"Робя" жаргонно переходило в "ребя" (что дало повод евреям заявлять о себе, как родоначальниках понятия), и даже в моем детстве использовалось краткое, можно сказать жаргонное, укороченное обращение с него - "робя", а полное, что уже считалось диалектом мест, "робята". И не так уж давно, на Северо-Западе и среди балтийских славян можно было слышать: "Робя, айда играть!"
И вот, в 1659 году (если обратиться к "Лексикону славеноросскому и имен толкованию"), "робичишь" уже пишется как "рабичиш", а толкуется как невольник, сама работа приравнена к "неволя", а раболепие толкуется, как "пристойность невольничья". Ну, а "робий" (робкий, ребенок) пишется как "рабий", а толкуется, как "невольничий". Затейники!
Следует понимать, что навязанные, задевающие и оскорбляющие значения - результат войны с "крамольниками".
Можно проследить сам процесс, когда сделали "непрестижной", оскорбительной для "высшего" правящего слоя РАботу, в какое-то время ввели даже московскую моду - длинные рукава одежды (показывая тем, что их-то руки трудов не знают), а работу заклеймили обязанностью "рабов" и смердов. Впрочем, уже в 15 веке, со слов ряда путешественников, их (московских) не считали русскими людьми ни внешними признакам, ни "лучшими качествам".
"Не хочу розути рОбичича!" - осталось неисправленным в летописях. Так ответила гордая Рогнеда (Горислава) дочь князя Рогволода на сватовство князя Владимира - будущего "крестителя Руси", что позже над ней надругался.
/Кстати, по совету своего дяди "по матери" - рабыни еврейско-хазарского, как считается, происхождения - Владимир обесчестил Рогнеду на глазах её родителей, после чего они были убиты. Это ли не косвенное свидетельствование о причастности к перевороту "одноплеменного круга заинтересованных лиц"? Так не спираль ли из-Торы-и была перезамкнута обрядом в "Ипатьевском доме"? Хазарский гадюшник не был, как должно, зачищен Великим Святославом. Змея ужалила, откуда не ожидали./
Совершив, как сейчас говорят - государственный переворот, князь убил братьев - опозорив "русскую правду", опошлил понятия язычества, объявив, находящегося средь равных себе, Перуна, главенствующей фигурой, да затеяв под ним "южные", противные Северу и разуму (РА-з-уму!) жертвоприношения, подстроил его, "божью", виновность, не собственную...
"В 1951 г. было раскопано святилище, сходное с уже известными нам круглыми капищами ("болотные городища" и святилища Подолии). В результате очень тщательных раскопок выявилась круглая площадка диаметром в 21 м, в центре которой находилась круглая яма со следами дерева в ней. Исследователь справедливо считает яму основанием деревянного идола Перуна. Вокруг площадки-капища был вырыт неглубокий ров с восемью расширениями по странам света (по румбам). В каждом расширении на дне рва обнаружены следы кострища. Капище освещалось восемью кострами. Площадка капища и дуги восьми выступов по внешней стороне рва были размечены строителем очень точно на основе древнерусских мерных саженей (176,4 см): радиус площадки - 6 саженей; радиус выступов - 4 сажени 10. Никаких деревянных конструкций, которые могли бы говорить о храме, не обнаружено. Святилище находилось под открытым небом, как и множество других славянских святилищ сходных по форме и размерам. Восьмилепестковую форму рва, окружающего капище, В. В. Седов остроумно сопоставил с формой цветка, посвященного Перуну ("перуника", "богища" - Iris Germanica). Раскопки позволили установить, что во время уничтожения капища идол был срублен, кострища перекопаны, а рвы засыпаны..."
Чудил город, творя делишки, шныряя из-под крыши в подрышье, деревня работала под небом на земле, открытой всему: общине, людям, солнцу... Ее время измерялось от праздника до праздника, их расположение было КАЛЕНДАРНЫМ, все еще логичным, выверенным, не как в нашей современности, не приуроченным к какому-то событию, случившемуся в "неважный день", не выдуманным властью для подчеркивания собственного значения. Деревне требовался отдых перед "страдой" (стРАдой, когда нужно было отдать дань солнцу, пострадать под ним, тяжелейшие, но необходимые дни самого крайнего напряжения всех сил), она держалась за право "купальных дней и ночей" изо всех сил. В Прибалтике и некоторых скандинавских оное даже отстояли. Более того, этот насквозь языческий праздник сегодня признан как государственный выходной день.
