Альф со вздохом запустил руку в волосы.

— Почему спрашиваешь? — он вновь медленно взглянул на Холмса.

— А почему ты не говоришь? Я же имею право знать, по какой причине закончились мои отношения.

Альф никак не ответил на это замечание.

До крайности раздражённый, Шерлок наклонился ближе.

— Я должен знать, — рыкнул он.

— Которую причину конкретно? — сдался Альф, обмякая на стуле. — У Джона их столько, что он и сам наверняка путался.

— Выбери наугад, — предложил Холмс.

— Не смей потом использовать это, чтобы причинить ему боль.

— Альф…

— Джон нам целый список выдал. Майк и я… мы решили, что он, скорее всего… — Альф вздохнул. — Ты же видел, каким он вернулся. Подавленным и безжизненным. И наверняка знаешь, Джону необходимо чувствовать свою полезность.

— Ближе к делу… — поторопил Шерлок.

— Он всегда знал, что рано или поздно ему придётся отказаться от армии. Придётся… осесть, работать врачом, быть твоим мужем. Присматривать за домом…

— И? Все люди это делают, — подобное совершенно точно не было пыткой, что бы ни думала себе половина Скотланд-Ярда.

— Это было бы трудно. Майк сказал, что с ПТСР адаптация проходит тяжело… все солдаты так или иначе с этим сталкиваются. А если сравнить это с тобой и твоей работой? Джон практически поклонялся тебе. Он редко говорил, но… — Альф грустно улыбнулся. — Он постоянно до чёртиков боялся тебе наскучить. И до сих пор боится.

— Ничего более идиотского в жизни не слышал, — фыркнул Холмс. — Зачем врать? Объяснения Майка было почти осмысленным, но это…

— И что же сказал Майк? — ощетинился Альф.

— Что Джон не хотел, чтобы я отказывался от всего, из-за того, что сам рисковал жизнью.

— О… Да, это тоже.

— Есть одна причина… — Шерлок начал заметно раздражаться из-за кажущейся бесконечной путаницы.

— О, да насколько же ты, блядь, тупой, — хохотнул Альф. — Весь список тебе? Пожалуйста. Ни один брак из всех, с которыми сталкивался Джон, не сработал. Он не представлял даже, кто он вообще вне ваших отношений. Не знал, на что способен, потому что ты с него глаз не спускал. Думал, что заставляет тебя страдать, когда уезжал, и всегда был уверен, что в принципе недостаточно хорош для тебя. Он не хотел возвращаться и играть роль послушной жёнушки, потому что прекрасно знал, насколько тебе противно нечто подобное. Он не хотел, чтобы ты жертвовал всем, когда сам не мог поступить так же. Не хотел, чтобы ты остался вдовцом или сиделкой. Выбирай любую причину, которая понравится, потому что все они верны, — под конец Альф почти кричал.

Да это же просто смеш…

«— Не смей мне ничего говорить о скуке».

Джон. Всего месяц назад.

«Одному из нас придётся всё отдать, придётся… не знаю… стать козлом отпущения».

Джон. Больше года назад.

Нет.

Это просто не может быть причиной.

Джон ведь знал…

Но неожиданно все странные взгляды и неопределённые улыбки обрели какой-то новый извращённый смысл.

Как он это пропустил?

Настолько сконцентрироваться на факте разрыва, что даже не задуматься о причине и всех сказанных словах.

— Нет, — выдохнул он, откидываясь на спинку стула в некотором опустошении. Потому что всё теперь оказалось выставлено в совершенно ином свете, нежели раньше.

Всё.

Побег в армию. Джон ведь сам так говорил. Только Шерлок никогда не задумывался о причинах, предположив, что во всём виноваты наркотики.

Но он много лет назад жаловался брату как раз на эту же тему.

Почему именно армия? Почему не распределение в какую-нибудь больницу хоть на другом конце света?

Майкрофт ведь так ему и не ответил тогда.

Из-за того, что тоже не знал?

Убежать, чтобы… зачем? Убедиться, что сможет соответствовать, что будет чувствовать себя равным?

Его затошнило.

Это же чёртова уловка-22[3] — вернуться и стать скучным, из-за чего пропадёт интерес, либо продолжить и вызывать ненависть долгим отсутствием.

