Почувствовав, что приступ тошноты прошел, я уверенно направился в сторону черного хода, ведущего в Косой, радуясь, что строптивой памяти Дамблдора не потребовалась дополнительная стимуляция. Бармен, прервав свое увлекательнейшее занятие, окинул скучающим взглядом нового посетителя и едва не выронил стакан, узнав меня.

- Господин директор?! - выдохнул он, выпучив глаза от изумления.

- Том, - кивком головы поприветствовал я хозяина заведения.

И невозмутимо прошел мимо. Надеюсь, бармен окажется достаточно сообразительным, чтобы понять - сегодня к пустой болтовне я не расположен. И вообще, что его так поразило? Разве директор Хогвартса не может воспользоваться общедоступной точкой выхода, расположенной в старейшем здании магического переулка? Вроде бы, когда в третьей книге канона бар посетил сам министр, тезка нынешнего Темного Лорда выглядел более адекватным. Странно.

Задумавшись, я на автопилоте проследовал через внутренний дворик заведения к невзрачному тупичку, заросшему сорняками. Обогнул мусорную урну, будто бы в насмешку установленную Томом перед самым входом в Косой, и направил волшебную палочку в центр кирпичной кладки.

Помнится, у Роулинг магам приходилось тарабанить своими артефактами-концентраторами по стене. Из-за этого некоторые фикописцы даже шутили - мол, вычислить нужный кирпич на проходе не сложнее, чем подобрать комбинацию кнопок на двери подъезда. В реальности стучать по стене не потребовалось. Данная преграда являлась своеобразным идентификатором, работающим по принципу 'свой-чужой', и для активации ей требовалась всего лишь толика силы волшебника, намеревающегося попасть в магический квартал.

Выпустив немного энергии, я понаблюдал за открывающимся проходом (иллюзия сворачивающейся стены была весьма качественной - видимо, изначально рассчитанной на впечатлительных магглорожденных) и зашагал по выложенной камнем мостовой Косого переулка, с любопытством поглядывая по сторонам. Старинные здания, причудливые вывески, витрины с образцами товаров - все это казалось необычным и одновременно смутно знакомым. Этот диссонанс порождал внутри меня легкое раздражение, портившее все удовольствие от изучения магической улицы.

Стоит отметить, народу на ней было немного - по пути к банку мне встретилось с десяток волшебников. Одни просто проходили мимо, спеша по своим делам, другие узнавали и здоровались, снимая шляпы или отвешивая уважительные поклоны. Несмотря на мои опасения, общаться мне ни с кем из прохожих не потребовалось. В ответ на их вежливое 'Мистер Дамблдор!' или набившее оскомину восторженное 'Господин директор!' вполне хватало нейтрального 'Приветствую!', сопровождаемого легким наклоном головы.

Еще вчера такое безлюдье могло показаться мне странным, однако сегодня расшевелившаяся память Альбуса не находила в происходящем ничего удивительного. Ведь во всей магической Англии едва ли наберется десять тысяч волшебников. Само собой, у них имеются дела поважнее, нежели праздное шатание по Косому. А канонные столпотворения объяснялись достаточно просто. Накануне первого августа всем школьникам присылают список учебников (а первокурсникам - еще и список необходимых предметов), и их родители специально отводят целый день для покупок. Это давно уже стало национальной традицией, которую во второй книге использовал прагматичный Локхарт для рекламы своих опусов. А оставшиеся триста шестьдесят четыре дня в году магический переулок продолжает жить своей сонной и размеренной жизнью.

Здание банка я увидел издали. И немудрено. Высоченное строение из белого мрамора с массивными колоннами и обитыми горевшей на солнце бронзой дверями, в которые, не пригибаясь, смог бы войти даже братец Хагрида, было сложно не заметить. У входа стоял гоблин в алой форме с громоздкой секирой за плечами, от которого за километр разило скукой. Внешний вид коротышки показался мне довольно отталкивающим. И совсем не из-за грозного оружия. Просто было в его фигуре и физиономии нечто такое, что придавало представителю волшебной расы поразительное сходство с крысой. А поскольку крыс я ненавидел с детства, не удивительно, что к гоблинам у меня с первого взгляда возникла стойкая неприязнь.

