После того как горняки, входящие в профсоюз, были изгнаны из Айдахо-Спрингз, только не члены профсоюза могли получить работу на здешних шахтах.

Официальная история происхождения этой черносотенной организации окружена буколическим ореолом: два простых американца — сержант Вильям Паттерсон и подполковник Теодор Рузвельт, получив боевые ранения, попали в 1918 году в американский полевой госпиталь, находившийся во Франции. Их койки оказались рядом, ветераны подружились, и однажды им пришла в голову идея, которая целиком завладела их умами, — когда кончится война, создать для блага отчизны ассоциацию фронтовиков, которая не признавала бы никаких рангов.

Вскоре Паттерсон погиб в бою, а Рузвельт, обдумывавший наполовину осиротевшую идею до февраля 1919 года, поделился ею, наконец, с девятнадцатью офицерами на обеде в офицерском клубе союзников в Париже. Через месяц она обсуждалась при участии уже тысячи офицеров и солдат Американского экспедиционного корпуса. Затем в Сент-Луисе состоялось учредительное собрание, была принята временная конституция, а в ноябре состоялся первый национальный конвент Американского легиона в Миннеаполисе.

Лишь после второй мировой войны, благодаря Джастину Грею, одному из функционеров Американского легиона, наружу всплыли подлинные исторические факты.

Джастин Грей вступил в легион после демобилизации, обуреваемый жаждой полезной деятельности. Благодаря незаурядным способностям он довольно скоро стал помощником председателя комитета по национальному американизму в легионе. Но вскоре он почувствовал, в какого рода организацию попал. Усомнившись в подлинности официальной версии происхождения Американского легиона, он решает установить истину и находит ее.

Американский легион был создан за три года до того, как Рузвельт обсуждал идею с другом Паттерсоном, и за четыре года до того, как он представил свой план однополчанам в Париже. Точнее, 5 марта 1915 г., за два, без малого, года до вступления США в войну, Рузвельт уже был зарегистрирован как один из учредителей и лидеров Американского легиона. В разъяснении о мотивах создания организации ее основатели писали: "Основная цель организации состоит в том, чтобы развивать и воспитывать патриотические чувства, сплотить американских граждан, которые не проходят действительную, службу в армии или во флоте Соединенных Штатов или любого другого штата, но подлежат призыву на службу в случае начала или угрозы войны".

Американский легион возник не случайно, констатирует Грей, он был задуман и создан по инициативе узкого круга лиц.

В библиотеке Американского легиона Грей обнаружил подшивку изданий ежемесячника "Америкен лиджен мансли" и статью первого национального главнокомандующего Франклина Дольера, который десять лет спустя после совещания двадцати в Париже писал: "Вспомните, что было после заключения мира. Обстановка повсюду была напряженной. Всем виделся призрак большевизма. Недовольные солдаты были социальной базой катаклизма в России. Везде солдаты думали только о собственных проблемах".

Полувоенная дисциплина, диктаторский режим, обнаруженная Греем тайная связь лидеров легиона с Национальной ассоциацией промышленников, с Федеральным бюро расследований, грубая догматическая нетерпимость к рабочему движению, не делающая различий даже между реакционными и прогрессивными профсоюзами, подавление забастовок террористическими методами — это картина, столь непохожая на официальную, постепенно вырисовывалась перед глазами Грея.

"Чем больше я работал в центральном управлении Американского легиона — вспоминает Грей, — тем острее чувствовал, что угодил в самый центр паутины, сплетенной из бесстыжего шпионажа и двурушничества. Перед моим мысленным взором возникла печальная картина того, как одни американцы шпионят за другими и обливают их грязью".

Являетесь ли вы членом профсоюза? Принимаете ли в нем активное участие? Если профсоюз и Американский легион станут на противоположные позиции, как вы поступите в этом случае? — эти вопросы, задаваемые поступающим в легион, лучше всего говорят о том, какое направление стремились придать его лидеры патриотическим чувствам американцев. И в двадцатые и в тридцатые годы Американский легион все больше отождествляется с реакционным виджилянтизмом.

