Тайсон же был твердо уверен, что все испортил именно Кайри. Ведь Эмиль любил именно его и согласился стать супругом нищего военного. Ну, а теперь, когда у него есть и деньги, и положение в обществе, Эмиль должен был полюбить его еще сильнее. Так бы и случилось, не вмешайся в их отношения Кайри! Эмиль бы любил его и был идеальным супругом, а со временем Тайсон и сам смог бы полюбить своего омегу. И, конечно, он был бы образцовым мужем для нежного цветочка, так трепетно любившего его, даже когда он был слепым и нищим. Теперь он может дать достойную жизнь прекрасному во всех отношениях омеге. Главное, первым найти испуганного ребенка и объяснить, что для счастья им третий не нужен. Хотя, если и брать в семью второго альфу, то только на правах младшего мужа. Пусть бы заботился об омежке, пока старший будет заниматься делами и карьерой.

Каждый переложил вину за потерю омеги на другого, считая, что его действия были безупречны. Они перехватывали сигнал с нотбука Эмиля и, определив с помощью хакерских программ его местоположение, вначале ездили по миру сами, затем наняли детективов, которые должны были найти и удержать омегу на месте, пока они не подъедут. Сами же занялись новыми бизнес-проектами, ведь спор о старшинстве в их тройственном союзе они так и не отменили. И теперь каждый ревниво поглядывал в сторону соперника, переживая в душе, чтобы тот не нашел Эмиля раньше него.

Приближалось время новогодних праздников. Но вместо праздничного ликования на город обрушилось горе. Все началось, когда в утренних новостях сообщили, что крейсер «Молот Тора» геройски выстоял в битве со звездным флотом каких-то там колониальных войск сопротивления. Уже в течение часа новость, как степной пожар, пронеслась по городу. На крейсере с Одином воевали не только альфы клана МакГрегор, но и родственных кланов, поэтому в каждом доме замерли в тревожном ожидании. У многих там были сыновья, братья или мужья.

Все шли со своими тревогами в замок клана. Глен, как старший и более опытный, пытался получить через своих знакомых списки погибших и раненых. Ведь, если о боевой операции открыто сообщили в новостях, то это означало только одно - крейсер сильно пострадал и ему предстоит серьезный ремонт, скрыть который не получится. А если это так, потери среди экипажа корабля должны быть немалыми.

К обеду в большом зале собрался почти весь клан, люди стояли молча и с надеждой в глазах смотрели на Глена и Кэлума, словно в их силах было вернуть им их родных живыми и здоровыми. Эмиль не выдержал эти взгляды и убежал к себе в комнату. Ему было невыносимо больно смотреть в глаза людей, помочь которым он был не в силах.

Не найдя ничего лучше, он позвонил Анджею и попросил выяснить насчет списков погибших и раненых. Ангел был уже в курсе произошедшего. Он сообщил, что крейсер действительно сильно пострадал, но ремонту подлежит. Поэтому его уже отбуксировали в доки одной из военных баз и начали срочно ремонтировать. Он сказал, что потрясет за грудки знакомых штабных, а если не получится раздобыть информацию официально, то ребята взломают код родной конторы. Вне экрана кто-то выразительно хмыкнул и уронил что-то тяжелое на пол, но Анджей даже ухом не повел, и сообщил, что в течение часа он сбросит списки на ноутбук Эмиля.

- Засекай время, братишка, - сказал Ангел и отключился.

Эмиль сразу развил бурную деятельность. Он понимал, что нет ничего хуже бездействия и ожидания, поэтому он спустился в большой зал и сказал, что списки уже в пути и надо подготовить все, чтобы было комфортно с ними ознакомиться. У людей появилось занятие. Сразу начали решать, как лучше это сделать. В итоге из местной школы принесли несколько школьных досок, на которые собрались крепить списки, чтобы их было удобно читать. Эмиль перемигнулся с руководителями омежьих комитетов, и те сразу занялись поиском успокоительных средств и воды для «несчастных родственников». В толпе появились медики.

Ноутбук с принтером установили на ближайшем столе, и к тому времени, когда он стал выдавать первые списки, люди уже не напоминали зомби и были заняты и суетились, реагируя на происходящее вполне адекватно. Первыми были списки раненых. В толпе раздались первые крики и слезы. Кто-то плакал от облегчения, что их любимые только ранены, но живы. Рядом с фамилиями стояли какие-то буквенно-цифровые коды. Поскольку это были документы для служебного пользования, то рядом с личными номерами бойцов стояли и медицинские коды, обозначающие то или иное ранение. Хорошо, что в зале нашлись бывшие военные врачи, имевшие опыт боевых операций и могли сразу разъяснить, что они обозначали.

