В XVII веке один из осадных дворов внутри кремля государь Михаил Фёдорович подарил князю Пожарскому. Так история города связалась не только с родом Шуйских, но и с главным героем Смутного времени.
Прошло всего несколько десятилетий, и крепость окончательно утратила своё оборонительное значение. Деревянные стены, как и во всех городах России, разобрали -- остались лишь земляные "корни" былой цитадели.
Вот уже век с лишним на берегу рва стоит стилизованная под Русь XVII столетия городская управа (ныне -- музей Бальмонта). Это самая красивая гражданская постройка в Шуе, и смотрится она совершенно сказочно! Высокие кровли с флюгерками над затейливым узорочьем стен создают ощущение если не царского дворца, то, по крайней мере, боярского терема, купеческих палат. Символично, что этот явившийся из Древней Руси теремок стоит в самой колыбели города -- "на рву". Получилось романтичное, какое-то очень уж васнецовское местечко. Причём, навевающее ассоциацию с полотнами сразу обоих братьев: Виктора Васнецова, чья Алёнушка сидит-грустит на берегу такого же пруда, и Аполлинария, рисовавшего городские исторические пейзажи Московской Руси XVII века.
А на территории самой крепости с 1840 года стоит массивное здание градской больницы. Она была возведена в стиле классицизма на средства купца Киселёва, и потому носила имя Киселёвской. Что-то не припомню, какой ещё древний кремль России занимает больница! Вообще сейчас на улочках бывшей крепости царит необычайная тишина. Центр города превратился в периферию.
А над деревянными крышами высятся пять длинных, голубых, каплевидных куполов, держащихся на утрированно тонких, как палочки, барабанах. Это Покровская церковь 1754 г. Она была построена на месте древнейшей деревянной, которая до 1667 г. считалась соборной, то есть главной в городе! Дореволюционные краеведы пишут, что здесь находились иконы XVI века, "лучшие в Шуе". Среди них -- образ Иоанна Предтечи: по преданию, дар Ивана Грозного. Сейчас никаких древностей в церкви не сохранилось. Действует она уже несколько лет, но по необычной пустоте интерьера сразу понятны масштабы советского разорения.
Над западным крыльцом церкви чуть высится колокольня 1814-16 гг. (возможно, творение того же Маричелли, который составил первый проект соборной звонницы). Когда-то её венчал такой же шпиль, как у соборной колокольни -- только уменьшенный во много раз. Сейчас навершие наскоро восстановили в виде обычного куполка, отчего сооружение смотрится невыразительно, а общий силуэт церкви утратил свою устремлённость в небеса.
Вообще, старый кремль в новое время настолько утратил своё значение, что его церковь, стоящая "на соборном месте", не играет почти никакой роли в облике города. Она спряталась от всех магистралей, и увидеть её можно только вблизи. Это самое сердце Шуи, но по тишине и безлюдности переулка, по размерам домиков, окружающих скромную церковь, можно подумать, что находишься в старинном селе.
Я вновь выбрался на главную магистраль -- улицу Ленина (бывшую Мещанскую), -- и по ней вышел к Октябрьскому мосту через Тезу.
Перьевые облака спутались, как нерасчёсанные волосы и по-русалочьи отражались в реке рядом с космами водорослей, развевающихся от быстрого течения. Кажется, что река -- это древняя дорога, а кувшинки -- следы тех, кто ходил по её обочине.
Что больше всего запомнилось мне в облике Шуи (после собора и колокольни, конечно!). Наверное, это именно несчётные кувшинки. Они усеяли водный стол, как разделённые белки и желтки, а рядом в изобилии плавали зелёные блюдца. Ты, вроде бы, и в городе, и в то же время, на природе: в самом волшебном уголке природы, где запросто можно было бы экранизировать "Царевну-лягушку" или снимать крупным планом пруд черепахи Тортиллы.
В то переменчиво-облачное лето Теза, казалось, вобрала в себя с неба всю синь и всю белизну, сузив до ленты весь верхний холст. Вся прелесть небольшой, но полноводной равнинной речки оживляла городской пейзаж.
