– Ваши сведения давно уже устарели, лэри. Сейчас королевства Шанара практически не существует, вместо него от Ривийских эмиратов до герцогства Занадан раскинулась жаркая и сухая песчаная пустыня с редкими вкраплениями оазисов. Используя путь через пески, добраться до западных гор вам будет крайне сложно – в последнее время пустыня Шанары стала практически непроходимой, самостоятельно вы не найдете там ни пищи, ни воды. Древние города разрушены и заметены песком, а немногочисленные поселения есть только во вновь появившихся оазисах, подробной карты которых у меня, к сожалению, нет. Знающие люди, прожившие в Шанаре всю жизнь, помнят, где находятся и оазисы, и древние колодцы. Они водят по пустыне от одного колодца к другому караваны до Ривии, используя в качестве вьючных животных верблюдов. Но вы же не местные, и не знаете расположения колодцев. Пустыню можно пересечь и без этого знания, если вы в совершенстве владеете стихией воды – тогда вы сможете в любое время напиться сами и напоить своих животных. Однако без воды в пустыне вы погибнете на вторые сутки.
– Воду мы можем взять с собой.
– Сколько? Взрослому человеку для того, чтобы выжить в пустыне, нужно в день выпить не менее пяти литров. Вам, возможно, потребуется немного меньше, но ведь и самой воды столько же, сколько унесет взрослый мужчина, вы взять не сможете.
– А если мы возьмем с собой верблюда и нагрузим его водой?
– Вы умеете обращаться с верблюдами?
– Нет, но неужели этому сложно обучиться?
– Достаточно сложно.
– А если вместо верблюда использовать лошадей?
– Вы умеете обращаться с лошадьми?
– Немного.
– Немного это как? Вам необходимо не просто уметь держаться в седле, но и провести лошадей через пустыню, не дав им погибнуть.
– Не думаю, лэр, что это настолько сложно.
– Поверьте, лэри, обращаться с лошадью в пустыне не менее сложно, чем с верблюдом – копыта лошадей вязнут в песке, и они очень сильно устают. Да и не дойдут до гор лошади. Вернее, дойдут, но и пищи, и воды для них потребуется значительно больше. Я не слышал, чтобы пустыню пересекали на лошадях. Верблюды более экономны и обходятся дешевле.
– Жаль… А мы хотели использовать лошадей.
– Похвальный оптимизм… Впрочем, предлагаю сделать небольшой перерыв и перекусить, а я, пока вы едите, возьму некоторые свои приборы и попытаюсь провести вашу комплексную диагностику. Не возражаете?
– А это не опасно?
– Лэри не о чем беспокоиться – подобное сканирование физических параметров человеческого организма проходит каждый студент нашей академии. Это абсолютно безопасно.
– Ну, раз безопасно – тогда проводите свое сканирование. Но только после ужина.
Ужин, организованный профессором Тонгом, не отличался изысканностью, зато был сытным – хлеб, вареное мясо, сыр, молоко. На десерт – чай с медом. Наевшись, девушки позволили обложить себя непонятными приборами и обвешать такими же непонятными амулетами. Некоторые амулеты слегка вибрировали, некоторые – испускали едва заметное тепло или, наоборот, неприятно холодили кожу, однако большинство никак себя не проявили, оставаясь просто непонятными, покрытыми замысловатыми рунами деревянными или металлическими пластинками разнообразной формы, инкрустированными разноцветными камнями. Сканирование продолжалось достаточно долго – по собственным ощущениям девушек, никак не менее часа. К тому времени, как закончились ужин и тестирование, за окном кабинета декана наступила ночь. Небо усыпали многочисленные яркие звезды, и над остроконечным шпилем храма повисла большая зеленая луна, однако теней от находящихся во дворе деревьев протянулись не одна, а две – похоже, еще одна луна скрывалась на другой стороне небосклона и не была видна из окна деканата.
Профессор, закончив тестирование, убрал приборы и амулеты и, усевшись обратно в кресло, задумчиво налил себе остывшего чаю и стал потихоньку отхлебывать из своей кружки. Наблюдательная Линнея заметила, что перед самым первым глотком из кружки декана поднялась едва заметная струйка пара.
– Куда ни плюнь, попадешь в мага, – раздраженно прошептала Линнея, но, видимо, декан отличался отменным слухом, так как сразу же переспросил девушку:
– Простите, лэри, вы, кажется, что–то сказали?
