И в последней комнате живет одинокий инвалид, бывший фронтовик Степан Егорыч. Непонятно, на какие средства он существует, поскольку зарплата его испаряется в первые же дни после получки. Он ярый бессребреник; храбрый солдат, в житейском плане Степан Егорыч довольно беспомощен. Это неоднократно подчеркивается и даже говорится прямым текстом. "А ты, дядя Степа, отчего не генерал?" - спрашивает маленький Витька. "Не всем же быть генералами, кому-то надо и рядовым быть", - отвечает Степан Егорыч. Ясное дело, ему суждено часто ругаться с Игорем Васильичем. Стоит также указать, что эту-то слабость характера Степан Егорыч пытается утопить в водке, отчего его часто можно увидеть выпимшим.
Жизнь в этой коммуналке бурлит, поскольку в тесном пространстве варятся вместе разные, иногда противоречивые характеры. И вот, на фоне такого бурления, появляется новое лицо: свежеиспеченный супруг Любы ("а женишок-то того, сильно бывший в употреблении") Федор Иванович. Это всех ошарашивает. Весьма интересна реакция жителей коммуналки на новость; в спектакле она сохранена в целости. Сергей Андреевич и Саша искренне поздравляют Любу, Игорь Васильевич - "Значит, за свет будете платить на человека больше", а вот Степан Егорыч едко принимает гостя. Как оказалось в дальнейшем, он сам тайно любит Любу. Все взрослые не питают иллюзий, почему Люба пошла на этот шаг, на это еще указывала бабушка Крохина (завязка данной линии). "Смотри, Федор, только ради сынов принимаю эту обузу", - говорит Люба. "Надоело тебе по общежитиям мотаться и рубашки самому себе стирать", - добавляет она же, когда Федор Иванович пытается смягчить прагматизм Любы. Впрочем, и сам "жених" все прекрасно понимает.
Кстати, в данной сцене звучит замечательная фраза устами бабушки. Она, примирившись с "прибавлением" в семье, требует отпраздновать свадьбу по-людски и просит Любу: "Сходи покличь соседей. Соседи, чай, а не псы подзаборные: и лаемся, и ругаемся, а все ж щепоткой соли делимся".
Таким образом, в пьесе работают два основных конфликта. Первый - истинная любовь/брак по расчету (по обстоятельствам). Второй - что важнее, душа или мани в кармане. Я уже говорил, что творится в семействе Сергея Андреевича: любовь у них на первом месте, это их выбор, и им приходится платить за это скудностью быта, но зато они знают, что такое простое человеческое счастье. Еще добавлю важный пункт, что после работы Сергей Андреевич пишет книгу. В спектакле решили убавить остроты, и книгу, плод трудов долгих лет, в итоге печатают. В пьесе ему безоговорочно отказано. Примечательны слова Любы, которая говорит в утешение: "Плюнь ты на них, зато ты идешь по улице, с тобой каждый встречный здоровается". И действительно, Сергей Андреевич как врач достиг успеха, и наградой ему - благодарность вылеченных пациентов. Трудно сказать, хороша или плоха была книга, ее никто не видел; Игорь Васильевич и Витька относятся к ней с оттенком презрения, та же Люба сочувствует писателю, но текст остался вне действия. Не исключено, что эта задумка с книгой намекает на трудности самого Володарского: его работы тоже активно заворачивали, а ряд фильмов пылился на полках долгое время, в связи с чем Володарский стал писать пьесы и сотрудничать с театрами.
Совсем иная ситуация с Любой. С Федором Ивановичем у нее отношения в общем-то гладкие, к друг дружке они притерлись, но на Любу свалилась еще одна обуза. И хотя она стойко все это переносит, и у нее случаются срывы (эпизод с расшвыриванием подрядов). Лучше всего ее положение характеризуют слова Степан Егорыча, мол, когда ж нашим русским бабам жить станет легче, ведь все на них держится. Егорыч не зря так внимателен к Любе: он втайне ее любит, но боится признаться и оттого мучается. Да и Люба к нему неравнодушна, это зрелая любовь познавшей горе и тяготы женщины.
