Annotation
История, рассказанная ночью, за бутылочкой виски Джек Дэниэлс Теннесси Синатра Селект
Грей Мария
Грей Мария
Чернуха
Strange, indeed, that you should not have suspected that your universe and its contents were only dreams, visions, fiction! (Mark Twain "The Mysterious Stranger")
- Ксюха, привет!
- И тебе не кашлять. Че надо?
- Так, зашла поболтать.
- Лина, за дуру меня не держи? Поболтать она захотела! Выкладывай, не тяни резину.
- Знаешь, проснулась ни свет ни заря. И так и сяк ворочалась, не уснуть. Еще дождь. Говорят, под стук капелей хорошо спится, а туточки ну ни в какую.
- Леха тебе свиданку забил, а у тебя дежурство, и подменить некому?
- Вовсе нет! Он тут совсем не причем!
Ксюша, всегда выручала старую, еще с училища, подругу, но Полина не была Полиной если бы просто попросила.
- Ой, Леха, Леха мне без тебя так плохо, на сердце суматоха уснуть я не могу! - издевательски пела Ксения. Полине не оставалось ничего другого, как броситься грудями на амбразуру, весь ее гениальный план треснул как пустой орех.
- Значит, не поможешь... Ну, мне очень надо... А сегодня Гришенька дежурит...
- Мне, что с того? Жена у него в родильном лежит, вот он и взял дежурство.
- Жена не стена, подвинется и подождет! Ты только подумай, сколько дней у мужика нормального секса не было. Ксюша, миленькая выручай!
- Я те че, мать Тереза? Должна спасать всех страждущих?
- Скажешь тож... - последний козырь Полины оказался битым. Она стояла в растерянности, хлопала ресничками и не знала, что ответить - вовсе ты не старая и очень даже симпатичная!
- Мать моя женщина! Если ты пришла мне об этом сказать, можешь валить! Концерт окончен.
- Ксюша, не будь такой букой! Я же знаю, ты добрая, милая, и Гришенька тебе нравится!
- Ты чего Линка, с дубу рухнула? Никто мне не нравится! Это ты, совсем башку потеряла. Заешь, сколько у твоего Лешки девчонок было - голос Ксении дрогнул, для Полины, это был последний шанс.
- А кто меня с ним познакомил?
- Скажи еще, что я! Никто его не звал. Он сам к Зинке на днюху приперся. Кто ему на шею весь вечер вешался?
- Злая ты Ксюша - пустив показную слезу, Полина сделала вид что уходит - я к тебе как к подруге...
- Должна будешь!
- Нет проблем - равнодушным голосом ответила Полина, доставая из кармана заранее приготовленную шоколадку - привет Гришеньке!
- Слышь ты, хамье дворовое! Так просто у меня не соскочишь! Пузырь с тебя.
- Не хочешь, как хочешь!
- Стоять - Ксения выхватила из рук подруги плитку.
***
Ксюша злилась, ей вовсе не улыбалось сегодня дежурить. Лина вечно ее разводила. День закончился, но обломы заканчиваться не собирались. Дежурный врач, которого Полина ласково звала Гришенькой, в отделении так и не появился. У его благоверной начались схватки, и он позвонил из родильного с просьбой его подстраховать. Очередной телефонный звонок прервал грустные мысли Ксении.
- Ты как - звонила Зина, соседка по общаге - заработалась, домой не собираешься?
- Я... - Ксюше хотелось смачно выругаться - Линку подменяю.
- Добилась все-таки своего, вот стерва!
- Забей, Зин, я сама предложила.
- Как же, знаю я вас. Она гуляет, а ты вечно паришься. Короче, тут один крутой клиент литруху вискаря подогнал. Гуляем!
- Вот так всегда. Меркулов и тот к своей ненаглядной свалил...
- Ксюх, проснись и пой, мы к тебе. Тут еще Инга, с перевязочной, на хвоста упала.
- Зин, у меня из закуси только шоколадка.
- Не дрейфь, все нормалек, давай посуду расставляй.
Мимо поста уже в пятый раз проходил старик из шестой. Наверное, у него были и имя, и фамилия, но все завали его просто Дед. На вид ему было лет восемьдесят, но лицо и руки его обгорели, и точный возраст определить никто не мог. Месяц назад, МЧСники его с пожара привезли, с тех пор он ни с кем, ни разу не говорил. Кто-то из врачей брякнул, будто у него связки выжгло.
- Слышь Дед, кончай маячить... Время видишь, давай быстро в люлю и баиньки.
