Невилл и Гермиона сидели на кроватях. Подруга аккуратно прижимала к себе перебинтованную руку. На Невилле же я не заметил никаких видимых повреждений. Лежащий на соседней с ним койке Рон был без сознания. Симус Фенниган занимал еще одну постель чуть дальше. Бледностью он сливался по цвету с наволочкой на подушке. Казалось, что он тоже находится без чувств. Но при моем появлении однокурсник слегка пошевелился и приоткрыл глаза.

Быстро подойдя к друзьям, я поинтересовался:

- Ну как вы?

- Уже нормально, – бодро ответила Гермиона, внимательным взглядом осматривая меня на предмет повреждений. – Небольшая кровопотеря от Секо. Колдомедик уже залечила рану и напоила кроветворным. Я бы с радостью пошла в гриффиндорскую башню, да мадам Помфри не отпускает.

Она уныло пожала плечами. Я обернулся к Невиллу.

- А у меня вообще ничего серьезного, – пояснил он. – Какое-то заклятие вроде Ватноножного, но слегка модифицированное. Сразу онемели ноги. Однако сейчас уже все в порядке, только ступни слегка покалывает.

- С остальными что? – я кивнул на койки, занятые Симусом Фенниганом и Роном.

- Рону досталось чем-то похожим на то заклятие, которым меня в прошлом году Долохов шибанул, только в более легком варианте. – Гермиона, замолчав, перевела внимательный взгляд на Уизли.

- А Симуса задело полноценным Секо, – продолжил Невилл, видя, что Гермиона отвлеклась, а я все еще жду объяснений, – большая кровопотеря. Но сюда уже заходили колдомедики из Мунго, провели осмотр, дали кучу рекомендаций и обещали прислать из больницы необходимые зелья.

- Ясно.

Я перевел взгляд на другие занятые койки, пытаясь понять, кто лежит за ширмой. Именно там сейчас и суетилась мадам Помфри. Невилл заметил, куда я смотрю и тихо прошептал:

- Там кто-то из братьев Уизли. Его погрыз Сивый в самом начале схватки. И хоть оборотень не был в зверином облике, колдомедики не уверены, что инфекция не попала в кровь, – Невилл содрогнулся. – Спасибо Рону! Если бы не он, меня тоже ждала бы подобная участь.

Я удивленно взглянул на Невилла. Видя мое недоумение, друзья стали быстро пересказывать события прошедшего сражения. После их слов стало понятно, что результаты боя могли быть совершенно другими, если бы не Гермиона. Она весь вечер наблюдала за Картой Мародеров и вовремя заметила проникновение в школу большого отряда Пожирателей. Гермиона быстро расшевелила однокурсников, объяснив в чем дело. Как ни странно, именно Рон первый откликнулся и поверил ее словам. Хотя, если подумать, чего же тут удивительного? Ведь Уизли единственный, кто знал про карту и ее возможности. Вот так наши однокурсники и оказались втянуты в схватку с приспешниками Волдеморта.

Из-за перегородки вышла мадам Помфри и, заметив меня, кинула пару диагностических заклинаний. Удостоверившись, что все в порядке, она велела мне покинуть лазарет, потому что больным нужен покой.

Наступало утро, но по школе все еще продолжали слоняться ученики, преподаватели, авроры и представители министерства. В эту ночь никому так и не удалось сомкнуть глаз.

В связи с тем, что Большой зал был полностью разгромлен, ученикам подали завтрак в гостиных факультетов. Занятия отменили, а старших учащихся попросили помочь, чтобы навести порядок в замке. Так как преподаватели были заняты, старосты и несколько девочек остались приглядывать за малышами. Остальные пошли помогать разгребать завалы и восстанавливать то, что еще можно было восстановить.

Управились мы только к вечеру. За это время меня еще несколько раз вызывали к себе то МакГонагалл, то Кингсли, который, похоже, временно обосновался в школе. Но я уже рассказал все, что мог, остальное же им знать не полагалось.