Да, Теза -- довольно занятная речка. Рождаясь в каких-нибудь 12 километрах от Волги, в окрестностях Плёса, она, тем не менее, впадает не в Волгу, а в Клязьму, проделав извилистый путь в 169 км. Видимо, очень уж независимым характером отличалась эта река с глубокомысленным, философским именем. Где Теза, там и антитеза.
Казалось, это только многообещающий старт. Ведь по ширине Теза у Шуи -- как Днепр в районе Смоленска или Ока у Калуги. Что помешало ей уйти далеко-далеко и стать самостоятельной великой рекой? Пожалуй, изобилие рек-конкурентов, уже расчертивших невероятно густой сеткой весь центр Руси. Не повезло! Она изначально стартовала из чересчур маленькой клеточки.
В своё время я очень удивился, когда на одной из советских карт увидел рядом с надписью "Шуя" якорь -- обозначение речного порта. Оказывается, здесь действительно была пристань -- кто бы мог подумать при таких-то размерах! И какие только речушки не были относительно судоходны в свои времена! Ещё при Петре I под городом возвели деревянные плотины и шлюзы, которые отчасти сохранились до наших дней (что само по себе уникально). Уровень реки от них поднялся. Мелкие плоскодонные суда даже ещё лет 30 назад ходили до ближайших сёл. Был маршрут "Шуя -- Дунилово" и другие.
Самый живописный вид на Тезу открывается с горы Крутихи, на которой ещё в XIX веке был разбит замечательный городской парк "Грачевники на Крутихе". Гора там совсем невелика, но река изгибается под ней крутой лукой. Русло её так пестрит крохотными островками, а окрестные луга -- такими крохотными болотцами и протоками, что на смотровой площадке просто замираешь от восхищения. Неужели настолько простенький среднерусский пейзаж может так завораживать! Здесь начинаешь как-то по-особому ощущать и тайну очарования самой Шуи. Небольшой равнинный городок на небольшой речке, с не слишком уж древним зодчеством, -- а вот уезжать отсюда не хочется.
Река навеки отделила промышленную часть Шуи от парадной. Далеко не во всех исторических городах соблюдена такая чёткая граница. Можно лишь порадоваться, что в таком старопромышленном (ещё с XVIII века!) городке, историческая часть осталась "чистой". Гулять здесь одно удовольствие.
За Октябрьским мостом видны пять ярко-синих репчатых главок церкви Ильи Пророка. Они расставлены необычно далеко друг от дружки, во всю ширь крыши. По облику кажется, что это храм рубежа XVII-XVIII веков. В действительности же он... 1881 года. Да и не могли его здесь построить раньше: освоение Заречья началось как раз в XIX веке. Ещё в 1834 г. было выделено место для возведения церкви, которая изначально планировалась как главная доминанта Заречья, на подступах к главному мосту. Процесс сбора средств и самого строительства затянулся, и только через полвека... доминанта -- не доминанта, а по крайней мере, просто очень красивая церковь была готова.
Оригинален её силуэт издали, но когда подходишь ближе, особенно завораживает храмовая ограда. Восточнее алтаря в неё вписано необычайное крохотное сооружение, больше всего напоминающее белоснежный Рождественский вертеп -- только каменный. Восьмиконечная звезда на шпиле усиливает сходство. Подойдя ближе, даже удивляешься, что так оформлена всего лишь церковная лавка. Со стороны улицы она кажется совершенно детской, не рассчитанной на взрослого человека, но двор церкви значительно ниже мостовой, и ступеньки неожиданно увеличивают "вертеп" до нужного размера. Никогда ещё не видел такой игрушечной и с такой любовью построенной лавки-часовни! По-моему, это своего рода шедевр -- радостный и незабываемый.
Храм, в котором в советское время был клуб "Безбожник", возродился относительно недавно, и внутренняя реставрация в нём ещё в полном разгаре. Но почему-то эта церквушка оставила у меня самые тёплые воспоминания. Помню, я разговорился с работницами, очень добрыми старушками. Они рассказывали, как каждый шаг приходской жизни становится маленьким праздником. Например, недавно прибыли вновь отлитые колокола. Вроде бы, небольшие -- но первый после почти векового перерыва звон оказался неожиданно могучим. Одна совершенно глухая пожилая женщина из их прихода со слезами рассказывала потом, что услышала колокола.
