Северус пытливо глянул на него, затем перевел взгляд на плохо занавешенное окно.

- Почему ты хочешь уйти? – с отчаянием повторил свой вопрос Гарри. – Бросить меня сейчас…

В комнате повисла тишина. Северус не спешил отвечать, лишь обернулся, пристально вглядываясь в освещенные слабым светом тлеющего камина черты и скорбно опущенные плечи. Наконец, спустя несколько долгих минут, он нарушил молчание:

- Скажи мне, зачем ты согласился на обмен? Из чувства вины? Или тебя подталкивала магическая клятва?

- Я же уже объяснил. Ты что, не веришь мне? – Гарри гордо выпрямился и сердито посмотрел на него. – Какая клятва? О чем ты?! Конечно, я виноват перед тобой! Ведь я… – видя, что Северус понятливо хмыкнул, он еще сильнее разозлился. – Не делай, пожалуйста, поспешных выводов! Или это так трудно выслушать меня? Естественно, я винил себя за слова, брошенные тогда тебе вслед.

- Не стоило, ведь ты сказал правду, – покачал головой Северус.

- Ты можешь меня дослушать! – выкрикнул Гарри, в отчаянии хлопнув ладонью по кровати, но глубоко вздохнув, продолжил уже намного тише: – Я ведь вовсе не чувствую того, что выкрикнул тогда в порыве гнева. Это была ложь и попытка унять боль от твоего признания. У меня не хватило времени проанализировать твой рассказ, и, поддавшись эмоциям, я наговорил такого, о чем тут же пожалел. Ты не представляешь, как я корил себя за сорвавшиеся с языка обидные слова! И я могу лишь надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня за них.

- Мне не за что тебя прощать…

- Подожди! Дай мне сначала ответить на все твои вопросы. Ты спрашивал про клятву… – Гарри закатал рукав своей грязной, больше напоминающей лохмотья рубашки и продемонстрировал Северусу золотой браслет. – Клятва выполнена! И ты прекрасно знаешь, что это означает: она больше никак не может влиять на мое поведение. Но я рад, что в свое время дал ее. Ведь благодаря ей, я обрел нечто очень важное и теперь, когда война закончилась и Волдеморт окончательно мертв, я не хочу это потерять. – Гарри снял браслет и положил его между ними. – Я не собираюсь носить его, потому что он служит постоянным напоминанием о том, какую боль причинили тебе мои родные. А я бы хотел оставить прошлое в прошлом, если ты не против. И еще, не хочу, чтобы ты считал, будто эта безделушка оказывает какое-то влияние на мое отношение к тебе. Так вот… – он неловко замялся, но вспомнив наставления матери, решительно вздохнул и быстро выпалил: – Я не мог оставить тебя у Волдеморта, потому что люблю тебя. И если бы ты там умер… Как бы я смог потом жить, зная, что не использовал все возможности для твоего спасения?

Он резко замолчал, ожидая реакции Северуса на признание и боясь поднять на него взгляд, опасаясь увидеть в глазах любимого насмешку или скептицизм.

А тот молчал, лишь по-прежнему напряженно всматривался в его черты. Северусу не верилось в услышанное, но при этом внутри поднималась странная эйфория, словно он выпил зелье удачи. Видя, что Гарри ожидает ответа, он с трудом сглотнул и откашлялся.

- Кхм… я… Я очень благодарен тебе за спасение… но это было слишком рискованно.

Гарри, не дождавшись ответного признания, тяжело вздохнул и устало опустил плечи, с преувеличенным вниманием разглядывая лежащий между ними браслет.

Северус, видя его напряжение, пододвинулся чуть ближе и, ухватив пальцами за подбородок, попытался поймать мечущийся взгляд.

- Только не надумывай себе опять всяких глупостей!

- А тебе не кажется, что в этом мы с тобой одинаковые – любим домысливать то, чего нет на самом деле? – нервно хмыкнул Гарри.

- Есть такое, – кивнул Северус и более серьезно произнес: – Понимаешь, мне непривычно получать такие признания и тяжело поверить в них. Нет, не надо ничего доказывать, я счастлив слышать это. Но, может, стоит немного отойти от потрясений, которые нам довелось испытать и тщательно проанализировать свои чувства, чтобы понять, чего мы хотим от жизни.

