поближе.
Фаун сглотнула.
— Даг может вернуться, разыскивая нас. Или, может быть, Тавия.
— Тогда они смогут присоединиться к группе Аркади, — предположила Сумах. — Спрячутся до тех пор, когда мы сможем прислать помощь.
