– Что тут… Ах, бедный мальчик! Мурат! – это директор явился, надо же, как вовремя, а с ним физрук и завуч по воспитательной работе. – Скорую вызывайте! И милицию! Тут поножовщина!

Поножовщина… Я всё никак не мог отвести взгляд от валяющегося на полу ножа. Красивый складной нож. Рукоятка украшена металлическим ягуаром.

– И пили, – директор повёл носом, – дайте хоть водки, мальчику надо рану промыть!

– Это Комнин, – запричитала Люська, которая тоже осталась, подавая директору бутылку, правда, не с водкой, а с джином, – это у него был нож, он его выиграл…

– Да понятно. В карцер его отведите!

– У него тоже рана, – завопила Банни, – у него кровь течёт, ты, блядь крашеная, нехуй бутылку лапать, не твоё!

– Рот закрыла, сучка ёбаная!

– Обе заткнулись, – Татьяна Павловна, педагог со стажем, – и марш отсюда! Дай сюда бутылку… Ничего себе, – она покосилась на этикетку, потом на столик, где кое-что ещё осталось. – Этого – в медпункт! Этого – в карцер! Все остальные – по своим комнатам и не рыпаемся! – Она наклонилась поднять нож, но её остановил директор, я уловил только «Милиция… Отпечатки...».

Физрук подошёл к Стасу с некоторой настороженностью – тот был ещё не вполне вменяем.

– Вставай, урод!

Тот глянул на него так, что физрук отшатнулся. А потом встал – легко, игнорируя предложенную Вовчиком руку, как будто не его только что уронили на пол, приложили об него головой и несколько раз двинули так, что, наверняка, ребро сломали. И взгляд у него был ясный.

– И пойду. Руки от меня свои убрал!

Потом он глянул на нож, на директора, причитающего над Азаевым, на Татьяну Павловну, нюхавшую джин. И на меня. Снова на нож, на Вовчика и на меня. Словно сказать что-то пытался.

А у меня в голове была одна мысль: «Теперь его точно посадят. Сто процентов. Эти так ему уйти не дадут!» И те же эмоции были на лицах всех троих – словно перед ними не человека ранили, а Новый год раньше пришёл. Стало мерзко и противно. Стас, ну зачем ты нож достал, ты бы и так с ним справился, оружейный маньяк…

– Быстро разошлись по комнатам и не выходим! – это нам директор крикнул, а мы стояли и смотрели Стасу вслед.

– Азаев на него первый кинулся, я подтвержу, – прошипела Банни.

– Да кто тебя слушать будет, ссыкуха! – Тамара Павловна всё пялилась на столик. И тут Банни показала, что не зря её называют девушкой Бонда, и не зря её терпит самый сумасшедший обитатель интерната №17 – подошла и пнула стол так, что бутылки слетели. Все открытые – что не разбилось, то пролилось.

– И са-а-ама сука ста-а-а-арая! – это уже донеслось из коридора, и в голосе я отчётливо услышал слёзы. Я рванул за ней.

– Стой! – Вовчик бежал за мной, размахивая руками. – Стой, Макс, я тебя не догоню…

– Ну, что? – нервно ответил я. Мне хотелось догнать Банни и пообещать, что со Стасом всё будет в порядке. Хотя, вряд ли.

– Ты это… Стас говорил, что у тебя чемодан с двойным дном?

– Ну и? Ну, вот ты скажи, за каким он хером нож достал?! – я стукнул кулаком по выкрашенной масляной краской стене.

– Да не ори ты! – Вовчик втолкнул меня в нишу около какой-то двери. – Ты чё, за кого Стаса держишь? Он в жизни нож в руки не возьмёт, его если поймают с чем-то, что длиннее зубочистки – это всё. А там лезвие сантиметров десять, сам видел.

– Ну, он его выиграл, я видел…

– Да тише, – Вовчик оглянулся, – это, короче… Тот, который там – это другой.

– Что? Кто другой?

– Да не вертись ты! Вот, – в карман мне что-то опустилось, – быстро к себе и спрячь, пока они не прочухались. Быстро!

– А… Но… – я нащупал в кармане предмет совершенно определённой формы.

– Он мне его отдал, почти сразу. Давай, пока не засёк никто!

Как я оказался в комнате – не помню. Трясущимися руками запер дверь. Достал из кармана предмет. Ну, конечно.

Выдвинув из-под кровати чемодан – такой же подарок Алькатраса, как и мои ботинки – я осторожно убрал в потайное отделение красивый складной нож с драконом на рукоятке.

====== 17. Благородное и древнее искусство шантажа – 1ч ======

Банни плакала. Сидела у меня на кровати и плакала. А я и не знал, чем ей помочь и что сказать.

