Сначала это были пошлые шуточки, потом неумелые и случайные прикосновения, но все пришло к тому, что он открыто лапал меня и во всеуслышание обещал лишить невинности. Этот тюремщик потерял свой страх, мое бессилие он принимал за слабость и решил показать всем, что не боится меня.
В тот день его противное лицо озарилось коварным и отвратительным выражением, обещавшее невиданное доселе унижение. Он неумело начал снимать с меня лохмотья, когда я услышала могучий боевой клич в своей голове.
Через секунду мучитель отпрыгнул в испуге.
- Что это? - визгливо спросил он. Миг - и его голова полетела с плеч.
Безжалостная и всеобъемлющая ненависть охватила меня. Я не удивилась тому, что голой рукой отсекла бесполезную часть тела. Все время, что я терпела, во мне копилась ненависть, и сейчас она достигла своего пика. Тело дернулось вперед, с неумолимой силой разрывая цепи и кандалы, не только материальные, но и другие - более тяжёлые и неосязаемые.
***
- Как жестоко! Орочимару-сама, вы не думали, что после такого она решит вам отомстить?
- Всенепременно, Кабуто, но она понимает, что это всего лишь урок, и ты ведь знаешь, Нару лучше всех может понять других. Эта доброта... Она не должна была появиться в ней, ведь вокруг нее всегда была ненависть. Понимаешь, о чем я?
- Не совсем. Похоже, стражам кровавой тюрьмы несладко! Может, помочь?
- Нет, не стоит, Нару великолепно прогрессировала как шиноби, но как джинчурики слаба, отчасти я отправил ее сюда, чтобы она научилась общаться со своим биджу. В детстве ее часто называли монстром, и это стало причиной подсознательной боязни перед своим хвостатым, Нару всегда подавляла мысли и чувства девятихвостого, но так она никогда не сможет его подчинить. Страх и доброта - это две слабости, идущие бок о бок друг с другом всю ее сознательную жизнь. Их нужно искоренить, чтобы она переродилась и стала великой. А великие не будут злиться на тех, кто открыл им дорогу.
- Но зачем это вам, Орочимару-сама? Девятихвостая вполне может пойти против вас.
- Зачем? У Конохи и Акацуки появится враг, которого они будут бояться больше меня. Только ради этого я готов обучать ее дальше, но мне интересно, что из нее получится. Не думаю, что это дитя пойдет против меня. Нару всегда была одна, никто к ней не питал любви, а мне она нравится, и не только как уникальный экземпляр. Я ей нужен. Быть одиночкой непросто, и она это понимает, я ее опора.
- Смотрите, девятихвостый вырывается!
- Да, он сознательно подпитывал ее ненависть, для того, чтобы выбраться, все-таки лис коварен. Но это даже к лучшему, сейчас решится, достойна ли она.
***
Я поддалась его уговорам. Он просил снять печать, и я не смогла ему отказать. В этом мире лис был единственным, кто не осуждал меня или ненавидел. Наконец я смогла уловить его мысли. В нем пылало торжество и стыд. Наверное, эта масса ненависти и злобы не могла смириться с тем, что я исчезну после его освобождения. А ведь это действительно так, и этот факт возвышал девятихвостого среди всего людского сброда, что пытал и издевался надо мной.
Моя сущность плавала в сплошной ненависти, красные краски озарили весь спектр зрения. Ничего, кроме ярости и багровых оттенков, ничего...
- Нару! Я так рад видеть тебя, - На мое плечо опустилась рука. Дар подсказывал, что рядом со мной в этом море негативных эмоций было светлое пятно. Но кто же это? Я обернулась и замерла.
Осознание, кто передо мной, пришло не сразу. Высокий красивый блондин с доброй улыбкой смотрел на меня.
- Ты так исхудала, дочь...
- Папа?! Это действительно ты? - Он кивнул, и это стало знаком - я бросилась ему на шею. Это была моя давняя мечта - обнять родного человека. - Я так хочу о многом тебя расспросить, отец.
- А я - ответить на твои вопросы, но у меня мало времени. Если мы говорим с тобой, это означает одно - девятихвостый сломал печать и сейчас буйствует снаружи, надеюсь, это случилось не в Конохе?
