Ужастик получился для шестидесятых вполне сносный, хотя и с основным упором на психологию, а не спецэффекты. Короче, фильм об охране окружающей среды.
Вернувшись в келью, Виктор первым делом проверил тайник. Артефакты не вернули.
"Будем рассуждать логически", подумал Виктор. "Допустим самое паршивое: карты и мобильник попали к шпиону-связнику. Какая его задача и какую ситуацию он попытается создать? Ну, во-первых, передать супер-изделие русских своим... А почему русских? Там латиницей написано — Самсунг. И внутри тоже надписи иностранные. Самсунг такого не делает. Зачем русским делать прибор с иностранными надписями? Кидать на экспорт технологии стратегической важности — какого рожна? Да еще и под чужим брендом?"
Виктор задернул окно и щелкнул выключателем. Помигав, загорелась лампа, наполняя комнату нудным гулом.
"А чей бренд-то? Корея коммунистическая, если там есть радиофирмы, то советские филиалы. Супер-пупер северокорейский девайс. Зачем? И почему эта штука у какого-то непонятного русского? Он ее из Зеленограда выкрал? И бродит с офицерами УГБ? Не вяжется. А, может, это все туфта и лажа, дезинформация, и этого странного русского просто подсовывает контрразведка?"
Он подошел к радиоле и щелкнул выключателем. Сейчас прогреются лампы и будет музыка.
"Ясень пень, связник свяжется со своими. И сделал он это, скорее всего, сразу после ликвидации Найденовой. Потому он и упер рацию, а корпус, важную улику, оставил нужна была связь, а проигрыватель в руке привлекает внимание. Что ему ответят хозяева? Однозначно потребуют проверить меня, может, будет ждать еще одного человека. Нелегалу надо время, их в Брянске в загашнике пачками не держат. Стало быть, связной ближайшие дни будет наблюдать за мной, уточнять ситуацию. Там будет ясней и с УГБ. Значит, за эти несколько дней надо осторожно подкинуть побольше полезных вещей для Союза, чтобы поверили в дружественность намерений хотя бы."
-... Советскими спутниками наблюдения "Амур" в последние дни было зафиксировано массированное перемещение частей германского и австрийского бундесвера в сторону границы с Чехословакией, — раздался в тишине знакомый голос Левитана. — Советское правительство заявляет, что в случае попыток аннексии Чехословакии и нарушения тем самым стратегического равновесия в Европе Советский Союз примет соответствующие меры для обеспечения общеевропейской безопасности, включающие применение вооруженных сил...
"Начинается заварушка", подумал Виктор. "Как бы не опоздать... А то ведь по обстановке и ликвидировать могут. Или те или другие."
6. "Очаровательный убийца, вы его полюбите."
Утро среды выдалось спокойным и безмятежным. В лучах трубок-фонарей, как в старом сувенире, спокойно плавал мелкий, игольчатый иней, создавая вокруг ламп акварельно-расплывчатый ореол. Утоптанный снег на тротуаре схватило тонкой корочкой льда; за пределами вокзала тротуары здесь никто не посыпал, кроме жителей привокзальных бараков, украшавших пространство перед калитками темными пятнами шлака и золы. Угольный, паровозный дым выползал из труб бараков и нехотя размазывался по местности, забираясь в нос. Последний день октября, подумал Виктор, и от этой мысли почему-то стало грустно.
У закрытого шлагбаума нетерпеливо урчала очередь грузовиков, в которую затесались куцый служебный автобус и желтый фургончик-"Запорожец". Качающийся конус света озарил ветви деревьев у бараков; послышался долгий стонущий гудок, и вскоре по главному пути проследовал товарняк. Незнакомый Виктору лобастый серый тепловоз из трех коротких, как огрызки, секций, поравнялся с переездом; бормотание дизелей, свист раскручивающихся турбокомпрессоров и натужный вой зубчатых колес, передававших сорок тонн тяги, заметались между заборами у горловины станции.