Поприветствовав меня полупоклоном, охранник поработал швейцаром - приоткрыл массивную створку, позволяя войти в 'Гринготтс'. Единственный и неповторимый волшебный банк, как гласила пафосная надпись на вторых дверях, покрытых слоем серебра. Ниже был забавный стишок, который я читать не стал, почувствовав вторжение в свой разум. Очки позволили быстро вычленить скрытые в стенах сканирующие заклинания, направленные на выявление чар фальшивой личины, признаков употребления оборотного и иных жульнических приемов, которыми могли пользоваться нечестные клиенты банка. Эта проверка длилась не больше пяти секунд, по прошествии которых серебряные двери гостеприимно распахнулись.

Украдкой переведя дух, я вошел в огромный холл. Честно говоря, были у меня опасения, что защита выявит факт наличия в теле Дамблдора чужой души, но весьма слабые, иначе к 'Грингготсу' я бы и на пушечный выстрел не подошел. А убедило меня рискнуть воспоминание о прочитанном каноне, в котором мелкого Поттера гоблины спокойно допускали к хранилищу, никак не реагируя на крестраж в голове мальчишки. Что ж, если даже супер-пупер-навороченная охранная система коротышек никак не отреагировала на 'попаданца', мне можно жить, не опасаясь разоблачения. Даже если я по дурости своей ляпну что-нибудь не то, чем наведу окружающих на мысль о подмене, доказать ее без применения веритасерума не удастся. Чем не повод для радости?

Оглядев длинную стойку, за которой гоблины изображали бурную деятельность, я подошел к крайнему клерку. Дождался, пока тот оторвет взгляд от толстенного гроссбуха, и произнес:

- Добрый день!

Желать гоблину золота в венах, мучительной смерти врагов или прочей хрени, так любимой авторами фанфиков, я не стал. Даже если это и сработает (в чем лично я сомневался, поскольку изрядно притомившаяся память Альбуса не спешила просвещать меня по поводу традиций коротышек), сидевший передо мной банковский работник является настолько мелкой сошкой, что на завоевание его расположения не стоит тратить драгоценное время.

- Вы по какому вопросу? - голосом, напоминающим скрип давно не смазываемых дверных петель, осведомился клерк.

При этом он сощурился и отвел уши назад, от чего сходство с крысой стало еще сильнее. Едва сдерживаясь, чтобы не скривиться от отвращения, я молча протянул гоблину листок из письма. Оглядев его, служка попросил меня следовать за ним, слез со своего насеста и шустро посеменил к одной из дверей, в изобилии украшавших стены холла.

Шагая за провожатым по хитросплетению узких коридоров банка, я размышлял о парадоксе, допускающем существование этого места. Нет, не волшебного банка, а всего волшебного квартала, включающего в себя и Косой переулок, и Лютный, и несколько улочек поменьше. Ведь, если разобраться, обычные люди давным-давно обязаны были обнаружить скрытую территорию. Шутка ли - куда-то делись тысячи квадратных метров площади! Да геодезисты с ума должны были посходить, сверяя и перепроверяя свои расчеты! А необъятные подземелья 'Гринготтса' с драконами, вагонетками и всем прочим, где вольготно себя чувствовала целая раса? Как их до сих пор не вычислили геологи? Как на огромные пустоты в породе не наткнулись прокладчики городского метрополитена?

Обычные волшебники, включая самого Дамблдора, убеждены, что секретность Косого обеспечивается простейшими магглоотталкивающими заклинаниями и чарами расширения пространства, но лично меня больше привлекает версия с пространственными аномалиями вплоть до создания локального прокола в другое измерение. При всей своей бредовости лишь она способна объяснить, почему в эпоху спутниковой связи магглы до сих пор не замечают целый, мать его, квартал посреди густонаселенной столицы!

Сам собой вспомнился анекдот. Один мужик рассказывает приятелю: 'Давеча крышу на доме перекрыл, выложил листами матерное слово, теперь вот жду, когда Гугл свои карты обновит'. Я, конечно, понимаю, что сервис Гугл Мапс запустят лишь в две тысячи пятом (если вообще запустят - никто ведь не гарантирует точного совпадения истории в обоих мирах), но детальная аэрофотосъемка земной поверхности давно производится. Почему же магглы до сих пор не заметили белых пятен на карте Лондона? Неужто магглоотталкивающие чары настолько могущественны, что запрещают людям осознавать увиденные нестыковки? Типа 'фиделиуса', приказывающего забыть название охраняемого места. Или вышеупомянутых 'пятна' просто не видны в данном пласте реальности? Загадка.