- А ты вообще что-нибудь слышала об этой Кате? Чего от нее ждать? Как говорят старая метла всегда лучше двух новых, даже если эта метла плохо метет.
- Нет, ничего не слышала.
Глава 15.
- Да закапай ты свой нос, наконец, - немного раздраженно, но все также заботливо проговорила мама, насыпая в ведро с водой стиральный порошок. - Сколько тягать-то можно? И тягаешь, и тягаешь туда - сюда.
- Сейчас закапаю, - ответил я, встав из-за стола и подойдя к тумбочке с лекарствами. - Слушай, мам, а где у нас лежат ключи от гаража и машины?
- А куда ты собрался? - настороженно спросила она.
- Да никуда особенно. Так просто хотел немного развеяться.
- Тебе со стимулятором разве можно на машине самому за рулем ездить? Может, у Елены Николаевны узнать?
- Хирург, что мне его ставил, разрешал, только осторожно и с пристегнутым ремнем.
- Может, все-таки отца дождешься? Ведь давно уже не водил машину.
- Ну, хватит, мам, отговаривать. Чего там водить? Я с нее раньше не слезал, неужто забыли руки. Все будет хорошо.
- Ну, смотри. Дело твое. Только не оставляй машину тогда без присмотра и телефон не забудь взять. Всякие сейчас по улицам ходят.
- Да кому наши "Жигули" нужны, мам?
- Желающих много. Продадут кому-нибудь картошку возить на рынок и с концами.
- Ладно, - сказал я, сдаваясь.
- Кепку надень, а то голову напечет. К обеду, обещали, будет жарко.
Мама провела несколько раз мокрой тряпкой по окну, и вся скопившаяся за зиму грязь стала стекаться неровными разводами по стеклу вниз.
- Ну и грязи-то налипло, - проговорила она, отжимая тряпку так сильно, что ее мышцы на худых руках стали, словно натянутые тросы.
- Не удивительно, - надев серые тенниски, сказал я. - Такую зиму пережили. И, правда, пережили.... Мог ведь и не дожить до тепла, а навсегда остаться в зиме, как какая-нибудь пропавшая во льдах экспедиция. Тело лежало бы закопанное в ящичке, а наверху люди, ничего не заметив, продолжили бы суетливо туда и сюда бегать.
Я нащупал через кожу в районе скулы свой череп. Потыкал в него пальцем.
- Да, вот он череп, как у всех черепов.
- Купи на обратном пути хлеба батон.
- Хорошо, куплю, - сказал я, засовывая почти всю полученную пенсию в карман.
- К обеду возвращайся. Я рассольник сварю.
- Ты же знаешь, я не люблю рассольник.
- Любишь, не любишь, а жидкое есть нужно. Не забывай про язву.
- Ладно, пойду.
На улице совсем недавно проехался поливочный трактор, и воробьи, пытаясь соперничать с воронами, принимали утренние ванны, чирикая и взмахивая своими крыльями.
Неподалеку притаился черный слепой, на один глаз облезлый, будто использованный шерстяной валик, кот по кличке Уголек. Я помнил его еще котенком. Откуда он появился в нашем дворе, было сложно сказать, но кот для всех давно стал своим, и каждый, кто мог, его одаривал либо чем-то вкусным, либо пинком ботинка. По возможностям, грубо говоря.
- Блин, таблетки забыл взять, - направляясь к гаражу, подумал я.
Но возвращаться не стал.
Приземистый старый гараж, с наполовину выгоревшей, наполовину отвалившейся масляной краской оливкового цвета, был закрыт на увесистый замок, принесенный отцом еще с завода.
Рядом с ним рос старый трухлявый тополь, на котором в детстве мы часто играли в казаки-разбойники. Было очень удобно спрыгивать с него на крышу гаража и бежать до кирпичной стены, где был небольшой пролом.
Это был последний из двух оставшихся тополей рядом с нашим домом. Второй рос почти рядом с подъездом. Он был самым молодым и крепким из всех. Остальные спилили еще прошлым летом по решению какой-то комиссии.
Вставив ключ в замочную скважину, я повернул ключ, но открыть замок не смог. Крутил его и так и этак. Открыть не получилось. То ли замок заржавел, то ли я совсем после операции ослаб. Хотя если уж отец что-то закроет, то все. Пирамида Хеопса получалась.