– Да, лэр профессор, я хотела узнать, что показали результаты тестирования.
– Ничего хорошего, лэри. Для вас – ничего. Если бы я своими глазами не видел, что вы прибыли в наш город порталом, я бы сказал, что вы, как и ваша сестра, бездарны. То есть дара у вас нет.
– Этого не может быть!
– И, помня о вашей уверенности, я провел дополнительные исследования вашего магического барьера…
– Считайте, что вы нас уже заинтересовали, профессор. Прошу вас, продолжайте, мне бы хотелось услышать результат.
– Результат таков, что в вас нет ни единого следа магического дара. Ни капли. Вы абсолютно бездарны. Правда, как вы и говорили, ваш барьер действительно аномально плотный. Что у вас, что у вашей сестры.
– Это хорошо?
– Если то, что вы мне рассказали до этого – правда, то это не просто плохо, а очень плохо… Представьте, что у вашего соседа участок вокруг дома огорожен забором, сделанным из плетня. С одной стороны, и забор вроде бы есть, и одновременно видно, что на участке творится. По аналогии с подобным забором мы рассматриваем магические барьеры у людей – какой бы плотности плетень ни был, всегда в его стенках имеются лазейки, через которые можно заглянуть вовнутрь и через которые ваша энергия способна просачиваться наружу. Чем тоньше забор, тем легче его сломать и тем проще инициировать мага. У некоторых потомственных магов этот забор тонок от рождения и самопроизвольно рассасывается к периоду полового созревания – такие дети инициируются сами, без посторонней помощи. У некоторых барьер попрочнее, и, чтобы сломать его, требуется определенное усилие. Для этого разработаны специальные методики и даже существует отдельная магическая специальность – взломщик барьеров. Как правило, магические барьеры взламывают специально обученные менталисты.
– А специальные методики – это, случаем, не медитации?
– Вы знакомы с ними?
– И даже слишком хорошо. Не помогает.
– А к менталистам обращались?
– Они тоже бессильны.
– Тогда вернемся к тому, что я говорил вам с самого начала – слишком плотный барьер нередко говорит о том, что магического дара нет вообще. Никакого. А барьер ваш настолько плотен, что вряд ли когда–нибудь он разрушится самопроизвольно, от естественных причин. Так что я практически уверен – за многослойными бастионами вашего барьера ничего нет. Пустота.
– Дар есть. Мы с сестрой в этом уверены. Просто барьер слишком прочный, и своими силами нам его не взломать. Нужна помощь извне.
– А что говорят ваши родители?
– Мамы говорят – продолжать медитировать и не волноваться. Дар рано или поздно раскроется.
– А они откуда знают?
– Они обе – сильные магини. Очень сильные.
– Хм… Исходя из теории чистоты крови – они правы, у сильного мага всегда рождаются маги.
– Мама говорит, что чем сильнее дар, тем прочнее барьер, – вмешалась в разговор Селена, – поэтому нам так трудно его сломать. Однако со временем он должен истончиться сам – вы правильно заметили, профессор, что после двенадцати лет растущий организм ребенка начинает сам разрушать барьер. Разрушению барьера также способствует растущий магический дар, создающий повышенное энергетическое давление на стенки своей тюрьмы и ускоряющий процесс разрушения. Обычно барьер самопроизвольно истончается и разрушается к тринадцати–четырнадцати годам. Нам, как видите, не повезло.
– Ваша мама не совсем права – магический барьер неизменен, равно как и неизменен магический дар, а разрушается он внешним воздействием при инициации мага.
– Моя сестра говорит правду, профессор, – проговорила Линнея, – не знаю, откуда ваши ученые взяли, что и энергетический резерв, и защитный барьер неизменны, но на самом деле все как раз наоборот – барьер разъедается растущим энергетическим резервом изнутри, и может быть разрушен только жизненной энергией самого носителя. Вариантов несколько, от прямого ментального воздействия до взрывной инициации самого энергетического ядра, когда барьер разрушается создаваемым внутренним напряжением. Именно это случается при сильном эмоциональном воздействии – ярости, испуге, оргазме.... И именно так действуют фамилиары, своими действиями расшатывая скрепы барьера изнутри. Если бы барьер разрушался извне, фамилиары были бы бесполезны.
