— А Эша?
— Он больше друг Сейджа, чем мой. Живет недалеко от Шляпы. У его семьи небольшой надел под ферму, так что он всегда знал, что ему надо будет искать другой путь. Годами говорил о севере.
— А Келлу и Индиго?
Фаун посмотрела на него через луку седла Финча, сознавая, в отличие от Финча, причину нового резкого интереса Дага к полукровкам. И ее. Даг почти что видел, как она навострила уши.
— Они были соседями Сейджа, когда были моложе. Их семья владела магазином упряжи на площади.
Даг тщательно обдумал свой следующий вопрос. Было ли происхождение Келлы и Индиго известно в их деревне? Полукровки были не в обычае Стражей Озера.
Любой ребенок, рожденный женщиной из Стражей Озера, был полноправным членом ее шатра вне зависимости от того, были ли они с отцом связаны узами или нет. И в случае, если Страж Озера — отец, напомнил себе Даг. Крестьяне уделяли большее значение отцовству, связывая его с наследством. Если эти брат с сестрой были тайным подарком какого-то проезжего дозорного, Даг не хотел быть первым, кто взорвет их жизнь этой вестью. В конце концов он сказал:
— Расскажи мне об их родителях?
Брови Фаун изогнулись; она кивнула ему с одобрением. Он явно сделал это правильно, отлично.
— О, да, вас должно было это заинтересовать, не так ли? — сказал Финч жизнерадостно. — Их отец был Страж Озера, мастер из Мшистой Реки. Он ушел из лагеря, чтоб жениться на их маме и взял ее крестьянское имя так же, как вы взяли имя Фаун. Забавно. Я не уверен в том, как они познакомились; думаю, это что-то связанное с их торговлей.
Даг немного расслабился.
Фаун спросила:
— А что случилось с ними? Они не пришли проводить их сегодня утром, верно?
— О, нет. Восемь или десять лет назад в Крокодильей Шляпе была самая жуткая вспышка желтой лихорадки — они до сих пор называют ее «летом лихорадки». Вся семья Индиго слегла тогда. Его мама и маленькая сестра умерли, но Индиго, Келла и их отец выздоровели.
Глаза Фаун расширились:
— О, Боже. — Она видела юг в его самый идиллический сезон. Даг был настолько же рад тому, что она не подвергнется лету полной силы, когда жара падает вниз как молот, и ты едва не задыхаешься от влажности воздуха, а москиты патрулируют облаками почти настолько же плотно, как в северных болотах Лутлии, и это длится месяцами. И смертельные лихорадки полудюжины видов неумеренно свирепствуют вплоть до первых заморозков.
— А что было потом?
— Ну, их отец долго приходил в себя и был очень несчастлив. Магазин упряжи прогорел.
«От потери работы рук его жены? Или от разбитого сердца дома? И его хозяина, может быть.» Дагу стало тревожно. Пока его работа с Даром могла помочь Фаун в некоторых жутких болезнях, он никогда не представлял себе, что может сам смертельно заболеть одновременно.
— В конце концов, он оставил Келлу и Индиго с сестрой жены и вернулся к своему народу в лагерь на Мшистой Реке.
— Бросил детей? — спросила Фаун негодующе.
— Нет, в самом деле нет. Он приезжал и привозил лошадей их тети и дяди и шкуры пару раз в год и другие подарки для них — деньги, когда они у него были. Индиго и Келла были достаточно счастливы на ее ферме, когда были моложе, полагаю.
Даг с неудовольствием вспомнил историю предателя Крейна. Если бы Крейн имел более сговорчивую свояченицу — или более сговорчивый лагерь — могли бы его постигнуть менее разрушительная судьба? Была ли это проблема жесткости севера или собственного хаоса Крейна? Или и того, и другого?
Фаун взглянула за плечо на фургон, катящийся сзади, может быть, в двадцати шагах с Сейджем и Келлой внутри. Индиго ехал рядом. Сейчас вне пределов слышимости.
— А когда они стали постарше? — спросила она.
— До последнего времени все было хорошо. — Губы Финча сжались. — До последнего года или около того. А потом начались обвинения. Я об этом много не думал. Я хочу сказать, Индиго ладит с животными, но ведь многие ладят. Хотя, Келла приняла это близко к сердцу, по словам Индиго.
— Обвинения в чем? — спросила Фаун.
