А ему продолжал сниться Снейп. Каждый раз Гарри вскакивал в холодном поту за мгновение до того, как ему казалось, что профессор набросится на него с поцелуем. Он не мог никак выкинуть тот случай из головы. Нагружая себя всевозможной информацией, он тем не менее частенько отвлекался и прокручивал в уме подсмотренную сцену.

Иногда он вспоминал свой единственный поцелуй с Чжоу Чанг на пятом курсе. Пытался разобраться в ощущениях, которые испытал, целуясь с девушкой. Но никаких приятных ассоциаций сие действо у него не вызывало. Как тогда, так и сейчас в воспоминаниях он мог охарактеризовать его только словом «мокро». Он не понимал, в чем тут загвоздка. То ли Снейп действительно так потрясающе целуется, что у Малфоя сорвало крышу, то ли Гарри какой-то неправильный, если ему не нравятся поцелуи.

Иногда, особенно после снов с участием Снейпа, в голову закрадывались предательские мысли: возможно, с опытным, умеющим целоваться, партнером, ему бы больше понравилось. Но ведь Чжоу встречалась с Седриком, а тот был старше Гарри. Не может быть, чтобы у них дело не доходило до поцелуев. К тому же Чжоу сама несколько раз намекала на это, досадуя на нерешительность Гарри. Значит, она должна была обладать каким-то опытом в подобных делах. И невольные мысли, которых Гарри боялся, как огня, и гнал всевозможными способами, нет-нет, да и возникали в голове: а как бы он отреагировал, если бы Снейп поцеловал его…

Подобные желания Гарри оправдывал неуемным гриффиндорским любопытством. Он пытался усмирить свою любознательную натуру, вспоминая зловредный характер зельевара. Но это не избавило его от ночных кошмаров и вызываемых ими неясных желаний.

Уже после Нового Года к ним как-то зашел Дамблдор и сообщил Гарри, что его очень хотел видеть новый Министр Магии Руфус Скримджер. Но так как особняк Блэков является ненаносимым, Министр так и не смог добраться до Избранного. Эта новость вызвала только раздражение. Ему еще встреч с Министром не хватало! После всего, что он вытерпел в прошлом году по вине Министерства, теперь очень осторожно следовало относиться к попыткам пойти с ним на контакт. Директор по неизвестным причинам ушел невероятно довольный тем, что Гарри не желает сотрудничать с чиновниками.

За несколько дней до конца каникул к ним вновь заглянула Тонкс с очередной порцией вкусностей от Молли. В этот раз Нимфадора была неразговорчивая и задумчивая, особенно после того, как в гостиную, где они сидели, зашел Ремус.

- О, Тонкс, привет, – отстраненно поздоровался Люпин, и, усевшись в свое любимое кресло напротив камина, ушел в себя, пристально глядя на огонь и даже не встревая в разговоры с гостьей. Его поведение в присутствии Нимфадоры было несколько странным. Ведь, когда они были втроем, Ремус активно участвовал в беседах, обсуждая новые, выученные друзьями заклятья или политическую обстановку в стране.

Тонкс в этот раз ушла очень быстро. Прощаясь, Гарри заметил у нее в глазах невыплаканные слезы, которые она всеми силами пыталась удержать. Но одна слезинка все-таки скатилась по щеке, и Нимфадора постаралась незаметно смахнуть ее.

Вечером, когда Ремус ушел спать, а они с Гермионой остались в гостиной, Гарри решил спросить у подруги:

- Герм, а ты не знаешь, что происходит с Тонкс в последнее время?

Гермиона пристально взглянула на Гарри.

- Только не говори мне, что ты ничего не понимаешь! – она чуть приподняла бровь в удивлении.

- Если бы понимал, не спрашивал бы, – обиженно буркнул он в ответ. Ему всегда было неприятно, когда Гермиона выставляла его бесчувственным чурбаном. Но желание узнать, что случилось с Нимфадорой, подстегнуло его на дальнейшие расспросы, – она сегодня уходила какая-то совершенно несчастная. Более того, даже плакала, вернее, пыталась сдержать слезы.

Гермиона только сокрушенно вздохнула.

- Я иногда поражаюсь на вас, мужчин! Какие же вы все-таки невнимательные и бесчувственные, когда дело касается личных отношений. Тонкс влюблена в Ремуса!

- Что?! – Гарри от удивления распахнул глаза. – Так она поэтому постоянно заходит к нам? Из-за Люпина?