Дед остановился прямо напротив нее. Никогда раньше Ксюша не видела такого пронзительного взгляда. Красивые серые глаза источали невыносимую боль и страдания. Ей вдруг стало его так жалко.
- Болит? - едва не хлюпая носом, спросила Ксения - хочешь, я укол сделаю? Хороший укол все пройдет.
Она знала, что не положено. Знала, что завтра ей влетит по полной. С самого детства Ксюша не могла безучастно смотреть на страдания. Но Дед покачал головой и ушел в палату, а Ксюша еще долго сидела, как завороженная, глядя на пустой коридор. Спасибо девчонкам, как же она была рада их видеть. Ксении было не привыкать к ночным дежурствам, но сегодня ей было не по себе, еще этот Дед...
***
Они едва успели разлить по первой, как в дверь сестринской кто-то постучал.
- Ксюх, чего у тебя пациенты по ночам бродят?
- Зин, вот вечно так, только сядешь бухать, не понос так золотуха. Ща кто-то у меня на клизму настучится.
В дверях стоял Дед. Ксюша чуть не заплакала. Взять и прогнать у нее рука не поднималась.
- Тебе чего Дед?
- Сестренка, поговорить надо - его тихий голос, отдавался по пустому коридору - ты вот меня пожалела, а мне не укол нужен, душа у меня болит.
- Чего там? - зычный Зинин голос вернул Ксению в реальность - помощь нужна?
- Нормуль, сама справлюсь!
Не понимая зачем, Ксения взяла Деда за рукав и затащила сестринскую.
- Это еще кто?
- Больной из шестой, его все Дедом кличут. Плохо ему... Месяц молчал, а сегодня заговорил. Все думали он немой!
- Да, малохольный он какой-то, назавтра пойдет и вложит заведующему.
- Не вложит Зин, я за него отвечаю.
- У тебя че с ним любовь - засмеялась Инга - он вообще может?
- Да хоть и любовь! Чем не мужик? - засмеялась Ксения хлопнув Деда по плечу - крепок как дуб, а на бабьи рожи и в общаге насмотрелась.
- Слышь Ксюх, ты сама-то поняла, че ляпнула?
- А через плечо Зин не хочешь!
- Сестрички, если вы из-за меня... Я в палату пойду...
- Так, задницу к стулу прижал! Команды отбой не было. Это моя территория! Ну, че застыли! Забыли, как наливать?
- Ксюша, Зина, че такого? Пусть с нами посидит. Втроем мы в хлам упоремся.
- Инусик, это тебе много, а мне может мало. Ты тут сама на птичьих правах...
- Зин, это наши с тобой разборки, че на нее наехала! Лучше меня не заводи, порву как тузик грелку!
Выпили молча, гнетущая атмосфера накалялась с каждой секундой.
- Девчонки простите, никто из вас не курит?
- Дед, или как там тебя, совсем берега попутал - Зине новый собутыльник явно не нравился - выпил, все вали!
- Тут я решаю, кому и куда валить - достав пачку, Ксения демонстративно раскурила и протянула Деду - если кому-то, чего-то, силком не держу, вали!
Зина тоже закурила, клубы дыма медленно заполняли крошечную каморку. В этот раз Ксюша разлила сама.
- Не боись Дед, своих в обиду не дам.
- Да не дед я! Мне ж как Христу, тридцать три только исполнилось.
- Ну, Дед шутник! Ты себя в зеркало-то видел.
- Видел... Не вру я, богом клянусь. Не поверите, какая со мной история приключилась.
- Ща, он нам расскажет, как его жена из дома выгнала, и он бомжевал десять лет по вокзалам...
- Зин, может, заткнешь фонтан, дай человеку сказать.
- Правда, Зина, мне тоже интересно.
- Спелись? Ну ладно! Как там тебя, начинай бухтеть, как космические корабли бороздят просторы большого театра.
Дед закашлялся и потушил сигарету:
- Рос в неполной семье, отца никогда не видел. Мать была властной женщиной, на все у нее были готовы ответы. Спорить бесполезно. Ее ребенок должен быть необыкновенным, лучшим, всегда и везде. Понятия не имел, что такое детство, в памяти остались ее бесконечный крик, скрипка, секции и репетиторы. Она вымещала на мне старую обиду на отца. Ведь какой-то отец у меня все же был. Жизнь вносит коррективы в любые планы, ни в спорте, ни в музыке, ни в учебе я не был лучшим. Единственной мечтой было поступить в престижный московский ВУЗ. Только так мог уйти от нее, и ее тотального контроля. Чудо свершилось. Поступил. Мама была так довольна, что ослабила хватку. Я уехал из ненавистного родительского дома.