– Хуёвые дела, – подытожил Вовчик. Игорь только вздохнул.

Мы сидели у меня в комнате. Прозвучал отбой и они пришли – Банни и Вовчик по карнизу, Игорь, внаглую, по коридору.

Нас всех обыскали. Что искали – непонятно. Точнее, понятно. Нож – тот самый, с драконом, с отпечатками Стаса. Потом ходили под окнами, смотрели, не выкинул ли его кто в окно. Ну-ну, пускай ходят. Фирма веников не вяжет. Пусть и собак приводят. Алькатраса с этим чемоданом ни разу не ловили, а он ведь таможенный досмотр с ним проходил.

И после обыска парни пришли ко мне. И Банни пришла.

– Как думаете, что Стасу теперь будет?

– Что будет, что будет, – Вовчик сидел на кровати, широко расставив ноги и сцепив руки в замок на затылке, – я такую позу и у Стаса наблюдал, – уж эти постараются его под статью подвести. Там царапина, а уж напишут, что он его располосовал.

– Но мы же всё видели, – как-то жалобно пробормотала Банни, – мы же дадим показания?

– Дадим, а то! А нас слушать кто-нибудь станет? – тихо спросил Игорь, ни к кому не обращаясь.

– В смысле?

– Ну, ты подумай, – Игорь остановился у окна, – найдут тех, кто скажет, что всё было так-то и так-то. А мы… Ну, мы же, типа, его друзья, мы предвзяты. И вообще, как Стас говорил? Никого не волнует…

– Что случилось на самом деле, – закончила Банни, – только он обычно говорил – не ебёт.

И вот тут она заплакала. Навзрыд, вцепившись себе в волосы.

– Ну, Зая, тише, ну всё, – попытался успокоить её я. Вот и зачем я выпил весь коньяк? Немножко с водой ей дать – сейчас было бы в самый раз. Так Спирит меня успокаивал. Ещё он меня под холодный душ пихал обычно и по лицу колотил, но девушек, конечно, так не успокаивают. – Может и обойдётся всё.

– Н-нет, не обойдётся. После того раза… Ему сказали… Он мне сказал…

– Ничего не понял!

– Она тот раз имеет в виду, – пояснил Игорь, – когда Стас с этим, как его, подрался… Как его звали?

– Рамзан.

– Точно, Рамзан. Помнишь, я тебе рассказывал про парня, который из окна выпал? Он же бросился на Стаса с ножом и даже задел.

– Ну и что? – не понял я.

– И то. Стас отобрал у него нож, ну, и тоже его слегка почикал.

– Ого! И как же?..

– А вот так. Стасу четырнадцать было, Рамзану – семнадцать. Ну, у того, понятно, связи, всё такое. А Стаса на учёт поставили. И предупредили, что ещё раз – и посадят. Стас поэтому с собой никакое железо и не таскает, и другим не позволяет.

– Кроме моего подарка, – подала голос Банни. Она перестала рыдать и теперь сидела и отчаянно шмыгала носом. – Стас, он… Он любит оружие. Любое. Игрушечные пистолеты, рогатки, кастеты… И ножики… Мы, когда только познакомились, он у меня этот брелок увидел и прямо глаз с него не сводил. Я ему подарила. А тут нож… Он, конечно, не удержался. Как неудачно всё сложилось…

– Ага, ты ещё скажи, что это случайность, – Игорь перестал бродить по комнате и сел рядом с Вовчиком. Так мы и сидели, друг напротив друга, вчетвером. Три вальта – бубновый, крестовый, пиковый – и дама. Черви, надо полагать. Только короля не хватает. Хотя это, всё равно, невыигрышная комбинация… – Прямо так вот, случайно, у Азаева оказалось два ножика в кармане. Наверное, купил сразу упаковку или как там в рекламе – два по цене одного!

– Они не одинаковые, – я поглаживал Банни по плечу и всё смотрел на Игоря. Красивый, умный, но, почему-то, внутри всё жаром опаляет при мысли о совсем другом парне. – Я заметил. На том был ягуар или какой-то такой зверь. На том, который выиграл Стас – дракон.

– Ты думаешь, – тихо спросил Вовчик, – его это… Ну? Подставили?

– А то нет! Ты же знаешь, Таракан спит и видит Стаса посадить, а после случая с осами… Он кого только на это не подбивал! И меня. Всё заливал, какой Стас опасный, его, мол, нельзя в общество выпускать, – Игорь сжал кулаки, – да плевал я на общество! Мне это общество… Вот здесь оно мне всё. Нужно мне их «спасибо»!