Эмиль нежно провел рукой по клавишам. Малыш вздохнул, когда Эмиль закрыл крышку. Надо было записать маршик, который уже почти заглох в голове. Его стоило записать, а потом продолжить работу над реквиемом. Эмиль, подхватив пачку бумаги и карандаш, побежал на кухню, пока рыба из вареной не стала жареной. Устроившись за кухонным столом, Эмиль погрузился в свой музыкальный мир. В нотах были своя гармония и порядок. А самое главное, что они, словно секретный язык, были понятны только посвященным вне зависимости от языка, на котором те говорили в реальной жизни. Для остальных же ноты оставались непонятными и замысловатыми завитушками на бумаге.

Эмиль оторвался от нот только тогда, когда почувствовал запах подгоревшей еды. Ой, ну что за напасть? Вода вся выкипела, а рыбка в кастрюльке благополучно поджарилась и даже местами подгорела. Омега аккуратно отделил ее от дна кастрюльки и положил в тарелку. Ничего страшного, жареная рыбка тоже совсем не плохо! Кастрюлька отправилась в посудомойку, а Эмиль - на второй этаж.

Когда на улице окончательно стемнело, Эмиль понял, что пора включать свет и еще, пожалуй, подкрепиться. В этот раз он решил сварить кофе и нарезать бутербродов. Пока закипала вода для кофе, омега смотрел в окно. На детской площадке играли дети. Эмиль с тоской подумал о том, что у него вряд ли будет своя семья, а теперь, когда и Тео нет рядом, то заботиться стало не о ком. Хорошо, что у него теперь есть Малыш и собственный домик.

О будущем думать было больно. Очень не хотелось думать о себе, как о приживалке возле успешных братьев. ПапА уже подыскивал для Эмиля место компаньона для какого-нибудь пожилого омеги. Было порой очень обидно от такого, неужели он ни на что не способен кроме, как читать старику книжку и придерживать за руку во время прогулок, заменяя трость? Хорошо, что у папА были большие требования к добропорядочности семьи, куда он согласился бы отпустить своего ребенка. Эмиль еще раз вздохнул и, подхватив с собой кофейник с чашкой и тарелку с бутербродами, отправился наверх. Он принес из спальни ночник в виде птички и устроился за столиком.

Вскоре марш был закончен, и Эмиль задумался, как бы сыграть его. Очень хотелось проиграть его пальцами, чтобы ни столько услышать, сколько почувствовать его всем телом. Эмиль выглянул в окно. Маленькие домики стояли плечо к плечу, как солдаты. Они были построены вплотную друг к другу, и поэтому стена дома Эмиля являлась одновременно и стеной соседского дома. Если сейчас он решится музицировать, то вряд ли соседи будут в восторге. Дом родителей был значительно больше и стоял отдельно, так же перед домом была большая клумба. А здесь дома почти сразу выходили фасадом на проезжую часть. Все-таки Анджей был только капитаном, а отец был выше чином, да и земля на минус втором уровне была намного дешевле.

Эмиль принес одеяло и плед. Плед он, свернув, положил на струны рояля и закрыл большую крышку. А сверху для надежности он укрыл рояль одеялом. Очень не хотелось ссориться с соседями, едва познакомившись. Придвинув стульчик, Эмиль положил пальцы на клавиши. Малыш придушенно отозвался, но звука почти не было слышно. Омега довольно улыбнулся и принялся наигрывать марш, ему было достаточно и той музыки, что звучала в голове. А тактильное ощущения клавиш помогало осознать написанную вещь. Проиграв марш от начала до конца, Эмиль сделал несколько правок, и, проиграв его еще раз, остался доволен.

Конечно, следовало бы сделать оркестровку и разложить партитуру для инструментов духового оркестра, но заниматься маршем больше не хотелось. В голову лезли печальные мысли. Очень горько в двадцать лет ставить крест на своем семейном счастье, но за целый день свободной жизни Эмиль понял, что больше не позволит шпынять себя! И пусть он не будет соответствовать высоким папиным идеалам, но больше не станет отводить глаза и тихо сидеть в углу. И если в его жизни всё пойдет не так, как ему хочется, то он изменит её.

