Другое дело, если эти дети Кайри. Тогда можно будет с чистой совестью сообщить альфе, что он стал отцом. И уж после этого строить семью и планы на будущее. Тайсон пойдет своей дорогой. И пусть Эмиль будет жить с частью сердца, но у детей будет отец, который доказал, что способен меняться ради семьи. А это дорогого стоит. Можно закрыть глаза на все его выходки в прошлом и перестать оценивать только по тому, что было раньше. Кайри доказал, что он может стать другим ради него, Эмиля. Осознание того, что он нужен настолько, что ради него альфа изменился, приятно грело сердце.

Но вдруг эти дети Тайсона? Как тогда поведет себя Кайри? Согласится ли он принять этих детей, как родных? Как к этому отнесутся его родственники? Не делает ли он ошибку, скрывая свою беременность?

И что делать сейчас? Эмиль каждый раз останавливался на этой мысли. Не стоит корить себя за то, что он сделал или не сделал в прошлом. Нет смысла гадать, что могло бы случиться, если бы он поступил иначе. И тогда и сейчас он делал то, что считал правильным. Даже, если ошибался, то, по крайней мере, это его собственная ошибка, никто не подталкивал его под руку и не шипел над ухом, как надо поступать.

Эмиль каждый раз замирал, когда задумывался о будущем. Но потом, встряхнувшись, пытался разогнать тяжелые мысли, и, высоко подняв голову, улыбался новому дню. Это его будущее, и он сам будет отвечать за свои поступки! Он свободный омега! Если бы альфы его пометили во время течки, то возможно все сложилось бы иначе. Но Эмиль помнил, как проснулся утром от того, что упал с кровати, на которой вольготно разлеглись спавшие в объятиях друг друга альфы. Помнил всю ту горечь, которую ощутил, когда осознал, что он лишний в этом трио. Он тогда правильно сделал, что ушел, тихо закрыв за собой дверь. И пока не выяснится, кто именно отец его детей, он оставляет за собой право решать судьбу своих детей. Это дети свободного омеги, и ответственность за них несет только он без оглядки на амбиции и желания альф.

Но, тем не менее, мысль о том, что стоит поговорить с Кайри, приходила в голову все чаще и чаще. Эмиль даже передал ему через Остина файлы с нотами колыбельных. Он вдруг вспомнил о «Мими-попс», когда услышал, как на очередном празднике дети пели его музыкальную сказку «Пряничный домик». Оказывается, фирма уже выпустила несколько специализированных альбомов, где к диску с записью песен в исполнении профессионального детского хора прилагались ноты для музыкальных школ и для родителей, которые хотели петь вместе с детьми.

В ответ на это Кайри, опять-таки через Остина, передал Эмилю несколько сценариев омежьих сериалов и фотографии актеров, которых планировали снимать в них. Эмиль с удовольствием принялся за работу над саундтреками. Тем более что работа над рок-оперой застопорилась из-за того, что у Остина почти не оставалось времени на совместную работу. Да и душа просила перемен и развлечений.

Неожиданно для себя Эмиль успокоился и стал спокойнее воспринимать свое будущее без Тая. Срок приближался к седьмому месяцу, и Эмиль набрал вес. Щеки у него округлились и сияли здоровым румянцем, а синева под глазами постепенно сошла. Он теперь ходил, переваливаясь, как уточка, и все горожане улыбались ему, когда встречали на улице.

Тяжелая техника закончила рыть котлованы под дома. Строительство школы рядом со стадионом шло своим чередом. Очень кстати пришлись добровольцы-строители. Благодаря их помощи они экономили деньги, да и работали они на совесть. Неожиданностью для всех стало решение одного из вдовых омег вступить в брак с одним из таких добровольцев. Альфа был по профессии программистом и приехал на время отпуска в Шотландию, чтобы помочь строить дома для вдовцов и сирот погибших героев.

Горожане к этому поступку вдовца отнеслись по-разному. Кто-то порадовался, что омега смог решиться на создание новой семьи, другие осуждали, что тот согласился на новый брак так рано. Кэлуму пришлось вмешаться, чтобы избежать ненужных пересудов и конфликтов с добровольцами. Как можно осуждать человека за то, что тот решился жить дальше? Хотя недовольное ворчание осталось, но теперь хотя бы ворчали не на всех «пришлых», а только на одного из них. Кэлум вздохнул спокойнее, когда этот омега со своим новым альфой подошел к нему и попросил разрешения уехать к своему избраннику.

