- Я и не думал уходить.

- Странно, мне показалось, впрочем, вздор, все вздор. Позови Пармениона, Кратера, Клита и других, сам будь поблизости.

Совет, на котором опытный полководец намекал на ночное сражение, привёл тебя в ярость.

- Я не полуночный вор и не краду победы, пусть Дарий увидит мою мощь.

- Так и будет, Александр, - я мягко улыбнулся, показывая всем, что разговор окончен, и когда последний советник покинул палатку, приблизился. Обнял, успокаивая. Сникнув, ты мягко ткнулся носом мне в плечо и застыл.

- Хоть, ты понимаешь все значение завтрашней победы?!

- Конечно, Александр! Завтра мы пробьём золотые ворота Азии и вступим туда, где ещё ни разу не был ни один македонец. Твоё имя останется в веках.

- Как и твоё, мой филэ.

- Нет, слава выбирает одиночек, я всего лишь один из многих, и удивлюсь, если наш Каллисфен упомянёт моё имя, разве, только в контексте – « иногда он призывал Гефестиона, если хотел потрахаться».

Шутка удалась, ты наконец рассмеялся, напряжение понемногу отступило, а к утру от вечернего беспокойства не осталось и следа. Собранный и резкий, откинув полог палатки вышел подобный сверкающему Аполлону, с ходу забрасывая сильное тело на Буцефала. Золотой шлем с алым плюмажем развевался на ветру. Оруженосец подал щит Ахиллеса и длинный дротик, оглянувшись на меня, ты отсалютовал левой рукой и ударив коня пятками поднял его с места в галоп. Феликс спросил, буду ли я участвовать, где моё место.

- Во главе гетайров, сегодня ночью Александр назначил меня их командиром.

Подошедший слуга протянул шлем, точную копию твоего, с такой же оскаленной львиной пастью и удобными застёжками под подбородком, два брата близнеца эти шлемы различались лишь цветом конских волос на гребне: у меня они отливали серебристо-белым против твоих алых. Два орлиных пера, знак высшего командования, и багровый гимантий, через плечо.

- Гефестион, постарайся выжить.

- Не переживай, если что, хватай самые дорогие мои украшения и беги.

Так прозаично я расстался с единственным дорогим другом, и выбросив из головы думы о будущем, поскакал следом за тобой.

Описывать подробно сражение?! К чему? Все и так знают.

Персы ударили в самую середину фронта, выпустив мириады стрел понеслись на нас в боевых колесницах, рассчитывая с ходу смять первые ряды и посеять панику у остальных. Никанор, командующий гоплитами, не растерялся, подготовленный к подобной тактике отдал команду разомкнуть ряды и пропустить боевые повозки в тыл, там где их уже ждали, воины с длинными копьями. Лучники и метатели дротиков стоящие позади возниц не успели сделать ни одного броска или выстрела, как оказались пронзёнными бронзовыми наконечниками. Предоставленные самим себе, колесницы, влекомые обезумившими лошадьми, понеслись прочь к горам. Видя неудачу, невозможность с ходу расстроить наши ряды, Дарий двинул тяжёлых пеших воинов в доспехах, с плетеными щитами. Особо он рассчитывал на греческих фалангистов, наёмные войска, чаще всего определяющих успех сражения. Они врезались в нас, вгрызлись, точно дикие звери, но, мы выстояли, Парменион преодолевая яростное сопротивление греков не отступил ни на шаг, как в прежние годы будучи доверенным полководцем Филиппа, служил тебе честно. Подвела фессалоникийская конница, вот кто дрогнул под напором персов, смешались и стали отступать, левый фланг понемногу начал отгибаться назад, иллирийцы и смешанные племенные орды визжа от бессильной злобы, от осознания возможного поражения выскочили вперёд, давая всадникам немного очухаться, после сокрушительного удара и спасли положение. Легкие луки критских стрелков, работали пока хватало стрел; гораздо более меткие, нежели персидские они поражали воинов за сотни шагов, пробивная мощь, этих лучших в своём роде стрел, пронзала насквозь доспехи из плотной материи пропитанной смолой и клейким соком молочая. И пока середина персидского войска ещё вела жестокий бой с солдатами Пармениона, а левый флаг оправлялся от удара, ты рванулся обходя войско Дария справа, поскакал во весь опор вдоль фланга, оттягивая на себя конные войска прикрывавшие элитные ряды бессмертных, ждущих своего часа. Ведомые непонятной тактикой, персы пытались догнать нас и тем самым необдуманно оголили ставку царя, вот тогда ты и выполнил то, о чем мы спорили весь вечер и чему я был ярый противник. Резко развернув коня, ворвался в открывшееся пространство, смял конницу противника не успевшую так быстро перестраиваться как мы, и ударил в тыл.