В зале сразу образовался водоворот из людей. Одни пытались пробиться к доскам, чтобы прочесть списки. Найдя родное имя, сразу кидались к медикам, чтобы те объяснили, как именно пострадали их родные. А принтер все так же неторопливо и размеренно выплевывал новые листы. Их прикрепляли к доскам, и люди с дрожью в сердце опять вчитывались в листы, покрытые мелким шрифтом.

У Эмиля дрожали руки с каждым новым листом. Столько боли! Но, оказывается, это было не самым страшным испытанием. Вскоре принтер выдал почти пустой лист. Омега подхватил его дрожащими пальцами и на радостях посчитал, что все закончилось, но на листе стояла только одна фраза: «Внимание, начинаем передачу списков погибших с «Молота Тора». Он передал последние листы с именами и номерами раненых, и стал собирать листы с данными о погибших в отдельную стопку.

Листов было много и становилось все больше. С каждым новым листом у Эмиля перехватывало дыхание и темнело в глазах. Столько смертей! Какая потеря для клана и их семей! Он вдруг вспомнил, как Один дожидался последнего опаздывающего альфу, и как тот бежал по аллее. А жив ли этот паренек или его данные в последнем списке? Эмилю стало страшно. Похоже, все в зале поняли, что именно за листы наследник сжимает в руках, бледнея на глазах. В зале воцарилась мертвая тишина, похоже, все вместе с Кэлумом перестали дышать в ожидании окончания работы принтера.

В полнейшей тишине принтер шуршал, раз за разом бездушно выдавая новую порцию смерти. Эмиль вдруг ясно ощутил, что это шуршание у него еще долго будет ассоциироваться со смертью. На листах стояли имена, фамилии, звания и личные номера военных. Глаз невольно выхватывал знакомые фамилии - МакГрегор, МакАльпин, МакДугал, МакЛеод и множество других имен и номеров. Казалось, что все это будет продолжаться бесконечно. Но вот принтер выдал почти пустой лист, а следом еще с одной единственной фразой: «Наши соболезнования семьям погибших». После этого принтер щелкнул, оповещая, что печать завершена и он опять готов к работе.

Эмиль обвел взглядом притихших людей, все отводили глаза. Никто не хотел быть вестником несчастья. Этот страх был так заметен, почти осязаем, и было невыносимо смотреть на эти подернутые инеем ожидания лица.

- Наверное, я прочту список вслух. Так будет быстрее и проще.

В зале стояла гробовая тишина. Никто не хотел слушать этот список. Эмиль сглотнул вязкую слюну, ему тоже не хотелось читать его, но кто-то должен был это сделать.

- Ашан Амар, номер, - Эмиль попытался прочитать цифры, так чтобы не запутаться, - пилот, ефрейтор.

В зале все недоуменно переглянулись, никто не знал его раньше.

- Кэлум, - рядом оказался Глен. - Позволь мне.

Он вытянул из пальцев омеги стопку листов и быстро пробежался глазами по верхнему листу.

- Летный состав тоже приписан к кораблю, но к клану не имеет отношения. Позволь, я сначала прочту имена наших ребят. Мы потом обязательно воздадим почести всем погибшим, но сейчас надо найти своих. Не то что бы пилоты были нам чужими, они летали с нашими ребятами и храбро сражались. Мы обязательно свяжемся с их родными и близкими и устроим общую поминальную службу, но сейчас все боятся услышать имена своих родных и будут бояться до последней фамилии в этом списке. Поэтому я в первую очередь найду тех, кто больше не вернется в родные земли клана.

В зале несколько человек сдавленно охнули и сжали кулаки в надежде, что не услышат родное имя. Глен быстро пробежал цепким взглядом по первому листу и, перевернув, положил его на стол. Кто-то вздохнул с облегчением, но потом Глен произнес первое имя, и у одного из присутствующих лицо дрогнуло от боли. Он читал список и в зале, полном людей, раздавались крики и плач. Эмиль почти оглох от этих криков, эти звуки, полные отчаянья, просто рвали его душу на части.