– Господи, спасибо тебе! – поблагодарил Арман и перекрестился. – Ты спас мою любовь.

Он сказал это и сам испугался, хотя чему было удивляться, если это чувство уже захватило сердце. Может, Бог услышал одинокого как перст маркиза де Сент-Этьена? Арман поцеловал прохладный лоб своей Прекрасной Елены и вышел из её спальни.

Елену разбудил солнечный зайчик, согревший ей щёку. Она лежала в своей спальне в Марфино. Княжна смотрела и удивлялась: всё здесь осталось как прежде – стены, обитые кремовым шёлком, мраморный камин и фарфоровые статуэтки на его полке, белая с золотом мебель. Всё выглядело так, как будто она и не уезжала отсюда шесть лет назад.

Рядом с кроватью дремала девушка в синем платье горничной и белом переднике. Княжна попробовала сесть, но не смогла. От шороха проснулась сиделка.

– Ой, ваша светлость! Правильно доктор сказал, что вы сегодня в себя придёте! – обрадовалась она.

– Долго я болела? – собственный голос показался Елене чуть слышным, а язык казался шершавым, как кора дерева.

– Две недели вы в лихорадке пролежали, а вчера доктор сказал, что кризиса ждать надо. Так полковник всю ночь около вас просидел, всё по-своему молился и руку вашу держал. Он ушёл лишь тогда, когда жар спал и вы заснули.

– Какой полковник? – удивилась Елена. – Я помню только, как сюда добралась, а потом – ничего. Скажи, как тебя зовут, и расскажи мне всё по порядку.

– Я Маша! А вы меня разве не помните? Ваша покойная матушка меня вам в услужение готовила. Я и французскому училась, и у куафера… – удивилась горничная, но долго обижаться не стала, а пустилась в подробное описание, пересказывая слова управляющего и доктора. Елена долго слушала, но потом перебила:

– А полковник?

– Так французы же Марфино захватили – в доме живут. Солдаты, когда всё здесь осматривали, быстро вас нашли и привели полковника своего. Он сначала боялся, что вы заразная, а потом успокоился. Французы уже две недели здесь, но ничего не порушили, не пожгли и никого не убили.

– Это хорошо, – кивнула Елена и вновь вернулась к главному: – Но что этот полковник делал в моей комнате?

– Ваша светлость, он, наверное, в вас влюбился! – Маша мечтательно закатила глаза. – С первого дня, как вас увидел, приходит сюда каждый вечер и сидит, всё смотрит так задумчиво, а глаза у него печальные, как будто вы ему родня – так он переживает. А вчера, как кризис наступил, так он всю ночь от вас не отходил.

– Странно всё это… Как его имя?

– Сказал, что он – маркиз, а зовут – Арман де Сент-Этьен.

– Я никогда не слышала о таком! Вот что, Маша, помоги мне сесть, дай шаль и принеси поесть, – велела Елена. – И ещё, называй меня, как прежде, барышней.

Маша подхватила хозяйку, усадила в подушках и убежала выполнять поручение, а княжна задумалась.

«Всё понятно, кроме того, что это за француз-полковник, и что ему нужно», – размышляла она.

Голова у Елены кружилась, а глаза закрывались, но она приказала себе терпеть. Она должна восстановить силы и ехать дальше! Княжна осмотрела свои руки, те оказались очень худыми, но синяков на них не было. С трудом откинув одеяло, она глянула на свои ноги. Тонкие, как прутики, они белели безупречной кожей, следов избиения не осталось. Сердце Елены забилось чаще, она хотела и боялась увидеть своё лицо. Вошедшая Маша углядела край откинутого одеяла и сразу всё поняла.

– Не беспокойтесь, барышня, ничего нигде не осталось, ни царапинки, ни пятнышка. Вы красивая, как ангел.

Поставив поднос на стол, горничная взяла большое овальное зеркало в серебряной раме и поднесла его к лицу хозяйки.

– Вот, смотрите, я подержу, а то вам тяжело будет.

Елена глянула на себя и не узнала. Она очень исхудала – белоснежная кожа обтягивала скулы, а на глубоко впавших щеках не осталось и следа румянца. Зато лицо было совсем чистым – ни пятнышка, ни шрама, ни вмятины. Губы казались бледными, но зато сохранили форму, а глаза в частоколе чёрных ресниц казались синими и огромными. Масса уже отросших до середины шеи локонов окружала лицо золотистым нимбом. Это была Елена – и не она. Никогда прежде княжна не выглядела такой «воздушной». Но себе она понравилась. Елена сразу же подумала о Василевском, гадая, оценит ли тот её новую внешность. Подумав о женихе, она вспомнила о кольце и письмах.