Во времена властвования осмыслов, когда слова были все еще весомы, понятия не отделялись запятыми, и все писалось в одну строку - о потомках не думали, люди все еще понимали, о чем идет речь. Каждый слог нес образ. В перечислениях, кого собственно оставили в киевском кругу 980 года (по христианскому летоисчислению), первым идет Перун, что естественно ввиду затеянной Горбач... тьфу! - князем Владимиром! перестройки.
На первый взгляд, его, Перунопосажение - следствие государственного переворота "черных полковников". Воины, пришедшие к власти мечом, объявили главенствующим над всеми "бога воинов", это естественно, все к тому и шло. Захват власти с помощью воинов, создание опорной "молодой дружины", опора на мечи в делах неправедных... Умы, правда, были еще крепки, что зубы. Их выковыривали мечами, поддерживающими престол северо-западного бога (Перуна), творившие (его именем) юго-восточные жертвоприношения (киевское понимание богослужений). После чего, сделав положение дел невыносимым, обвиноватили "главенствующего" северного бога, назначенного отвечать за все "южные дела", объявив его "нелегитимным" (то есть - неправомочным, незаконным, непризнанным "общественностью"). Сковырнув его, да всех "ему подчиненных" (то есть - ВСЕХ БОГОВ по факту новомифа о подчиненности), объявили первые в Русской изТОРЫи "демократические" выборы новой веры.
Комиссар был еще тот! И речи, небось, толкал, что тот Троцкий, под перлюстрации, "расстрелы" каждого десяток (дружинника?). Факт гражданской войны и карательных рейдов того времени, историками не оспаривается. Как и "красный террор" - хоругви ужо были, и даже цвет их был тем же.
Революции возможно проводить только в городах, и даже если городского населения с гулькин хер, результаты их закрепляются. Но под это было уничтожено от четверти до половины всего городского (подчеркиваю - городского!) населения страны. И в основном - северного, которое, казалось бы, было не при делах.
Парные столичные аналогии "Киев-Новгород", а спустя тысячелетие "Москва-Петроград", подтверждают и такого рода цикличность - "спираль развития". В какой бы из столиц не произошел государственный переворот, южный "хазарский" след будет особо очевиден. А основные зачистки пройдут на севере.
Замечательный историк Иван Иванович Забелин, чьи открытия не подходили ни к прошлому, ни запрошлому, ни тем более сегодняшнему двору, отмечал очевидное (но не был услышан) - два характера нации, сложившиеся ввиду географических условий и влияния соседей: "южно-степной" (нахрапистый) и "северно-лесной" (неспешный). Север, огрызаясь, отступал, сдавая богов и собственный образ жизни.
Упоминание Перуна встречается и в более ранних источниках, где большую достоверность имеют Византийские, чем прочие восточные и последующие "наши". На Царьград не ходил спецназ, вроде того, что удалось создать Суворову (ввиду обязательной 25-летней службы, правильного воспитания и использования возможностей "забугорной обкатки"). Пугали обывателя, прибивая щиты на ворота, никак не профессионалы. (Кстати, это ритуальное действо означало, что город берется под ЗАЩИТУ вождя, оставившего ему свой щит.) Ходили на Византию ("Царьград") подразмяться, показать себя, те, кого сегодня назвали бы подростками. Безбородые юноши, из которых потом вокруг вождя и складывалась "молодая дружина". Если обратите внимание на картинки, сопровождающие летописи в их поздних переписях и "царских книгах", сделанных под заказ, увидите, все они, как один, указаны безбородыми. Бородаты только вожди-командиры. В отдельных особых ("запорожских случаях" - а именно оно выступало хранителем тех традиций), оставлялись усы и коса. Это имело отношение к тому, что в преданиях варага озвучивалось так: "Стриги вьются за плечами". "Стриги" - ненасытные духи войны, души убитых, потому в таких случаях ("тризничая") предназначалось голову оСТРИчь, дабы, догнав, не могли уцепиться, нанести вреда. Часто это, за всех своих воинов, делал вождь. Описание Святослава, данное византийским источником, как уже говорил, выглядит в этих условиях достоверным.
