Вообще говоря, мнение двух высших генералов, двух главных военных специалистов по Ближнему Востоку многое значило в условиях экстренности обстановки на Ближнем Востоке. Чтобы избежать дискредитации, генералу Фрэнксу приходилось докладывать Дональду Рамсфелду о контактах с Пауэллом. Поступать иначе четырехзвездный генерал Фрэнкс не мог — эгоцентризм Рамсфелда был общеизвестен, и он мог дорого обойтись американскому проконсулу на Ближнем Востоке..

Между тем время обретало невиданную скорость. 17 января 2002 г. Фрэнкс и Ренуар снова предстали пред Рамсфелдом. Это была их четвертая встреча. Обсудили новости, предоставляемые разведкой. Становилось все более ясно, что 12 лет изоляции подорвали иракскую армию, ослабляя, по мнению Фрэнкса, иракские наступательные возможности. До 1991 г. у Саддама Хусейна было семь дивизий республиканских гвардейцев, сейчас — шесть. Регулярная армия прежде насчитывала 27 дивизий, а в 2002 г. — 17. Авиация гибла от отсутствия запасных частей. Численность зенитных ракет упала со 100 до 60 единиц. От прежних 20 боевых кораблей осталось лишь три. (Не будем перечислять наличное Фрэнкса, силы были слишком неравны.)

Фрэнкс выдвинул максиму, которая многое стала означать впоследствии: «Чем большей будет американская вовлеченность, тем меньше народ Ирака будет готов защищать свой режим. Пентагон и его идеологи верили в необычайное: в то, что иракский народ полюбит американские танки больше своих. Они преувеличивали абстрактный элемент «свободолюбия», как бы не замечая, что важнейшей его частью является преданность собственной стране. А не блестящему заокеанскому гегемону. Журналист Боб Вудвард пишет на этот счет мудро: «Важнейший аргумент американского руководства был основан не на солидной работе разведки, а на том тезисе, что свободолюбивый народ обязан проявить неверие по отношению к собственному безжалостному диктатору»[150]. Весьма распространенная ошибка.

Разведка, как и Фрэнкс, утверждала, что чем массированнее будет американское вторжение, тем больше вероятие того, что иракский народ присоединится к антисаддамовским силам. Американцы как бы вычеркнули патриотический, религиозный, цивилизационный момент из создаваемого в регионе нового политического уравнения. Многим стало казаться, что уже одна лишь американская решимость определяла соотношение сил на весах истории. В результате пустая бравада стала едва ли не решающим фактором. А жертвами этих калькуляций станут многие десятки тысяч иракцев, за которых «мыслили» выпускники Вест-Пойнта,

Главный новый вывод Фрэнкса: при минимальной численности войск в 105 тысяч солдат потребуется от 30 до 45 дней для их перемещения на Ближний Восток и «90 дней для атаки, изоляции противника и смещения режима»[151]. Но Фрэнкс не верил, что все это можно сделать незаметно. Единственный возможный способ — много раз кричать «Волк!», пока жертва не привыкнет к этому крику. Рамсфелду идея перенапрячь пропаганду понравилась. Сообщения о неукротимом движении американских войск стали дежурной темой американских средств массовой пропаганды.

В обстановке завершающейся битвы за Афганистан Джордж Тенет ослабил внимание к Ираку. В центре его внимания была «Аль-Каида» и все сопутствующее. Багдад не попадал даже в пятерку наиболее актуальных дел. Куратор Ирака Соул работал под началом заместителя Тенета Джона Маклафлина, отличавшегося мягкими манерами ветерана ЦРУ, несомненного № 2 в учреждении, ближайшего друга директора Тенета.

Но ответственный за американскую разведку в ближневосточном регионе Соул не мог игнорировать происходящего: начиная с февраля 2002 г. Рамсфелд начал собирать всех причастных к Ираку единожды в неделю. Министра удручала малость разведсети Америки внутри Ирака. «Их можно перечислить, используя пальцы одной руки». Это была правда. На самом деле американских агентов в Ираке было четверо. И работали эти агенты в таких местах, как Министерство иностранных дел, Министерство нефтяной промышленности, — довольно далеко от внутреннего круга Саддама Хусейна. Центральное разведывательное управление прилагало немалые усилия, чтобы внедрить своих людей в военную верхушку, Национальную гвардию, органы безопасности, но эти попытки не дали результатов.

