Любимец Инвесторов пришел в себя, скорчился на ковре из водорослей и, стоя на коленях, что-то щебетал. На его маленьком, похожем на морду дракона в миниатюре личике застыла хитроватая гримаска, полуприкрытые глаза смотрели настороженно, спичечные ребра поднимались и опускались в такт дыханию. Зрачки его были расширены. Наверное, свет кажется ему слишком тусклым, подумала Паучиная Роза, ведь осветительные приборы на корабле Инвесторов были подобием ультрафиолетовых дуговых ламп, которые лучились голубым светом.

– Надо придумать тебе новое имя, – сказала Паучиная Роза. – По-инвесторски я не говорю, так что твое старое не годится.

Существо дружелюбно посмотрело на нее и встряхнуло длинными полупрозрачными висячими ушами, прикрывающими крошечные слуховые отверстия. У самих Инвесторов таких ушей не было, и это отклонение от нормы очаровало Паучиную Розу, ведь в остальном, не считая крыльев, существо было слишком похоже на маленького Инвестора. От такого сходства бросали в дрожь.

– Я назову тебя Пушок, – сказала Паучиная Роза.

Существо было безволосым, и эту шутку понимала только она сама. Впрочем, все ее шутки отличались именно этим.

Существо затопало по полу. Искусственная центробежная гравитация тоже отличалась от той, к которой он привык дома, – она была меньше гравитации, используемой массивными Инвесторами. Существо обхватило лапками голую ногу новой хозяйки и лизнуло ее колено грубым шершавым языком. Паучиная Роза встревожилась, но все же выдавила смешок – она знала, что Инвесторы были абсолютно не агрессивной расой, и их любимец не мог быть опасен.

Он взволнованно запищал и по сверкающим оптическим нитям вскарабкался ей на голову. Паучиная Роза села к компьютеру и запросила информацию о содержании и кормлении нового питомца.

Инвесторы явно не собирались продавать своего любимца – разобрать инструкции было практически невозможно, они напоминали вторичный перевод с еще более инопланетного, чем инвесторский, языка. Но все же верные себе Инвесторы обратили особое внимание на жизненно важные моменты.

Паучиная Роза расслабилась. Судя по всему, существо было готово есть все что угодно, хотя предпочитало правовращающие протеины и нуждалось в некоторых легкодоступных микроэлементах; оно отличалось чрезвычайной токсиноустойчивостью и не имело кишечной флоры (как, впрочем, и сами Инвесторы; расы, имеющие кишечную флору, считались у них дикарями).

Роза поинтересовалась, чем оно дышит, и тут существо спрыгнуло с ее головы и пронеслось по клавиатуре, чуть не стерев всю программу. Она прогнала его и попыталась отыскать хотя бы что-то понятное среди десятков инопланетных диаграмм и запутанной технической информации. Внезапно Паучиная Роза заметила нечто, знакомое ей по многолетнему опыту промышленного шпионажа: генетическую схему.

Паучииая Роза нахмурилась. Вероятно, она пропустила важные пункты по уходу и в итоге сразу перескочила на научную информацию. Просмотрев первые абзацы, она наткнулась на трехмерное изображение невероятно сложной генетической конструкции с длинными спиральными цепочками инопланетных генов, обозначенных фантастическими цветами. Генетические цепочки обвивали длинные спиральные иглы, лучеобразно расходящиеся от плотного центрального пучка. Другая группа тугозакрученных спиральных цепочек соединяла иглы между собой. Судя по узлам соединения, эти цепочки придавали реактивную способность отдельным составляющим генетического материала. Паучиная Роза поняла это, заметив ореолы цепочек служебных протеинов, ответвляющихся от некоторых активированных генов.

Паучиная Роза улыбнулась. Несомненно, искусный генетик-шейпер сумел бы извлечь огромные выгоды из всех этих схем. Ее забавляла мысль о том, что этого никогда не случится. Перед ней была явно какая-то сложная производственно-генетическая система инопланетного происхождения, ибо она содержала гораздо больше генетических ресурсов, чем требовалось любому живому существу.

Паучиная Роза знала, что сами Инвесторы никогда не экспериментируют в области генетики, и гадала, какая же из известных девятнадцати разумных рас создала такую систему. Возможно, ее истоки находились вне зоны экономической активности Инвесторов, а возможно, она осталась от одной из вымерших рас.

