- О, как ни странно, это двадцатипятилетний монах.

- Что?!

Послышался отрывистый, чуть писклявый смех.

- О да, да, знаю, что вас это привело в шок, но он как нельзя идеальнее подходит на роль оракула. Вы бы видели его волосы, Валентин! Сущая красная медь! Ближе к крови натурального цвета не придумаешь! Это она – та самая девственная оболочка, обитель его души. Человек, отмеченный дьяволом! О чёрт, как же я счастлив! Прекраснее дня не знал до этого!..

- Постойте, Сарон, вы уверены, что юнец, находящийся на службе у Христа подойдет, пускай даже на нём есть метка Аполлиона? Не безумие ли это?

- О чём вы? – удивленно спросил тот, – Он единственный, Валентин. Единственный! Антихрист – дьявол в обличьи ангела, рождается только раз в сто лет! Краснее его волос только сама кровь! Кстати, что это вы закрыли окна? На улице чудная погода!

- Если так, то я безумно счастлив, что эти изнурительные поиски подошли к концу. – сказал Вольтер, – Ох, нет, боюсь, Сарон, пасмурность – это не для меня. Она меня угнетает.

- Что ж, печально. Ладно, мне пора, друг мой. Весьма признателен вам, что согласились разделить со мной мой триумф.

- Всегда рад помочь вам.

Зуд в носу стал невыносимым и я не выдержал.

- Что это? – спросил гость.

- О чём вы? – невозмутимо осведомился скрипач.

- Кто-то чихнул, я прав? Там, за портьерой. Вы кого-то прячете?

- Что за глупости, Сарон. Это всего лишь мой племянник. Он любит читать в уединении и потому вечно отгораживается ото всех.

- Так у вас есть племянник? Как это мило, Валентин. Я был бы не против с ним познакомиться.

- Не думаю, что это хорошая идея. Он мальчик необщительный и порой весьма неучтивый...

- О, не беспокойтесь, ведь он всего лишь несмышлёное дитя, верно?

- Да, – в голосе Валентина появилось едва уловимое напряжение. Раздались приближающиеся к окну шаги и я невольно подался назад, забиваясь в угол между стеной и полированной рамой из тёмного дерева.

- Кстати, я сегодня написал новый сонет, и весьма неплохой, не желаете ли послушать?

- В самом деле? Да, конечно.

Шаги замедлились и начали быстро удаляться. Я облегчённо вздохнул.

Послышались звуки скрипки и мелодия, которую Вольтер играл до прихода странного джентльмена.

Когда композиция завершилась, Сарон зааплодировал.

- Это великолепно, друг мой! Просто нет слов! Уверен, ваш новый концерт понравится публике.

- Благодарю вас.

- Что ж, мне пора. Время поджимает, а мне ещё назначена встреча с герцогиней фон Тешн по поводу её акций. Она хочет их вложить в производство ленточек для собак. Уму непостижимо – самое бесполезное использование столь ценных бумаг в моей практике! – хлопнула дверь и голоса стихли. Я замер, прислушиваясь.

Снова стук и погруженную в тишину комнату снова наполнили шаги. Портьера рывком отъехала в сторону и я увидел взволнованно дышащего Вольтера. Казалось, он ещё не отошёл после ухода Сарона.

- Простите меня, Валентин... я не сдержался, – я чувствовал себя виноватым.

- Неважно, – он потянул меня за плечо и мы через комнату направились к выходу. – Этот человек опасен для тебя, Лоран. Для тебя опасны практически все, кто меня посещает... – он на секунду остановился, а после открыл дверь и мы вместе вышли в просторную комнату светлых тонов с белым блестящим мраморным полом и расстеленным на нём большим бежевым ковром. Мы направились к ведущей наверх лестнице. – Никто из них не должен тебя увидеть...

Внезапно дверь в углу комнаты открылась.

- Прошу прощения, что вновь тревожу вас, но я забыл вам кое-что переда... – Сарон замолчал на полуслове, глядя на нас. Валентин буквально застыл на месте. На дне тёмных глаз появился страх.

- П-племянник? – выдавил господин в меховой накидке, со светлыми волосами, видневшимися из-под цилиндра, и такими же бакенбардами. – К-как это понимать?.. Значит, его нашли именно вы, и не хотели, чтобы я знал об этом?! Вы поэтому его прятали от меня, Вольтер?!

