Но кому придет в голову быть скромным и осмотрительным в семнадцать? Разве что тому же Нару Орсу. Почему-то вспомнилось, как этот умненький дурачок случайно подловил их с одним приятелем, целующихся за колоннами семинарии, и, должно быть, перепутал с сестрой. Ох, как он дернулся, как вызверился! Сколько ярости и боли! Прямо так бы и убил сразу. А как только разобрался — вспыхнул, точно девица, и сбежал.

От этих воспоминаний Гайяри расхохотался едва не в голос.

— Мне быть скромнее и осмотрительнее? А как же тогда Айсинар Лен?

— Что ты хохочешь? Смешно ему… — Отец думал о чем-то явно неприятном, но тут тоже не смог сдержать улыбки. — Над чем вы с Сали вечно смеетесь? На вас посмотреть, так можно подумать, что жизнь — сплошной праздник. Детишки…

А почему бы их жизни не быть праздником? Он молод, силен и умеет побеждать. А у Салемы есть любимый Нар, и ей, кажется, этого хватает. Да, можно считать, что жизнь — праздник, во всяком случае сегодня.

Гайяри глянул вперед — крыша особняка Вейзов только что показалась из-за деревьев.

— А слабо обогнать меня и первым въехать в ворота? — спросил он отца. — Или патриарху стыдно гоняться за ребенком?

И, не дожидаясь ответа, ускакал вперед.

*2*

Едва пригубив вино, Айсинар отставил кубок. Умница Райянна тут же поняла намек: велела няньке увести детей и, сославшись на заботы по дому, тоже удалилась. Две прислужницы шустро убрали со стола, оставив только вино и фрукты.

— Ну что ж, к делу, — Геленн приподнялся с шелковых подушек, сдвинул в сторону блюдо с фруктами и начал раскладывать документы. — Тут полные своды по доходам и содержанию Пряного пути за последние три года, славнейший Айсинар. Своды прошлых лет есть в архивах, и ты их, конечно, уже видел, но я все же приложил списки, чтобы можно было сравнить.

Приглашая славнейшего Геленна Вейза на дружескую беседу, Айсинар знал, что будет понят правильно: вовсе не застольные байки нужны избраннику Форума от стяжателя. Но такого подробного отчета по всей форме он все же не ожидал. Между тем, Геленн отчитывался так охотно и уверенно, что это невольно завораживало — неудивительно, что половина Форума заглядывает славнейшему Вейзу в рот и готова повторять все, что бы тот ни сказал. Только не Айсинар — ему хватало воли не поддаться обаянию. Хотя уловить истинный смысл за складными фразами, ясным взглядом и доверительным тоном было не так-то просто.

— Таможенные пошлины выросли, но не за счет торговых сборов, упасите Творящие! Только за счет налога на клинок и руку, а он появился не от хорошей жизни. Ты же помнишь, славнейший?

Айсинар помнил. Налог на клинок и руку, положивший начало расколу Форума, возник не для повышения доходов, а как ответ на многочисленные жалобы купцов. Вооруженные бродяги всегда слонялись по торговому тракту в поисках заработка, и никто не видел в этом беды, пока они не наглели. Но постепенно все переменилось: началось с пьяных драк и поножовщины, а закончилось разбойными вылазками и даже грабежом фарисанского каравана. Славнейшие Орбина, как хозяева Пряного пути, посчитали делом чести навести порядок и предложили ввести особый налог. Если ты мужчина от пятнадцати до пятидесяти пяти, не гильдийский торговец и не охранник, нанятый опять же через цеховое поручительство — строго не более одного человека на повозку торгового обоза — то плата твоя за проезд будет два элу вместо одного, причитающегося со старика или женщины. А если при этом ты хочешь путешествовать с оружием — то еще по два элу за каждый клинок длиннее ладони.

Вещатель Орс и тогда был против: считал, что такой налог оскорбит ближайших соседей. И умгары, и берготы не мыслили свободного мужчину безоружным, при том что для многих из них этот самый клинок длиннее ладони и был единственным достоянием, а серебряных монет они в глаза не видели. Это орбинцы, мол, привыкли к богатству и безопасности и знать не знают, какова бывает жизнь, когда меч или топор в руке — единственная надежда не подохнуть с голоду и не стать чужой добычей. Но соседи-то и по сей день так живут, оттого не простят подобного отношения. Помнится, Озавир предлагал решить вопрос иначе: передать часть дохода дороги умгарским кнезам и туманным герцогам вместе с обязанностью обезопасить самые сложные участки, а в случаях грабежей и поборов с них же спросить возмещение убытков. Но ни один из славнейших патриархов Форума его не поддержал.