Роза сомневалась, не стоит ли стереть информацию. В случае ее смерти данные могли попасть в плохие руки. Мысли о собственной смерти вызвали первые тревожные признаки глубокой депрессии. Роза минуту размышляла, позволив этому яркому ощущению окрепнуть. Инвесторам не следовало оставлять ей эти данные, вероятно, они недооценили способности вкрадчивых и обаятельных шейперов-генетиков с их искусственно стимулированным предельно высоким коэффициентом интеллекта.

В голове у нее шумело. На мгновение эмоции вырвались на свободу с яростью окруженных воинов. Паучиная Роза почувствовала болезненную зависть к Инвесторам – презрительные и уверенные в себе, они могли путешествовать среди звезд, наживаясь на так называемых «низших расах». Ей хотелось подняться на борт волшебного корабля, улететь с ними на много световых лет подальше от человеческих слабостей и ощутить лучи инопланетного солнца на своей коже. Ей хотелось кричать и вновь почувствовать себя той девчонкой, которая сто девяносто три года назад, катаясь на каботажном судне у побережья Лос-Анджелеса, кричала просто от восторга. Такое всепоглощающее чувство она испытывала лишь в объятиях мужа, погибшего 30 лет назад. Погибшего... Тридцать лет...

Трясущимися руками Паучиная Роза открыла ящик под приборной панелью и вдохнула легкий озонистый запах медицинского стерилизатора. Неловко откинув сверкающие волосы с пластиковой вены на виске, Роза ввела в нее шприц, нажала раз, сомкнула веки, нажала второй раз, отложила шприц, с остекленевшими глазами перезарядила его и убрала обратно в ящик.

Роза поднесла к глазам склянку и отсутствующе на нее посмотрела. Склянка была почти полной, значит, синтезировать новую порцию лекарства придется не раньше чем через несколько месяцев. Как всегда после инъекции, ощущение было такое, словно на ее мозг кто-то наступил. Она сохранила информацию Инвесторов и рассеянно занесла ее в дальний уголок памяти. Существо, сидящее на панели лазерного управления, что-то коротко пропело и принялось чистить крыло. Вскоре Паучиная Роза пришла в себя, улыбнулась – она привыкла к этим внезапным выплескам эмоций – и приняла таблетку транквилизатора, чтобы унять дрожь в руках, а затем нейтрализующую капсулу, чтобы уменьшить нагрузку на желудок.

Потом она поиграла с существом, пока то в изнеможении не заснуло. Четыре дня Роза заботливо кормила питомца, опасаясь перекормить: как и его прототипы Инвесторы, существо было жадным и могло себе навредить. Несмотря на шероховатую кожу и вялость, малыш уже нравился Розе. Устав выпрашивать пищу, он часами играл с бантиком на нитке или сидел у нее на голове, уставившись в экран и наблюдая за тем, как хозяйка управляет роботами-горнорабочими в зоне Колец. На пятый день, проснувшись, Паучиная Роза обнаружила, что ее питомец прикончил и сожрал четырех самых крупных и жирных тараканов. Даже не стараясь подавить переполнявший ее праведный гнев, Роза обошла всю станцию в поисках существа. Самого питомца она не нашла, но в ванной обнаружила клинообразный кокон его размера.

Похоже, существо впало в спячку. Роза простила ему тараканов. Они, в конце концов, имелись в избытке и к тому же соперничали с ним в борьбе за привязанность хозяйки, так что в некотором роде это происшествие ей льстило, но острое беспокойство было сильнее. Она тщательно изучила кокон: он состоял из перекрывающих друг друга внахлест широких полос какого-то хрупкого полупрозрачного вещества – засохшая слизь? – легко крошащегося под ее ногтями. Кокон не был идеально ровным, небольшие едва заметные выступы могли быть коленями и локтями существа. Роза снова сделала себе внутримозговую инъекцию.

Неделю, пока существо находилось в спячке, она провела в непрерывной тревоге и тщательнейшим образом, часами, изучала данные Инвесторов, но для ее скромных познаний они были слишком запутанными. По крайней мере было ясно, что существо не умерло: кокон был теплым и иногда шевелился.