— Э-э… — Финч посмотрел искоса на Дага. — В колдовстве Стражей Озера. Или в их силе, что ли. Индиго много дрался из-за этого. И потом, конечно, если что-то плохое случалось, ну просто не повезло людям, с которыми он задирался, или которые с ним задирались, то были подозрения, что это не просто так, а Келла что-то сделала, и Индиго опять лез в драку. Защищая сестру.
— Ой, мама, — сказала Фаун.
— В общем, стало так плохо, что их тетя заставила их отца взять их на Мшистую Реку для вроде как проверки. Наверное, им бы разрешили быть Стражами Озера, если бы они ее прошли — в чем бы она не заключалась, но они не прошли ее, и лагерь отправил их обратно. Вы могли бы думать, что слухи на этом кончатся, но не тут-то было.
— Люди… — вздохнула Фаун.
— Проверки? — спросил Даг.
— На магию Стражей Озера, наверное. Плетение чего-то, ну для меня это не звучало как слишком колдовское. Я этого не понимал, когда Индиго пытался объяснить. Не уверен, что он сам понимает.
— Как ты думаешь, плетение свадебной тесьмы? — спросила Фаун у Дага, дотрагиваясь до своей.
— Может быть…
— Плохо, что они не знают о… не важно. А что потом?
— Ну, повезло, что этой весной Сейдж влюбился в Келлу, и все начало складываться. Я слегка удивился, когда она в него влюбилась — она ведь старше на четыре или пять лет. В основном девчонки постарше глядят на тебя как будто ты мучной жук у них в тесте. — Раздался отчетливый вздох. — В общем, Индиго решил, что надо ехать на север, где им не нужно будет каждому рассказывать про их отца Стража Озера, так что больше не будет причин для того, чтоб причинять им неприятности.
Даг обдумал этот план. Он показался ему излишне оптимистичным. Конечно, крестьяне не смогут сказать, что пара является полукровками, но большинство Стражей Озера узнает об этом с первого взгляда на их Дар. А они, конечно, иногда будут встречать Стражей Озера. Но сейчас он сказал всего лишь «М-м…» Фаун сказала осторожно:
— Мне показалось, что семья Сейджа несколько настроена против Келлы. Это из-за ее возраста?
— Не настолько она старше. И много других таких же бедных девчонок вокруг Крокодильей Шляпы. У одной из невесток Сейджа вообще нет наследства. Я думаю, кто-то из его семьи верит тем глупым слухам, хотя по правде, если бы у Келлы были эти силы, так лучше иметь их на своей стороне.
Он не отрицал семейную холодность, отметил Даг. Костяк истории вырисовывался четко. Всего лишь с одним пропавшим звеном, но это будет легко проверить сейчас, когда Даг знал куда смотреть.
— Что ж, — сказала Фаун, — надеюсь, у них все получится.
«Искренне».
Махнув Фаун продолжать дружескую беседу с Финчем, Даг отправил Копперхеда назад, пока тот не оказался сбоку от фургона. Он слегка поклонился Сейджу, который правил, и дотронулся до лба, смотря на Келлу и Индиго, едущему по другую сторону.
— Прекрасное утро для начала пути.
Сейдж кивнул и дружелюбно ответил:
— Я решил, что это хороший знак.
Келла села прямо и повернула голову к Дагу, наблюдая за ним с таким видом, будто боялась, что тот спрыгнет с Копперхеда и нападет на нее. Даг вспомнил о своем росте, крюке и главном — как там Аркади говорил? — виде голодного бродяги. Ему и в самом деле нужна Фаун рядом, чтоб выглядеть прирученным. Хотя Келла должна гораздо более привыкнуть к Стражам Озера, чем обычная крестьянская девушка. Ее тревога была чем-то более обычным.
Даг слегка улыбнулся им всем и открыл Дар. «Конечно». Дар Сейджа был усеян плохо сформированными уговариваниями, поблекшими, как будто впитавшимися со временем. Однако, тот не выказывал признаков заколдовывания.
«Интересно».
Внимание Келлы обострилось, так же как и Индиго. Оба явственно обладали остаточным чувством Дара, чувство Келлы было заметно сильнее. Скорее не двойное видение мира, которое мог призвать полнокровный Страж Озера, не переливающиеся светом тени, более плотные и честные, чем формы, которые их отбрасывают. Но точно то, что Даг внезапно стал гораздо лучше чувствоваться для них, когда открылся. Понимают ли они, почему? Это точно не должно быть для них ново.