Только вот понять бы, чего ему хочется на самом деле? С рождения его учили, как должен вести себя хорошо воспитанный омега. Папочка прививал хорошие манеры, умение готовить, умение правильно себя вести в различных ситуациях. Это и было основой домашнего обучения. Умение вести себя за столом и поддержать разговор о литературе в глазах папы были важнее любой оценки в школе. Себя надо было вести нежно, кротко, не перечить альфам и старшим по возрасту. Эмиль вдруг вспомнил, как сегодня открыто нахамил Кайри и довольно улыбнулся. Новые ощущения взбудоражили кровь. Теперь он не будет молчать, будет дерзить в ответ на наглость и не позволит альфам оскорблять себя! Он теперь самостоятельный омега и отныне сам будет решать, что ему можно, а что нет! От подобной дерзости кружилась голова, и дрожали руки. Да, отныне он будет сильным!

Эмиль довольно вздохнул и переписал марш набело. Теперь с чистой совестью можно заняться реквиемом. Он опять сел за рояль. Пальцы перебирали клавиши, музыка мягко текла вдоль сознания, позволяя переживаниям о своем будущем преобразовываться в в ноты. Эмиль именно так и привык писать, перекладывать свои мысли и чувства на нотный стан и доводить их до логического совершенства. Голова становилась все тяжелее и тяжелее, и Эмиль сам не понял, как заснул, положив голову на клавиатуру, как на подушку.

Утро началось с противного чириканья звонка. Эмиль дернулся и резко проснулся. Все тело затекло и устало гудело. Он опять спал одетым! Какой пассаж! Папочка будет сердиться! А потом вдруг замер от счастливой мысли: папочка больше не властен над ним! Он свободен, словно птица в небесах! Ура! А потом с кряхтением, как древний старик, выпрямил спину и размял затекшую руку!

Чириканье звонка повторилось, и Эмиль потихоньку побрел к входной двери. Заглянув по дороге в ванную, он пригладил растрепанные волосы. Из зеркала на него уставилась усталая мордашка с торчащими в разные стороны волосами и отпечатком клавиш на щеке. Какой ужас! Нет, надо спать в кровати, как нормальные люди. И как открывать дверь, когда ты похож на чучело? Но опять раздалось чириканье. Делать нечего, вдруг это к Анджею? Эмиль со вздохом открыл дверь.

На пороге стоял красивый альфа. Высокий и широкоплечий, он был просто образцом мужественности. Эмиль вдруг очень остро почувствовал и неряшливость своей одежды, и отпечаток клавиш на щеке. Почему-то ему очень захотелось понравиться именно этому альфе, отросшие черные волосы которого слегка завивались на концах, а голубые глаза рассеяно скользили мимо омеги.

- Здравствуйте, - Эмиль слегка покраснел, когда взгляд альфы остановился на нем. - Чем могу быть вам полезен?

- Здравствуйте, скорее, это я вам могу быть полезен, - альфа улыбнулся, рассеянно глядя куда-то поверх головы Эмиля. - Меня зовут Тай Ранзани, я настройщик из музыкального магазина. Мне сказали, что вы купили кабинетный рояль, и его надо настроить. Вы в курсе, что у него битые колки?

- Да-да, - Эмиль замер, пытаясь понять, что не так с альфой. - Меня предупредили, просто новый инструмент надо ждать месяц, а мне он необходим уже сейчас. Проходите, рояль наверху.

- Хорошо, - кивнул альфа и, протянув вперед руку, ощупал дверные косяки, проверяя, широко ли открыта дверь. При этом тонкая тросточка, висевшая на его руке, качнулась. Эмиль похолодел. Красивый альфа был слепым!

Комментарий к

Тай https://vk.com/photo265570678_355348318

========== Часть 4 ==========

В животе Эмиля вдруг заурчало.

- Ой, простите, - Эмиль смущенно отступил в сторону. - Проходите.

Когда альфа зашел в домик, и Эмиль закрыл за ним дверь, альфа сразу перехватил тросточку в руки и повел ей по сторонам, знакомясь с территорией.

- Вы не будете против перед работой выпить чаю? - поинтересовался Эмиль. - Я всю ночь работал и только проснулся. Боюсь голодное бурчание моего желудка не позволит вам спокойно работать. Не согласитесь составить мне компанию?

Альфа, мягко рассмеявшись, согласился. Эмиль бросился на кухоньку и начал дрожащими руками доставать из холодильника продукты. Он не мог понять, что с ним происходит, но от смеха альфы, от его мягкого голоса у него внутри все начинало дрожать. Очень хотелось сделать шаг навстречу и прижаться к нему всем телом, забыв о приличиях и собственном достоинстве.