— Интересуетесь? — послышался голос справа. Голос принадлежал высокому, худощавому мужчине в темно-сером пальто с широким поясом и светлой теплой кепке. — Будем знакомы, Леонид Вочинников, газета "Брянский рабочий". То, что "Эл. Мостовой" — так это я. У меня редакционное задание, подготовить материал о встрече с так сказать, московскими гостями. Я, кстати, недалеко живу. От Почтовой чуть в сторону "цыганского гастронома". Знаете?
— Гастроном знаю. Пока не знаю, что именно можно рассказывать прессе.
— Раньше на ящике работали? Это же все-таки бытовая техника.
— Ну, есть еще секреты фирмы. Надо согласовать с начальником.
— Тогда, если не возражаете, после обеда. У меня еще репортаж о ходе испытаний брянского судового дизеля "Пересвет". Он наше главное оружие в войне с датчанами.
"Что за фигня? СССР собирается начать войну с Данией? Почему об этом молчат СМИ, а болтает какой-то печатный областной орган?"
— Представляю себе заголовок в "Вошингтон пост", — улыбнулся Виктор. — "Русские аннексировали Данию". "Советская угроза".
— Это торговая война. БМЗ наращивает производство гигантских дизелей на экспорт и выпуск будет доведен до полусотни в год. Дизель десять тысяч сил размером с четырехэтажный дом, делают по лицензии всемирно известной датской фирмы. "Пересвет" позволит сбить плату за лицензию. Хотите партнерства с западными фирмачами — делайте собственную продукцию!
"Нашим бы промышленникам эти речи в уши", подумал Виктор, но сказал другое:
— Ну вот видите, тут такие достижения. А магнитофон что, две дощечки....
— Недооцениваете, недооцениваете! На западе в этой сфере огромные деньги!
Мимо громыхали платформы с гусеничными машинами под брезентом. По силуэту как "мотолыги", армейский гусеничный транспортер МТ-ЛБ, но, судя по тяжким ударам колес на стыках, много тяжелее. Катки и широкие гусеницы, что высовывались из-под края брезента, явно принадлежали тяжелой технике.
— В Прибалтику гонят, — заметил Вочинников. — Мы стоим накануне грандиозного шухера, как говорил Попандопуло.
— Старые самоходки мишенями на учения?
— "Барбарис", штурмовые машины пехоты. Их на базе пятьдесят пятых делают. Защита от кумулятивных снарядов и все такое. Похоже, когда начнется чешская заварушка, наши нанесут удар на Берлин по кратчайшему пути, из Польши. Пока у реваншистов на границе мало ядерных фугасов.
"Вот они какие, диванные аналитики шестидесятых!" — подумал Виктор, но сказал другое:
— Интересно, как у них там с памятником в Трептов-парке?
— Неужели не слышали?
— Последние годы у меня было мало времени.
— Представьте себе, сохранили для воспитания школьников. Учат их, что если немцы будут сражаться так же геройски, Германия покорит весь мир. И могилы наших воинов в порядке содержат. И даже концлагеря, как свидетельство трагических ошибок.
— Отказались от геноцида?
— Признан устаревшим, как святая инквизиция. Говорят, скоро наука кого угодно в немца переделает через электроды в мозгу.
— Вот гады!
— И не говорите...
Последняя платформа уползла к Фасонке. Не дожидаясь, когда откроют шлагбаум, народ повалил по черным шпалам перехода.
— А вы знаете, — продолжал Вочинников, когда они повернули на Ульянова за зданием ДОСААФ, — у меня давно есть такое желание написать фантастический роман. Сейчас многие пишут. Но нет хорошей идеи. О космосе пишут все. Может, о будущем? Как вы его себе видите?
"Если он журналист, это либо случайная фраза, либо утечка информации от дружинников.", думал Виктор, поворачивая, чтобы перейти дорогу к политехникуму. "Воспоминания о будущем расползаются по Бежице... Но это может быть и не журналист. Нас друг другу не представляли."
