— О господи, — Джастин закатил глаза, — Да брось ты ее, она тебе даже не идет, — насмешливо воскликнул он.

Каролина не успела возмутиться, как услышала позади себя приторно-сладкий возглас:

— Кэри! Вот ты где!

С задней части палубы к ним шла Эва.

Джастин, отклонился чуть в сторону, словно огибая взглядом препятствие в лице Каролины. Он восхищенно присвистнул, подняв брови и оглядывая точеную фигурку, направлявшуюся к ним.

— Да ладно! — закатила глаза Каролина. — Ты что, серьезно? — воскликнула она.

Джастин и не подумал перевести взгляд на нее, завороженно разглядывая шикарный бюст прекрасной блондинки.

Каролина решительно направилась в каюту, по пути выкидывая шляпу за борт, где, соединившись с ветром, они, словно двое влюбленных, закружились в долгожданном танце.

— Проклятая шапка, — бросила она вдогонку ей.

========== Часть 9 ==========

— Дорогая, я должна поговорить с тобой, — Эва догнала Каролину, когда та спустилась на нижнюю палубу, и открыла дверь в свою каюту.

Каролина уперла руку в дверной косяк, закрывая проход.

— Прости, что не приглашаю, дорогая, — язвительно бросила она. Не хватало еще, чтобы эта выскочка увидела две односпальные кровати, и ни одного намека на присутствие там особи мужского пола. — Я немного тороплюсь, так что говори быстрее.

— Адам очень расстроится, если узнает, что я рассказала тебе. Но я давно тебя знаю, и не могла не выразить свое сочувствие, — её глаза светились то ли восторгом, то ли злорадством, в любом случае, плохо маскируемым под сожаление. Каролина почувствовала, что ее словно облили ледяной водой, когда та рассказала, зачем пришла.

В марте этого года в правительстве решалось назначение на должность министра иностранных дел Франции. Вступление в должность должно было произойти ровно через год, после окончания текущих проектов, подготовки всех необходимых документов и передачи полномочий бывшего министра новому. Конечно, эта должность порождала негласную, но весьма и весьма серьезную конкуренцию, хотя, конечно, такие назначения в высокой степени определялись заранее. Главным претендентом на эту должность был Андрэ Перри.

Весной прошлого года, Филипп Арман, главный конкурент отца Каролины, желая скомпрометировать своего соперника, нанял Адама Моро, молодого журналиста, известного своим трудолюбием и способностью без мыла пролезть в любую узкую щель. К февралю этого года, тот должен был раскопать как можно больше грязи из жизни Андрэ Перри. Они оба понимали, что секреты есть у всех, особенно у птиц такого высокого полета, поэтому особого недопонимания не возникло. Мсье Арман, сестра которого владела крупным издательским домом, пообещал Адаму должность главного редактора одного из солидных финансово-политических журналов. Для молодого преуспевающего журналиста это было бы огромным скачком в карьере. Впрочем, выбора ему не оставили, пригрозив пожизненным бойкотом всех мало-мальски серьезных издательств, в случае его отказа.

Тщательно изучив дело, Адам понял, что все будет очень просто. У Андрэ Перри была дочь, часто мелькавшая в светской хронике. Информацией о ней пестрели многие таблоиды, ее прибытие во Францию редко оставалось незамеченным, поэтому найти ее не составило труда. Заполучив номер ее телефона, он только усмехнулся, посчитав, что задача выдалась не из трудных.

Но он ошибся. Каролина довольно долго презрительно морщила нос, избегая общения с Адамом под любым предлогом. Однако он был наделен поистине нечеловеческим терпением и настойчивостью, особенно когда на кону стояла его карьера. Происходя из небогатой семьи, и всего в жизни добиваясь собственным упорством и трудолюбием, он не постоял бы за ценой. Адам был преисполнен желания втереться в ее доверие любым путем. Он прекрасно понимал, что знает слишком много, чтобы остаться в живых в случае неудачи. А Филипп тем временем давил на него, все сильнее утягивая удавку на шее его и без того хрупкой карьеры.

Было сложно подобраться к девушке на таком большом расстоянии. На звонки она либо не отвечала, либо обещала перезвонить. И, разумеется, не перезванивала. Адам не стал долго думать, и в начале мая снял квартиру в Нью-Йорке, выяснив, что семья Перри как раз год назад переехала в свой новый дом неподалеку. Весь май и добрую половину июня он ежедневно дежурил около Колумбийского Университета, иногда слишком настойчиво упрашивая Каролину позволить ее подвезти. Он понимал, что рискует показаться, как минимум, тряпкой, если не маньяком, но выбора у него не было, Каролина никак не шла на контакт, хотя периодически милостиво соглашалась на услуги извозчика.

Адам заваливал ее цветами и подарками, в особенности редкими книгами, которые добывал благодаря своим связям в литературных кругах. Он доставал билеты на закрытые выставки и показы, понимая, что этим ее не удивить, но надеясь ее хотя бы заинтересовать. И в этом он не прогадал. Она, казалось, с огромным удовольствием посещала с ним музеи и галереи, восторженно щебеча, когда он вез ее домой. Вскоре он заметил, что она понемногу оттаивает.

В июле он снял дом в Ист Хэмптоне, и Каролина стала приезжать туда на выходные, чаще всего с Ноэлем и его странными друзьями. Они весело проводили время, в основном занимаясь серфингом, или играя в пляжный волейбол, и изредка посещая светские вечеринки. Ноэль не питал симпатии к Адаму, чем окончательно убедил его, что Каролина — единственный возможный путь к их отцу.

Адам всерьез подозревал наличие у нее биполярности. Как только он пытался завести более или менее серьезный разговор, она в секунду превращалась из вдумчивой, не по годам зрелой девушки в пустую и поверхностную куклу. Она строила из себя дурочку, интересующуюся только шмотками и тусовками, чем в особенности удивляла своего брата. Адам, конечно, понимал, что все дело в недоверии, а Каролина вовсе не такая, какой в эти моменты хотела казаться. Актриса из нее, действительно, была неважная. Он терпеливо ждал, даже не заметив, как она стала приезжать все чаще, и, в основном, одна. Беседы становились все более доверительными, а темы все более личными. Ему казалось, начни он рассказывать о своем счастливом детстве, она тоже откроется. Однако разговоры о своей семье она быстро сворачивала, отделываясь незначительными деталями и краткими фразами, и предпочитая все больше слушать его рассказы. Максимум, что ему удавалось из нее выпытать, это то, что отец в очередной командировке. Она держала Адама на расстоянии, о знакомстве с родителями и речи быть не могло. Ему никак не удавалось сломить ее недоверие. Даже когда она, наконец, поцеловала его. Он чувствовал ее сомнения каждый раз, когда они оказывались в постели. Каролина была красивой, но не слишком горячей, поэтому занятия любовью особой радости ему не приносили. К тому же, она была тороплива, и ему постоянно казалось, что она хочет поскорее от него отделаться.

Когда в августе таблоиды опубликовали их совместное фото с какой-то церемонии, подтвердив тем самым их роман, Филипп позвонил Адаму.

— Поздравляю с продвижением, у тебя осталось несколько месяцев, — сказал он. — Кстати, пост редактора твой. Приступать к работе можешь в следующий понедельник. — На этом их краткий разговор закончился.