– Маша, а где вещи, бывшие при мне? Кто меня переодевал?

– Я, барышня. Не волнуйтесь, никто, кроме меня, ничего не знает, я всё спрятала в ваше бюро, – сказала Маша и достала из бокового ящичка кожаный мешок для бумаг и аметистовое кольцо.

– Вот, пожалуйста, всё цело. – Она положила вещи на одеяло.

Елена надела кольцо. Но пальцы так исхудали, что удержать его оказалось невозможно – кольцо соскользнуло на одеяло.

– Ну, если сразу на два пальца надеть, – попыталась развеселить хозяйку бойкая Маша, – а можно на цепочке его носить, тогда и не потеряете.

– Правильно…

Елена сняла с шеи цепочку с крестом и, расстегнув замочек, продела её сквозь кольцо. Маша помогла застегнуть цепочку, и кольцо Александра скользнуло за шёлк ночной сорочки. Осталось только проверить кожаный мешок. Все ценности оказались на месте, и княжна спрятала мешок под подушку, суеверно решив, что так будет надёжнее.

Маша помогла ей выпить чашку бульона. Есть Елене не хотелось, но она не могла себе позволить и дальше голодать. Эдак она не удержится в седле! Семья ждала помощи, к тому же жених будет искать её в Петербурге – надо срочно набираться сил. После еды Елену сразу потянуло в сон, и она так, полусидя на кровати, и задремала. Маша не стала её беспокоить и, собрав посуду, ушла на кухню. В комнате повисла тишина.

Тихо постучав, в комнату вошёл Арман. Спальню освещали лишь одинокая свеча и пламя камина, Прекрасная Елена спала, откинувшись на высоко взбитые подушки. Полковник заметил шаль на её плечах – значит, княжна уже пришла в себя, а сейчас просто отдыхает. Он на цыпочках подошёл к постели и опустился на привычное место. Арман взял тёплую руку и прижался к ней губами. Тоненькие пальцы в его ладони дрогнули, он поднял взгляд и оторопел: на него изумлённо взирали огромные синие глаза. Заглянув в эти очи, Арман вдруг осознал, что его Елена Прекрасная – самое настоящее совершенство, и ещё он понял, что его любовь – это навсегда.

Ошеломлённый этими открытиями, он молчал, а Елена вообще лишилась дара речи, увидев у своей постели смуглого черноглазого красавца, целующего ей руку с таким благоговением, словно она святая. Княжна постаралась вытянуть свои пальцы из ладоней незнакомца, это, казалось, привело француза в чувство, по крайней мере, он отпустил её руку и, поднявшись, поклонился с привычным изяществом светского человека.

– Простите, мадемуазель, я разбудил вас. Сейчас вам нужно как можно больше отдыхать, ведь вы так тяжело болели. Но позвольте представиться: я – маркиз Арман де Сент-Этьен, командир полка конных егерей императорский гвардии, и волею военной судьбы мои солдаты заняли это имение. Но вы не беспокойтесь. Я даю слово, что имение не пострадает, и мы покинем Марфино, как только получим приказ императора.

Сделав паузу, полковник ожидал ответа, но девушка молчала, и он заговорил вновь:

– Мне сказали, что вы – светлейшая княжна Елена Черкасская, сестра хозяина здешнего поместья. Пожалуйста, не смотрите на меня, как на врага. Поверьте, как только я увидел ваш дом, на меня нахлынули воспоминания о собственной семье. Все мои родные погибли во времена Террора. Вы, наверное, не можете себе представить, что такое потерять всех близких и скитаться по свету в полном одиночестве. Придя в этот дом и увидев вас, такую беспомощную, я почувствовал, что это знак судьбы. Ведь если я смогу помочь вам теперь, когда вы одна и страдаете, то я хоть немного смогу вернуть долг провидению за то, что сам остался в живых, когда вся моя родня погибла. Пожалуйста, не бойтесь меня и не гоните!

Маркиз замолчал. В полной растерянности смотрела Елена на этого красавца в расшитом золотом чужом мундире, он казался ей таким огромным и мощным по сравнению с ней, почти не заметной под одеялом. Но, удивляясь самой себе, она движением королевы выпрямила спину, запахнула на груди шаль и указала французу на стул.