В прошлом Пряный путь охраняли орбинские каратели, но год от года их становилось меньше — просвещенные граждане республики не хотели мараться в крови и все чаще выбирали мирную жизнь: торговлю, науку и искусства, а охрану и войну оставляли наемникам-инородцам. Только ни умгары, для которых род и племя святы, ни берготы, помешанные на вассальных клятвах, не годились в наемники; зато годились ласатрины, кафинцы и шиварийцы, чьи торговые интересы куда меньше зависели от Орбинской политики. Пустить же на Пряный путь армию, хранящую верность своим вождям, а не проплаченную казной республики — об этом и речи быть не могло. Закон о налоге на клинок и руку был принят в Высоком Форуме девяносто двумя голосами из ста и в тот же день одобрен цеховыми представителями.

«Республика качается, вы уже слышали звон храмовых колокольчиков, — кажется, так сказал тогда оскорбленный Озавир, — давайте, раскачивайте сильнее — и услышите набат последнего дня». Дерзкие слова, высокомерные и злые, но такие ли пустые? Может, в речах вещателя была своя правда? Может, и сейчас он не так уж неправ?

Пора было развязать этот узел, а не выйдет — так разрубить, время уговоров и мягких решений давно прошло. Но для того, чтобы не ошибиться, следовало отделить ложь и выгодную кому-то полуправду от истины, а Айсинару все еще не хватало понимания.

— …как я и сообщил Форуму, содержание дороги съедает почти половину дохода. Уменьшить расходы, не потеряв доверия купцов и торговых преимуществ, никак нельзя — они выверены до пайра. — Продолжал Геленн Вейз. — Вторая половина — казенная. Можем обсудить сокращение этой доли, но тогда надо спросить благодетеля Сейна, зачем ему столько общественных бань и приютов, созидателя Рута о каналах и акведуках в кварталах бедноты, а также блюстителя Тира о стоимости уличной стражи и ночного освещения, да и остальной Форум тоже. Казна, конечно, не пустует, но и бездонной ее не назовешь. Отчеты я представил — проверяй, если хочешь, пересчитывай…

Он, конечно, проверит и пересчитает, и не только сам, но стяжатель выглядел настолько уверенным, что Айсинар понимал: ничего не найдет. Руки Геленна Вейза чисты или, самое меньшее, дочиста отмыты. Да и зачем бы ему, одному из богатейших граждан Орбина, владельцу половины поднебесных приисков, рисковать честью рода ради казенных крох?

— Есть еще моя личная доля, и для одного гражданина эта доля немалая. — Словно в подтверждение его мыслей напомнил Геленн. — Если на то будет воля Форума, моя семья охотно откажется от части, даже почтет за честь помочь Орбину в тяжелый день. Но, поверь, славнейший, в общих суммах мой доход столь ничтожен, что сократив его даже на три четверти, ты не заметишь разницы.

Все так, Геленн Вейз, все так: ты душой радеешь за казну Орбина, стараешься и считаешь каждый пайр, готов даже поступиться личными доходами… что ж, я тебе верю. Да и как не верить человеку со столь открытым лицом, столь искренним, мудрым взглядом? Только вот за этим взглядом слишком ясно виделся другой: такие же небесно-синие глаза, но шальные и дерзкие, полные восторга. И раскинутые руки, словно готовые обнять мир, и звонкий боевой клич — златокудрый демон, празднующий победу, самый юный и самый любимый зрителями боец орбинской арены, сын стяжателя республики Гайяри Вейз. И такая же, как сегодня, искренность в словах славнейшего Геленна: «Мальчику хочется, так почему бы нет? Ему нужны приключения, впечатления, опыт — все мы когда-то были молоды».

Что это было? В самом деле, отец позволяет сыну творить любые безрассудства, надеясь, что юноша справится, наберется опыта и поумнеет? Или стяжатель просто предлагает избраннику Форума взятку, да такую, за которую, пожалуй, не расплатиться?..