— Я не мог это упустить, — пробормотал Шерлок. — Не мог.

— Ты был под кайфом, — натянуто напомнил Альф. — И когда он решил это сделать, и когда узнал, и когда вы расстались. А под кайфом ты, знаешь ли, не так уж и умён.

— Он никогда не говорил мне, — выдохнул Холмс, его разум пытался проанализировать все те детали, которые раньше старательно пропускал.

Альф встретился с ним взглядом.

— Нет. Но я, например, не уверен, что он не думал, будто ты знал всё это без объяснений.

*

Вернувшись на Бейкер-Стрит, Шерлок не пошёл сразу наверх.

Вместо этого заглянул на кухню миссис Хадсон.

Давненько он тут не появлялся. В прошлый раз — с Джоном…

Медленно повернул ручку двери и шагнул внутрь.

В ночном мраке комната казалась совершенно неподвижной, будто ждала чего-то. А ещё хуже — всё здесь было обустроено точно так же, как и тогда.

Он смеялся в поцелуй, пока они трахались прямо на кухонном столе. В совершенном восторге Шерлок обнял Джона за шею и притянул к себе как можно ближе.

Что-то с грохотом упало на пол.

— Чёрт, ещё одна чашка, — проворчал Джон и попытался разглядеть, куда та упала. Из-за движения изменился угол проникновения, на что Шерлок отозвался довольным стоном.

Тут же Джон вновь посмотрел на него и ещё раз попробовал новое положение. Шерлок смаковал все ощущения, запрокинув голову и уставившись в потолок.

— Где, вы говорили, должны быть окна? — раздался вопрос с противоположной стороны пластиковых листов, обозначавших дверь.

— Это ж, блядь, безумие, — прошипел Джон.

— Знаю, — выдохнул Шерлок. — Каким, думаешь, надо быть идиотом, чтобы не сообразить, где следует делать окна.

— Ага, — пробормотал Джон и закусил губу, едва сдерживая стон. — Безумие, конечно же, именно в этом.

Впервые воспоминания почти заставили его улыбнуться. Он потянулся к столу и качнул его, а когда одна из ножек скрипнула, всё-таки не сдержал ухмылки.

Потом сел.

«Я не хочу, чтобы мы постоянно сводили счёты и выясняли, кто виноват».

Но именно к этому всё и пришло: Джон злился из-за наркотиков, а Шерлок не переставал беситься, едва узнав про армию.

Получилось бы у них остановиться, реши они продолжать?

Прослеживая рисунок на столе, Шерлок взвесил последние несколько месяцев их отношений. Взглянул на них объективно, не закрывая глаза на то, чего не замечал раньше.

Раздражение, когда приходилось выбирать между Джоном и делом.

Бесконечные мысли о том, не стоит ли вернуться к наркотикам, и чувство вины за то, что они вообще были в его жизни.

Боль из-за того, что Джон предпочёл ему армию, неловкость из-за собственной готовности пойти на всё, лишь бы удержать его.

Постоянное недоумение — вдруг с ним общались только потому, что он был с Джоном.

Но было хорошо, так хорошо, когда Джон возвращался, и они снова были вместе…

Неправда.

Не полностью, конечно, но они так редко виделись, что будто продолжали жить в собственных мирах. Пока окружающее получалось игнорировать, всё было замечательно.

А что случилось бы, реши они окунуться в повседневность реальности с ежедневными встречами, совместной жизнью? И всеми неотпускающими сомнениями и непонятными полуощущениями?

Шерлок закрыл глаза, не желая признавать.

— Боже, я люблю тебя, — пробормотал Джон, уткнувшись носом в его шею.

— Отлично, — ответил Шерлок, поглаживая его спину. — Так и должно быть.

Подняв голову, Джон как-то странно на него посмотрел и грустно улыбнулся.

— Ага, — поцеловал его в щёку и скатился с Холмса, собираясь вставать.

Они любили друг друга.

Но Шерлок действительно был сентиментальным идиотом, если верил, что одной любви будет достаточно.

В больнице, когда он увидел Джона, то возненавидел все произошедшие с тем перемены и то, насколько раскрылись его потенциальные возможности.

Джон видел в Шерлоке нечто похожее?

И справились бы они вместе или нет?