Весь день не отпускало смутное беспокойство за Снейпа. В замке его до сих пор не было. Раз за разом приходилось в этом убеждаться, периодически заглядывая в Карту Мародеров. Похоже, никто из членов Ордена не удивлялся его отсутствию. Явившись на очередной вызов в кабинет к МакГонагалл, мне удалось подслушать часть разговора взрослых магов. Орденцы предполагали, что Снейпа, скорее всего, вызвал Волдеморт, чтобы узнать подробности нападения на школу. Поэтому никто из осведомленных о шпионской деятельности профессора и не придавал особого значения его длительному отсутствию.

Я же нервничал. В этом году шрам практически не напоминал о себе болью. Перепадов настроения Волдеморта тоже почти не чувствовалось так как раньше. Однако его сильные эмоции, как бы он ни закрывался, отголосками проскальзывали в моем сознании. И сегодня я неоднократно ощущал ликование этого урода вперемешку с яростью. Лишь к обеду всплески его чувств постепенно угасли. Видимо, эта змееподобная тварь слегка успокоилась. Но тревога за Снейпа все нарастала.

К тому же, пока Большой зал разрушен, и мы ели в своих гостиных, я не мог встретиться с профессором, даже если бы он вернулся. К слову сказать, за этот день мы не видели и ни одного слизеринца. Представители змеиного факультета из своих мрачных подземелий за все время, прошедшее после сражения, даже носа не высунули.

Наконец к ужину нам удалось привести Большой зал почти в прежний вид. Все факультеты и преподаватели вновь собрались вместе. Атмосфера установилась мрачная. Ученики сидели подавленные и расстроенные. Даже малыши, понимая, что произошло, не резвились как обычно, а были притихшие и напуганные. МакГонагалл сказала небольшую речь, еще раз рассказав о смерти директора и выразив благодарность всем, кто участвовал в защите замка и его восстановлении. Затем предложила быстро поужинать и отправляться спать.

И тут я увидел его. Снейп медленно вошел через боковую дверь для преподавателей, слегка прихрамывая. Он старался держаться ровно и естественно, но чувствовалось, что каждый шаг дается ему невероятным усилием воли. Опустившись на свой стул, Снейп не смог сдержать мимолетной гримасы боли. Губы, сжатые в тонкую полоску, и сосредоточенно сдвинутые брови выдавали его напряжение. Он был не просто бледен. Его лицо утратило и так почти отсутствующие краски и напоминало сейчас восковую маску. Трудно было разглядеть издалека, но мне казалось, что кожа его покрыта испариной, потому что волосы влажными прядями прилипали ко лбу и щекам.

Мне с трудом удалось сдержать непонятно откуда взявшийся порыв подбежать к нему и отвести в постель. Ведь видно, что он испытывает невероятные муки, однако всячески пытается это скрыть. Кому нужна эта показуха? Ну, отлежался бы ночь, а появился к завтраку, что бы это изменило? Так нет же! Нужно было обязательно, преодолевая боль, явиться в Большой зал сейчас. И после этого он называет меня героем гриффиндорским и постоянно упрекает в безрассудстве? А сам-то?

Снейп, словно почувствовав мой взгляд, медленно поднял голову. Найдя меня глазами, он чуть заметно кивнул и вновь уткнулся носом в тарелку, которая была совершенно пуста.

Внимательно наблюдая за ним, я подобрался, готовый в любую минуту сорваться с места, если ему станет плохо. В данный момент мне было все равно, что потом скажут остальные студенты и преподаватели. Мимолетом отметил, что он ни разу не взглянул в сторону слизеринского стола.

Слегка обернувшись, я нашел взглядом Малфоя. Тот тоже был достаточно бледен, но по сравнению с предыдущей ночью можно было сказать, что Хорек выглядит вполне цветущим. Лишь немного затравленный взгляд да бегающие по сторонам глаза выдавали в нем нервозность и волнение.

Я решил после ужина обязательно подойти к Снейпу и узнать, не нужна ли ему какая-то помощь, прекрасно осознавая, что, скорее всего, нарвусь на грубость. Но я не мог бросить его в таком состоянии одного.

Однако моим замыслам не суждено было осуществиться. Кингсли, ужинающий за столом преподавателей, перебросившись парой слов со Снейпом, видимо, пригласил его к себе. Они вдвоем поднялись и одновременно покинули Большой зал, при этом хромота Снейпа стала гораздо заметнее. А по его напряженной и ровной, как палка, спине можно было сделать вывод, что он отчаянно борется с болью.