- Не волнуйся, папа, это всего лишь тюрьма! Здесь всего лишь жалкий сброд, - Мои слова прервала его пощечина. Наступила тишина. Мы молчали, а затем у меня из глаз потекли слезы.
- И ты меня ненавидишь?! Подселил монстра, чтобы я почувствовала, каково это - быть изгоем?
- Прости, пожалуйста, я не хотел! Но то, что ты говоришь, это неправильно, - Лицо четвертого хокаге озарили невыразимые муки. - Я ни за что бы... У меня не было выбора... Я желал другого для тебя, хотел, чтобы ты была другой...
- И пяти минут не прошло, а ты уже разочарован. Что же, уходи, брось меня, это у тебя замечательно выходит, - гневно начала я свою тираду.
- Успокойся, пожалуйста, давай забудем об этом, просто запомни мои слова и мое желание - будь доброй и честной к другим, не дай ненависти овладеть тобой! Сейчас я успокою лиса, но это в последний раз, надеюсь, ты подчинишь его. Да, насчет твоей мамы, ее ты тоже сможешь увидеть. Нару, ты стала очень красивой, пусть твоя душа будет под стать духу, не разочаруй Кушину, - ласково сказал Намикадзе Минато и растворился в воздухе.
Багровые краски исчезли, унося с собой ненависть и моего отца, оставив лишь слезы и грезы о несбывшихся днях с потерянной семьей. Я лежала на земле. Ко мне приближались две фигуры. Орочимару и Кабуто.
- Здравствуй, Нару, тебе следует подобрать свои слезы, это не пристало твоему имени, - Я удивленно взглянула на санина, а Кабуто в ответ вытащил из-за спины маску.
- Вас называют белой лисицей, Нару-сама, - Впервые очкарик заговорил со мной в подобной манере.
- Да, теперь у тебя есть имя в большом мире, это дорогого стоит, так что обещай мне, что это в последний раз, когда ты показываешь слабости. К тому же, у меня хорошая новость, - Санин хитро подмигнул мне.
- Что за новость? - усталым голосом поинтересовалась я.
- Через три месяца мы уничтожим Коноху!
========== Накануне ==========
- Чертова лиса! - Прохрипел умирающий джоунин. Я спокойно вытащила кунай из его брюха, его кровь загустела и медленно стекала с оружия. У меня было задание, перебить небольшой караван, охраняемый тремя шиноби деревни дождя. Победить эту троицу не составило труда и мне оставалось лишь добить погонщиков и сопровождающих.
Я пошла на след бегущих. Мне даже не нужно использовать дар, чтобы найти их. Не прошло и пары минут, как я настигла торговцев и онемела. Они были в западне, свернули не на ту тропу и теперь стояли на краю пропасти. Большая группа торговцев со страхом смотрела в мою сторону. Но меня волновало другое, с беспокойством я выискивала знакомые лица среди этой толпы бедолаг. Точнее одну семейку добродетелей - Наоко, Тора и Сасаме... Похоже Орочимару специально выбрал мишенями безвредный караван. В самом деле, что такая шушера могла ему сделать! Он испытывал меня.
Наконец, я заметила их, они были с самого края, толпа давила на троицу, глупые люди, ведомые слепым страхом, еще немного и...
- Наоко! - Прокричал Тора, пытаясь ухватить жену, она сорвалась вниз, когда несколько людей отпрянули назад и тем самым столкнули женщину. Ее муж не успел ухватить руку, и Наоко сорвалась вниз.
Я, не раздумывая бросилась вперед. Напролом. Легко взбегая по головам караванщиков, оказалась на краю и юркнула следом. В полете я сгруппировалась и стрелой устремилась вниз на помощь. Женщина закрыла глаза и явно готовилась к уходу в иной мир, но не сегодня, не в мою смену. Схватила ее и собирала огромное количество чакры в руке, удержалась на лету за скальную породу. Затем бегом поднялась наверх.
Когда я положила бесчувственную жену перед мужем, он кинулся проверять ее состояние, а остальные с опасением поглядывали на меня. Все-таки Орочимару тот еще изверг, видимо решил всю мою человечность вытурить, ну что же, у нас с ним предстоит серьезная беседа.