14 июня 1924 г. местное отделение профсоюзного объединения "Индустриальные рабочие мира" в Сан-Педро — одном из пригородов Лос-Анжелоса — организовало благотворительный вечер в пользу двух семей рабочих, которые погибли во время железнодорожной катастрофы. Во время концерта в зале появился отряд из 150 легионеров, вооруженных пистолетами и дубинками. Размахивая дубинками, они били и крошили все на своем пути. Шестерых ребятишек, пришедших на вечер, окунули в котел с горячим кофе, арестовали семерых рабочих, посадили в машину и увезли. Но предоставим слово одному из тех, кто был арестован легионерами, — Тому Салливану:

"В субботу 14 июня в восемь часов двадцать минут я организовал вечер. Было исполнено всего два номера, когда они ворвались. Помню, они стали бить окна. Наверное, их было четыре группы, каждая с определенными обязанностями. Одна била окна, другая — мебель, третья, вооружившись пистолетами, кастетами и распылителями газов, избивала всех, кто был в зале, четвертая группа стояла у выхода и хватала тех, кого выталкивали во двор… Меня ударили по голове, и у меня все поплыло перед глазами, кто-то грубо толкал меня к выходу.

Очнулся я на коленях у Боба Биглоу в огромном грузовом автомобиле с брезентовым верхом… Впереди нас ехало два автомобиля и сзади целых пятнадцать…

Наконец, мы остановились. По нашим догадкам это было в двенадцати километрах от Оливера.

Когда мы спрыгнули на землю, нас окружили десять моряков и девятнадцать в штатском и приказали иам раздеться. Мы разделись. Они стали спрашивать, не хотим ли мы служить в армии, и задавать вопросы, касающиеся военной службы. Они подтрунивали и издевались над нами. Мы молчали.

— Посмотрите, что у них в карманах, деньги мы передадим в фонд Армии спасения, — приказал командир.

У меня забрали семьдесят долларов.

Потом командир стал говорить с каждым. Я был четвертым.

— Ты член ИРМ?

— Да.

— Ну и что, ты гордишься этим?

— Да.

— Где родился?

— В Сан-Франциско.

— Ну как, уйдешь из организации?

— Нет! — ответил я ему. — И тысяча линчевателей не заставят меня уйти. Если когда-нибудь я и откажусь от членского билета, то сделаю это на профсоюзном собрании и при этом объясню своим товарищам, почему я так поступаю.

— У кого билеты? — громко спросил он, обратившись к легионерам.

Кто-то принес наши профсоюзные билеты, и они стали изучать их при свете костра. Дошли до моего билета, в который был вложен протокол нашего последнего собрания. Командир легионеров затем подошел ко мне и, глядя в глаза, сказал:

— Мы нашли Тома Салливана! Это ты организуешь митинги. Прекрасно, ты-то как раз нам и нужен…

С ними были две женщины. Они вспороли две подушки, туго набитые перьями, а потом стали обмазывать меня дегтем, одна спереди, другая сзади. Потом меня обсыпали перьями. Я отошел, было, в сторону, но одна из них сказала с насмешкой: "Приятель, ты забыл, что тебе полагается вторая порция". И они повторили все сначала…

— Иди впереди меня, — приказал мне их главарь, ткнув пистолетом в спину.

Я сделал несколько шагов вперед, но потом повернулся к нему и спросил:

— Куда вы меня ведете?

— Не спрашивай, иди. Ты пойдешь в ад!

— Стреляй, пора с этим кончать, — закричал я, — вы и так зашли слишком далеко!

Раздался выстрел, но, должно быть, в воздух, потому что пуля не задела меня.

Когда процедуре были подвергнуты все, они забрали нашу одежду и обувь и полили ее дегтем. На мне остался один пиджак.

Семь миль мы шли босые. Кричали вслед проносившимся мимо автомобилям, но никто не останавливался, пока, наконец, не притормозил человек с большим знаком масонского ордена на груди. Его звали Рой Масингейл. Он довез нас до Оливера".