- Ох, Гарри, как же порой с тобой сложно! – воскликнула Гермиона, поражаясь наивности друга, – вот ты в чем-то стал таким взрослым и самостоятельным, а в чем-то остаешься совершенным ребенком!

Гарри обиженно отвернулся. Но Гермиона, чуть склонившись в своем кресле, дотронулась до его руки.

- Не злись! Я понимаю, что тебе не до романтических отношений. Да и мне, наверное, ее проще понять, потому что я тоже женщина, да еще и с такими же проблемами, – Гермиона невесело хмыкнула.

- Только не говори, что ты тоже влюбилась в Ремуса? – Гарри удивленно воззрился на подругу.

- Нет, конечно, – печально засмеялась она, – уж в него я точно не влюблена.

Гарри захотелось хорошенько стукнуть себя по лбу и откусить свой длинный язык. Ведь он прекрасно понимал, по ком страдает подруга. Но сказанного не воротишь, и он решил отвлечь ее от невеселых мыслей.

- Я так понимаю, что Ремус тоже не догадывается о чувствах Тонкс? – спросил он.

- И опять ты не прав! – возразила Гермиона, откидываясь на спинку кресла. – Ремус знает о ее чувствах!

- Но… – Гарри не мог понять, – ведь он ведет себя с Нимфой так отстраненно и холодно. Раньше у них были более дружеские отношения. Я не понимаю… почему?

- Ох, Гарри, – тяжело вздохнув, Гермиона пристально посмотрела на него, словно пытаясь прочесть, какую реакцию вызовут ее дальнейшие откровения, – понимаешь, Ремус это делает специально. Подожди! – остановила она его, видя, что Гарри собирается возмутиться, – дослушай меня сначала!

Он откинулся на спинку дивана, скрестив на груди руки, показывая, что готов слушать.

- Так вот, – продолжала Гермиона, – возможно, действия Ремуса – это неосознанная защита. Он пытается оттолкнуть Тонкс, чтобы не вселять ложные надежды на взаимность. Ведь он не может ей дать того, что она хочет. Его сердце занято. Поэтому он и отталкивает ее своей отстраненностью и холодностью, чтобы Нимфадора не строила планов и иллюзий на возможное совместное будущее.

- Но ведь у Ремуса никого нет, насколько я знаю, – спросил недоумевающий Гарри, – почему же он не хочет дать Нимфе шанс?

- Об этом тяжело говорить, Гарри, особенно тебе, – после небольшой паузы сказала Гермиона. – Дело в том… Ремус все еще тоскует по Сириусу!

Она замолчала, давая Гарри время осмыслить сказанное.

- Я тоже по нему тоскую! – воскликнул он, вскочив с дивана. – Но это не повод устраняться из жизни!

- Сядь, Гарри, – попросила Гермиона. Он внимательно глянул на нее, но все же уступил просьбе и вернулся на диван. – Дело в том… Ох, как же это сложно! – она ухватила прядь волос и стала задумчиво накручивать их на палец. Наконец, глубоко вздохнув, она решилась: – Дело в том, что Ремус тоскует не так, как ты. Для тебя Сириус был всего лишь крестным. К тому же ты его практически не знал. За эти два года после побега вам так и не удалось действительно сблизиться и нормально пообщаться.

Гарри задумался. Воспоминания об издевательствах Мародеров над Снейпом всколыхнулись с новой силой.

- Это точно, что не знал, так не знал, – пробурчал он себе под нос.

- Что? – Гермиона отвлеклась от объяснений.

- Нет, нет, ничего, рассказывай, – попросил он, стараясь взять себя в руки.

- Так вот, Ремус… он был влюблен в Сириуса! – Гермиона резко замолчала, ожидая реакции Гарри.

- Что?! – единственное, что он смог выдавить из себя. Гарри во все глаза смотрел на подругу, сомневаясь в том, что правильно услышал и понял, настолько абсурдным и неестественным казалось ему это откровение.

- То, что слышал! – отчеканила Гермиона. – И я очень надеюсь, что мои слова не повлияют на твое отношение к Люпину!

- Но… но, Герм, – растерянно пробормотал Гарри, – как это возможно? Они же оба мужчины!

- Ты считаешь, что мужчины не могут любить? – прищурившись, спросила она.

- Ну почему, могут, конечно. Но… – Гарри не мог подобрать слов, чтобы выразить свое мнение по этому поводу, – не друг друга же!