Снял кепку и почесал затылок. Тут обратил внимание, что неподалеку была открыта дверь в бокс дяди Феди.
Когда-то давно еще, будучи молодым, он встал в две очереди. На "Запарожец" и одновременно с этим на гараж, который полагался только тем, у кого имелась машина.
- Ты вставай, а там еще неизвестно что первое поспеет, - советовали ему. - Машина или гараж.
Гаражей в то время делали в разы больше, чем автомобилей, поэтому гараж поспел первым, а машину он так и не дождался. Постоял бокс несколько лет, да так и превратился в подобие клуба по интересам.
Мужики там и пиво пили, и от жен прятались, и в домино играли. Федя банки с консервацией хранил. В общем, нормальная такая кладовка с возможностью переночевать или уединиться с женщиной.
Чуть позже гараж превратился еще и в автомастерскую. Федя подрабатывал небольшим ремонтом машин, мотоциклов и бензопил. Если бы не поддавал, мог бы сейчас в каком-нибудь автосервисе мастером работать.
Я подошел и постучался.
- Есть кто-нибудь?
- Смотря, кто нужен, - послышался из-под машины заинтересованный голос.
- Ого, дядя Федя машиной обзавелся, - с усмешкой подумал я. - Это Еременко Максим, здравствуйте. Дядь Федя, а у вас масла машинного не будет? Мне замок бы смазать. Открыть не могу.
- А, Максим, здорово. Найдется, конечно. Как батя поживает?
- Нормально. На работу ушел.
- Все-таки нашел работу? Ну, молодец, Петро.
- Да, на заводе в бывший литейный цех куда-то там. Консервы вроде делают.
- А знаю. Я не пошел. Пусть сами за копейки работают.
- Так дадите немного масла?
Он с кряхтением вылез из-под машины, рукой смахнул пыль со своих замасленных заскорузлых брюк и покопался на дубовой полочке среди банок и бутылок.
- Вот смотри это, кажется, еще не засохло, - сказал дядя Федя, протягивая мне какую-то бывшую майонезную банку с чем-то черным и пахучим.
Я взял ее в руки и понюхал. Потом немного поболтал. Густой мазут.
- А жидкого масла нет? Машинного?
- Нет, дружище, закончилось, - ответил он разочарованно и стал вытирать свою правую руку о серую в дырку майку, которая уже больше походила на пиратский флаг, чем на майку.
- Зачем вам только машина, - подумал я, ставя банку на небольшой столик рядом. -Почем аппарат брали, если не секрет? Дорого?
- Откуда у меня деньги на дорогую машину? - поглаживая красный багажник, проговорил он с улыбкой. - Так копейки. Это корыто и раньше стоило не много, а после аварии за бесценок взял. Знакомый с развала под Братеевским мостом предложил. Знаешь такой?
- Слышал вроде. На ходу?
- Вроде на ходу. Только кое-что пришлось подкрутить. Кое-что молоточком выпрямить. Передний бампер я пока что снял. Правую фару с клочьями вырвало.
Он открутил вентиль радиатора и дунул туда несколько раз.
- Радиатор немного поврежден, но думаю, еще послужит годик - другой, а вот тяги тормозные никуда не годятся. Трещина на лобовом стекле расползлась скорей всего после удара. К зиме все менять нужно.
Во мне начал сквозить какой-то глубокий затаенный страх.
- "Опель", да?
- "Опель". Старый надежный "Опель". Сейчас таких машин уже не делают. Сейчас попади она в такую аварию, весь пластик бы по дороге разлетелся на мелкие кусочки.
- Можно, я салон посмотрю?
- Залезай. Не жалко.
Я не сразу узнал машину, ведь тогда была ночь и зима, но когда увидел на торпеде наклейку с улыбающейся девушкой-моделью, спальник и смятый пакет из мака на заднем сидении, то последние сомнения развеялись.
Да, это был тот самый "Опель" находившегося в коме таксиста Валеры, что подвозил меня до Андрея пару месяцев назад. Покопавшись под сиденьем, я обнаружил знакомую отвертку.
- От удара скорей всего выскочила, - подумал я.
- Ну что интересного нашел? - спросил дядя Федор над самым моим ухом.