- Нет, что вы...

- Подумать только – вы пытались меня и нас всех обмануть... – прошептал он, но почти сразу же взял себя в руки и более холодным тоном промолвил, словно борясь с самим собой: – Однако, несмотря на то, что победителем выхожу не я, а вы, Вольтер, я сохраню вашу низкую попытку сокрытия священного элемента в тайне во имя нашей дружбы. Я отнюдь не желаю видеть ваш труп на жертвенном алтаре. Я вернулся передать вам, что обряд посвящения состоится через два дня и что к полуночи вы должны прибыть, как и все остальные, в резиденцию. Но, как вижу, ничего не изменилось, кроме победителя и оракула... – он медленно подошёл ближе, и мне захотелось, подобно маленькому ребёнку, спрятаться за высокого, застывшего, словно каменный ангел Валентина, чтобы не дать до себя докоснуться этим холёным пухлым рукам, унизанным перстнями. Но я не сдвинулся с места, с содроганием наблюдая, как Сарон пальцами перебирает мои волосы, изумленно бормоча:

- Подумать только...неужели они действительно...от рождения...чисто кровь...запекшаяся кровь...- оставив впокое волосы, рука потянулась к моему лицу, с явным намерением, коснуться его и изучить, как изучают редкостную бабочку. Я зажмурился. Хотелось сжаться до размеров песчинки, лишь бы этот отвратительный, скользкий тип не сделал этого.

- Вы убедились, Сарон. – лёгким касанием отведя его руку в сторону, словно на автомате сказал Вольтер. – Теперь я попрошу вас покинуть мой дом.

- Два дня, Валентин. Если попытаетесь снова обмануть орден, больше вам это с рук не сойдет, – отрывисто проронил тот и, развернувшись, удалился, прорезая воздух плащом.

Едва хлопнула дверь, скрипач развернулся и медленно побрёл обратно, в сторону кабинета. Казалось, он вообще не соображает, куда идёт. Я, не видя другого выхода, направился за ним. В кабинете он сел на диван и закрыл лицо руками. Таким убитым я его никогда не видел.

Я не понимал, что происходит и почему Валентин – всегда такой энергичный и неунывающий, внезапно впал в такое отчаяние.

- Месье... – я закрыл дверь и подошел к молчащему и согнувшемуся мужчине, скрывшему лицо руками. Теперь я видел лишь его свешенные вниз огненные локоны. – Что с вами? Простите, что подвёл вас... вы сказали мне не издавать ни звука, а я выдал себя...

- Забудь об этом. Это я слишком рано вывел тебя наружу. Если бы мы подождали ещё хоть минуту...- вдруг его плечи слегка вздрогнули. Я понял, что Валентин плачет – беззвучно, почти незаметно. Это привело меня в полнейшее смятение. Всё моё сложившееся представление об этом человеке рушилось на глазах.

- Но что это за джентльмен, который говорил о каком-то оракуле? Что ему от меня нужно? – я, не зная, как его успокоить, положил руки на его голову и стал слегка поглаживать по его волосы. Они оказались очень мягкими и лёгкими. А на вид такие тяжёлые...

- Скажи мне, Лоран, ты веришь в Бога? – подняв, наконец, лицо от ладоней, негромко спросил Валентин. Этот вопрос привёл меня в ступор.

- Я... не знаю, месье. Я никогда об этом не думал, – ответил я.

- А в Дьявола?

- Тоже.

- Н-да... Даже не знаю, что сказать... – пробормотал он.

- Это плохо, что я не отношу себя к какой-то вере? – забеспокоился я. Он снова посмотрел на меня. Если бы не слегка покрасневшие глаза, никто бы и не догадался, что он плакал.

- С одной стороны хорошо, а с другой стороны плохо. Если ты ни во что не веришь, и тебе предложат верить во что-то определённое, ты примешь предложение?

- Возможно, месье. Если оно мне понравится.

- А с другой стороны, – продолжил он, – из-за некоторых аспектов не будет столь сокрушительного разочарования и страха быть проклятым, если... о, господи... – он снова спрятал лицо, однако, больше не плакал, а просто замолчал, озадаченный горькими мыслями.

- Сэр, зачем я всё-таки нужен этому человеку? – спросил я. Вопрос о моей собственной судьбе не давал мне покоя.

Скрипач выпрямился, и, взяв меня за руки, немного подтянул к себе.