- Нечего тут анализировать! – Гарри дернул головой, вырываясь из крепкой хватки его пальцев. – Ты можешь сомневаться в себе сколько угодно, но в своих чувствах я уверен! И знаю, что даже спустя несколько дней, недель или месяцев они не изменятся. – Не смотря больше на Северуса, он вскочил с кровати и подошел к окну, за которым все еще плескалась ночная мгла, постепенно уступая свои права наступающему дню. – Я не стану больше удерживать тебя – это бесполезно. Но если ты захочешь когда-нибудь вернуться… Я буду только рад. Если же тебя смущают слова, вырвавшиеся у меня тогда в порыве гнева, я не устану просить за них прощения, потому что пожалел о сказанном сразу же. – Гарри опустил голову, уткнувшись лбом в холодное стекло.

За спиной послышался шорох, и спустя несколько мгновений его плечи сжали сильными горячими ладонями. Северус легко поцеловал его в затылок и прижался к макушке щекой. Гарри чувствовал приятное тепло, исходящее от тела любимого, одетого только в брюки и бинты. Оно проникало прямо в душу и согревало застывшее от одиночества сердце.

- Я не злюсь на тебя, – тихо прошептал Северус. – К тому же ты был абсолютно прав: я считаю, что заслужил подобное обращение и презрение, и не имею права высказывать какие-то претензии по этому поводу. Тем приятнее и неожиданней мне было слышать твое признание. Но я не заслужил такое счастье и твое прощение. Мой проступок достоин гораздо большего наказания, чем пару гневных слов…

- А тебе не кажется, – поворачиваясь в объятиях любимого, пытливо заглянул ему в глаза Гарри, – что ты уже достаточно расплатился за свои грехи? То, что проделывал с тобой Риддл… – голос его дрогнул, когда перед глазами встали картинки транслируемых Волдемортом пыток, – с лихвой окупает все те поступки, которые ты совершил или еще совершишь. И это все тебе пришлось перенести из-за меня. Как считаешь, не пришла ли мне пора испытывать чувство вины за всю ту боль и унижения, которые тебе пришлось пережить?

- Не говори глупостей! – Северус крепче прижал его к себе. – Если бы не ты и твои храбрость, безрассудство и самоотверженность, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Я до конца жизни буду помнить и ценить то, что ты сделал ради меня. Но при этом, я не могу не злиться: ты имел все шансы не вернуться оттуда живым. Я даже не представляю, как тебе удалось добраться до крестража и справиться с Темным Лордом.

- Я все расскажу. К тому же у меня тоже возникли вопросы, ответы на которые мне одному найти не под силу. Только, давай, немного позже, когда проснется Гермиона, чтобы не повторять рассказ дважды. А сейчас… – Гарри немного отстранился и, отчаянно смущаясь, посмотрел в глаза Северуса, – мне бы хотелось узнать: ты все еще намерен сбежать в Хогвартс, или?..

Северус усмехнулся своей обычной кривоватой саркастической улыбкой.

- Вот она – гриффиндорская натура! Настойчиво идешь к своей цели, да? Нет, не вырывайся! Я… понимаешь, мне трудно говорить об этом, потому что, несмотря на более длительный жизненный опыт, я не привык открывать перед кем-то свои чувства. И… мне никто не нужен кроме тебя. Вопрос в другом: зачем тебе, молодому, симпатичному герою престарелый, злобный, саркастичный, одинокий профессор?

- Скажешь тоже – престарелый! Не наговаривай! И даже если учесть прочие твои недостатки, то я просто не обращаю на них внимания, потому что люблю, – открыто улыбнулся Гарри, приблизился вплотную к лицу Северуса и прошептал ему в самые губы: – Мы с тобой солидарны в одном: мне тоже никто не нужен, кроме упрямого, саркастичного, умного, самоотверженного и неуверенного в себе профессора. – Опасаясь, что Северус в любой момент может оттолкнуть, Гарри нерешительно коснулся его губ легким поцелуем. Затем почти тут же отстранившись, тихо попросил: – Не оставляй меня одного!

- Куда же я от тебя денусь? – усмехнулся Северус, вернув ему такой же невесомый поцелуй. – Да и данная твоей матери клятва не позволит мне бросить тебя на произвол судьбы.

Гарри нахмурился, вывернулся из его объятий и сел на кровать, стараясь не смотреть на Снейпа.