- Ты не нуждаешься в моем разрешении, ты свободный человек и волен поступать так, как считаешь правильным, - Кэлум предложил паре присесть на диванчик в своей гостиной и попросил горничную принести чай. - Я рад, что у вас будет семья, и у детей появится отец-альфа. Для всех хорошим не будешь. Не оглядывайся на чужое мнение, живи так, как считаешь правильным. Потому что только ты несешь ответственность за свою жизнь и жизнь своих детей. А люди… Что ж, они все равно будут говорить, на чужой роток не накинешь платок.

Омега неожиданно расплакался, а альфа бросился утешать его и, прижав к себе за вздрагивающие плечи, с благодарностью посмотрел на беременного наследника. Они ожидали, что их упрекнут в том, что омега воспользовался помощью клана, когда ему было тяжело, а едва встав на ноги, сразу же решил уехать. Ведь урна с прахом его мужа до сих пор стоит в большой гостиной родового замка МакГрегоров. Мемориал уже начали строить, хотя строители и пообещали, что успеют закончить его к возвращению лэрда домой.

- Не плачь, - Кэлум присел рядом и протянул омеге платок. - Я знаю, что твой погибший муж всегда будет жить в твоем сердце и в улыбках его детей. Но если ты готов двигаться дальше, то не оглядывайся на шепотки за спиной. Я думаю, твой муж только порадовался бы, что ты нашел родственную душу и продолжаешь жить. Так что, не хорони себя заживо в осколках воспоминаний. Если будет счастлив папочка, то будут счастливы и дети. Постройте новую семью, и пусть у вас все будет хорошо.

Омега вытер заплаканное лицо и слабо улыбнулся Кэлуму, как старшему, умудренному жизненным опытом старшему родственнику. Наследник встал и пожал руку альфе.

- Обязательно приезжайте к нам на Самайн. Вернется Один с экипажем, и мы проведем церемонию переноса урн с прахом в мемориал. Мы воздадим почести светлой памяти погибших воинов, а потом обязательно потанцуем и порадуемся наступающему дню и новой жизни, - Кэлум погладил себя по животу. - Жизнь продолжается несмотря ни на что. И главное, помните, что бы не случилось дальше, клан будет рад видеть вас на своей земле. Мы всегда протянем руку помощи в трудные дни и вместе с вами порадуемся вашему счастью.

Эмиль и не подозревал, что у этого разговора были невольные свидетели. Несколько глав омежьих комитетов дожидались в кабинете Глена, когда наследник освободится. Они невольно подслушали их разговор через приоткрытую дверь гостиной. У большинства из них были погибшие родственники - сыновья, племянники, друзья сыновей, те самые мальчики, что росли на их глазах и были родными. Они понимали, что наследник прав, и жизнь не стоит на месте. И нельзя заставлять живого человека жить только памятью. Если омега старается обрести новую семью, то это не значит, что он предает память погибшего. Просто на смену слетевшего листа всегда вырастает новый.

Когда Кэлум проводил своих гостей и заглянул в кабинет Глена, то увидел всхлипывающих омег. Это были те самые омеги, которые наводили трепет на Глена и других альф одними только нахмуренными бровями. Омеги, которые могли гнуть гвозди одним только взглядом. Чьих злобных языков боялись больше, чем разозленных шершней. И, сейчас эти омеги сидели, размазывая косметику по своим холеным личикам, и жалобно всхлипывали. Кэлум вздохнул и полез в тайничок Глена, где стоял двадцатипятилетний виски «для особого случая». Сейчас, похоже, был именно этот особый случай…

***

Газеты продолжали мусолить новость о предстоящем союзе двух почтенных семейств. Эмиль старался не слушать подобные разговоры. Но, похоже, эта свадьба должна была стать гвоздем сезона в столичном обществе, и поэтому лица новобрачных часто мелькали в колонках новостей. Свадьба обещала быть необычайно пышной и помпезной. Праздник должен был длиться несколько дней. И все журналы соревновались друг с другом, кто выложит больше подробностей о подготовке к нему.