Тенет ощущал это: «Как может быть, что я получаю самую важную информацию от британской разведки?» ЦРУ предлагало потенциальным агентам от 5 до io тысяч долларов в месяц. Далеко не все оказывались неудержимо падкими на эти — далеко не фантастические деньги, учитывая то, что ждало предателя в случае провала. Немногие становились на эту рискованную тропу. Тяжела была и задача передачи информации — в Багдаде американцы не имели посольства и спутники связи, экзотические способы сообщения пускались вход.

Глава местного подразделения ЦРУ Соул настаивал на своем: секретными операциями свергнуть Саддама Хусейна невозможно. Эту задачу может решить лишь полномасштабное вторжение, в условиях которого ЦРУ выполнит свою миссию. И только массовое рекрутирование американских агентов внутри иракского общества могло показать ответственным людям в Багдаде, что американцы смертельно серьезны, подтолкнуть их к сотрудничеству. Директива от 16 февраля давала ЦРУ новые возможности: президент делал из него передовой отряд крушения Ирака. Разведке выделили 300 млн. дол. на два года. Конгресс ворчал и сократил цифру до 189 млн. дол., но все же ситуация изменилась, давая американской разведке новый шанс.

ЦРУ вело подрывные операции в 60 странах, и Джордж Буш придал новый импульс агентурной борьбе. Агент Соул получил новые возможности, но деньги сами по себе мало что значили. Ему нужны были 50 офицеров разведки (а через несколько месяцев —150 — и до 360 человек — в боевых условиях, в штабных норах, на коммуникационных трассах). Афганистан показал важность полувоенных организаций. 20 февраля 2002 г. наблюдательная группа ЦРУ перешла границу Северного Ирака в районе проживания курдов для подготовки баз создания полувоенных организаций, которые получили название Найл — акроним от Элементы связи в Северном Ираке.

Вице-президент Чейни сказал генералу Фрэнксу, что планирует визит на Ближний Восток в марте 2002 г. Кто может оказаться помощником в войне против Ирака? Сошлись на десяти потенциальных кандидатах: Египет, Оман, ОАЭ, Саудовская Аравия, Йемен, Бахрейн, Катар, Иордания, Израиль, Турция. Фрэнкс участвовал в подготовке Чейни к визиту 6 марта 2002 г. Вместе с министром Рамсфелдом они создали сверхсекретный документ по поводу каждой из стран. Уже тогда двое наиболее завязанных на войну американца знали о том, что арабские страны не поддержат вторжение в мусульманскую страну. Внешне они выступят против вторжения, но в контактах с американцами будут более умеренными. Фрэнкс дал Чейни словесную характеристику главе правительства и главе секретной службы. К примеру, в Иордании, с которой директор ЦРУ Джордж Тенет тоже тесно работал, Фрэнкс работал со своим иорданским коллегой — генералом Саадом Хаиром. И Фрэнкс и Тенет взаимодействовали с президентом Йемена Али Абдулом Салихом.

Чейни должен был узнать мнение стран региона о возможности войны США против Ирака. Вице-президент не занимался «мелкой политикой», он не говорил о базах, войсках, самолетах, кораблях. Он говорил, что Соединенные Штаты предельно серьезны относительно Ирака. Чейни был очень доволен пребыванием в Иордании, где ЦРУ уже практически купила местную секретную службу — ГИД. Несколько хуже было его настроение в Египте — Мубарак был согласен не во всем.

За один день Чейни посетил три страны. Ошибкой было игнорировать Катар, который вскоре примет штаб-квартиру СЕНТКОМ. Жена Чейни — Линн Чейни обедала с любимой женой эмира Катара. Любимую жену спросили, во сколько начинают учиться в Бахрейне. Любимая жена ответила: «Это не Бахрейн».