Борис и Виктор отнюдь не слепые, но уроки они извлекают совсем разные. Обоих мальчиков с детства мурыжит обстановка и атмосфера их коммуналки, оба считают такую жизнь болотом и оба мечтают вырваться из нее, но способы, к которым они прибегают, диаметрально противоположны. Борис уезжает на Север, где его ждет невеста Аня. Их отношения далеки от корысти, поначалу им приходится очень несладко, но Борис успешно проходит это испытание; даже в муторных условиях он способен сохранить в душе романтику. Вот эпизод, когда Борис с женой, по зову умирающей бабушки, желающей в последний раз повидать внука, приезжают к матери Бориса, привозя заодно внука уже ей. Очень важная реплика не попала в спектакль. Оставшись наедине, Аня спрашивает у Бориса: "Мне ребята рассказывали. Правда, что ты, пока я в роддоме лежала, в Тбилиси за цветами летал?". И что же, счастлив Борис в браке? Несомненно. Эта любовь похожа на отношения между Сашей и Сергей Андреевичем, вот только в отличие от последнего Борис более пробивной, так сказать, хотя деньги для него не цель, а средство, ему хватает того, что он зарабатывает. Стоит еще добавить, что Борис не забыл, с каким трудом растила их мать, и, даже уехав, пересылает ей регулярно помощь. Кстати, Витька, начав зарабатывать, тоже матери помогает. Таким образом, Борис сумел устроиться в жизни, жертвуя достатком в пользу семейного счастья.
С Витькой все иначе; впервые откровенно разговаривая с Леной, преисполненной розовыми мечтами, (оба еще мальцы тогда), он сулит ей золотые горы. Это не означает, что ему по душе любовь из корысти, просто Витька не представляет себе мысли о жизни с любимой в условиях той же тесной старой коммуналки, от зарплаты к зарплате. Увы, но Витька полностью подпал под влияние Игоря Васильевича. "Чему ты ребенка учишь?" (С.Е.) / "Жизни его учу!" (И.В.). Всему виной контраст: мать Витьки, Сергей Андреевич работают надрываясь, а денег с гулькин нос, Степан Егорыч подшофе, тоже без денег постоянно. И тут рядом Игорь Васильевич купается в возможной для того времени роскоши - и совсем не надрывается. Витька начинает воображать себя познавшим истину, тогда как вокруг него - глупцы и неудачники. "Да ты же в людях разбираешься, как свинья в апельсинах!" - высказывает ему обалдевший Сергей Андреевич. "Не учите ученого. Мне на работу пора, а вам, гражданин, роман строчить", - хамски отвечает ему Витька.
Главная проблема Витьки в том, что в нем поселились две плохо совместимые установки: без напряга зашибить кучу денег и одновременно с этим у Витьки чувство бескорыстной любви к Лене; ему не очень-то нужно приданое от ее папаши. Понятно, что так не могло продолжаться долго. Грянул первый серьезный выбор.
И как же Витька подумывал заработать? Он нашел подходящий способ: бокс. И поначалу у него все складывалось удачно, потенциал у него был, тренер тоже хвалил, Игорь Васильевич благосклонно (хотя и с равнодушием) отозвался о достижениях Витьки. Но успех в спорте приходит далеко не сразу, все же на начальном этапе перспективы Витьки довольно туманны. И тут случилось оно: уже повзрослевшие Витька и Лена целуются, и на этом их застукал Игорь Васильевич. Происходит довольно интересное его преображение: за маской сытого, трусоватого соседа проглянула настоящая змея, опасная, ядовитая, атакующая исподтишка. "Я в свою дочь капиталы вкладывал, а ты проценты заграбастать хочешь? - шипит Игорь Васильевич. - Если не отступишься, я шепну кому надо, мигом тебя вышибут из бокса". Витьке приходится делать выбор, и выбор этот не в пользу любви. "Молодец, - говорит Игорь Васильевич, - таким я тебя всегда уважать буду. Скоро мы от вас съедем на квартиру, а там и блажь пройдет".
Стиснув зубы, Витька стремительно делает карьеру - и преуспевает. И тут в его жизни снова появляется Лена. Но не сразу: сначала она заходит в гости якобы проведать бывших соседей, в компании иностранной молодежи, приехавшей на фестиваль, и жениха Вадима (завидная партия для того периода). Мы узнаем, что Игорь Васильевич уже не прочь видеть преуспевшего Виктора в качестве зятя. Пришедший Виктор замечает Лену, он снова перед выбором: поддаться гордости и отвергнуть любовь или же наплевать на прошлое и сойтись с Леной. И опять он отрекается от любви, но уже по другим причинам. Первая - гордость: ишь ты, им раньше побрезговали, а теперь он сносный, видать, товарец. Тут Виктор совершил явную ошибку, невольно приписав Лене расчетливость Игоря Васильевича. Лене и раньше, и сейчас не было нужно от Витьки ничего, кроме него самого.