Да, несомненно, битву при Иссе будут разбирать на уроках истории и военной стратегии, впервые, ты выбился из общего правила и придумал нечто из ряда вон выходящее. Клин имевший во главе самого царя, как меч вошёл в спину персидскому войску, разрубил его, сея панику.

- Македонцы! Македонцы сзади!

Катился крик по головам персов, доблестные воины дрогнули, побежали. Воспитанные на победах Кира и Артаксеркса, солдаты, о непобедимости которых ходило столько легенд, спасались. Бросив копья и мечи. Закрывая головы от ударов, смешавшись, отступили в горные перешейки, мечтая только об одном - спасти собственную жизни. Блещущие золотыми доспехами «бессмертные» оказались на деле ещё худшими воинами чем простые мечники, набранные их родственников царя и проводящие время в пирах, изнеженные дворцовой жизнью, гибли сотнями.

- Дарий!

Безумно орал ты, пробиваясь к колеснице царя, стоящей на небольшом холме. Покрытый кровью павших персов, в разорванном плаще и смятом шлеме, принявшим на себя несколько сокрушительных ударов, неуклонно поднимался к нему, круша всех кто пытался заступить тебе дорогу. Не видя, как отрываешься от основных войск.

- Клит! Останови его, Клит!

Кричал я, пытаясь пробиться и соединиться с тобой. Слишком много врагов! Слишком мало времени!

- Клит!

Топор мелькнувший над любимой спиной, готовый вонзиться и навсегда покончить с царём македонским отскочил вместе с рукою перса. Клит успел, спас тебя и дал мне возможность дышать, жить, сражаться.

Иногда я спрашивал себя: чтобы я сделал не успей Клит в последнее мгновение, наверное, верный нашей клятве, завершил сражение. А уж потом предался печали. Согласно обычаю принёс жертвы, обмыл вином, завернув тебя в золотые ткани, возложил на костёр. … и остался там. Я сгорел бы в пламени того костра. Как поступишь ты, не знаю, впрочем, меня это мало волнует. Надеюсь, поручишь похороны тому же Пердикке, я был благодарен.

Впрочем, мы отвлеклись.

Ты пробивался все ближе к ставке Дария, конница во главе с Филотой и Клитом, смогли окончательно оттеснить “бессмертных” и взять тебя в плотное кольцо телохранителей. Я сражался в основной массе гетайров. Казалось исход боя предрешён, но, здесь произошло нечто неожиданное. Будучи на расстоянии одного броска, ты, выхватив дротик у одного из солдат бросил его, поражая возницу персидского царя. Древко задрожало, буквально на расстоянии ладони от великого правителя, и тогда он сбросив тело раба, взмахнул вожжами разворачивая колесницу, давя своих слуг, бросился вниз с холма. Не веря тому, что, царь может покинуть войско, ты трижды пытался достать удаляющегося Дария, чуть ли не грудью бросался на копья отступающих персов, прикрывающих бегство своего господина. Дарий был на расстоянии одной стадии. Даже меньшее! Мы все горели желанием пленить его, оттого, слишком далеко отошли от своих и последние ряды персов грозили сомкнуться, давя неосторожных македонцев. Кто-то должен был сказать это. Кто-то, кого ты бы не казнил за измену, за спор с царём, за самоуправство.

Кто?

- Остановись Александр! Оставь его! Пусть уходит!

- Дарий! Трусливый шакал! Вернись! Сражайся, как мужчина! Иначе я заклеймлю тебя позором!

- Александр! Надо вернуться!

- Ни за что! Мы поймаем его! Персия будет наша!

- Нет! Нас всех перебьют, мертвецам Персия ни к чему!

- Глупец, слабак, продажная тварь!

Последние эпитеты уже относились ко мне, ведь в данный момент я подскакав к тебе, загораживал собой отходящие с боем войска персов. Не взирая на ругательства, льющееся с родного языка, сдерживал порыв Буцефала бросится следом.