В общем и целом, сейчас мне выгоднее, чтобы директор обрел тело. Только так я смогу его достать. Поэтому никого предупреждать не нужно. Даже Помфри с Квирреллом. Ведь это со стороны кажется, что духу легко занять тушку спящего профессора, но на деле поглощенная сила Волдеморта в ближайшие дни будет выполнять функцию надежной защиты от разного рода подселенцев. Так что Квиринусу, как и Гарри, нечего опасаться. А остальным... Увы, тут ничего не поделаешь. Кому-то все равно придется стать сосудом для Альбуса. Либо, при худшем раскладе, подпиткой для его души.

Ладно, не будем о грустном. Лучше сосредоточиться на положительных моментах ситуации. Мне повезло, в соседствующим со школой Хогсмиде сейчас проживает лишь один член ордена - Аберфорт, а других магических поселков в округе нет, поэтому духу потребуется время, чтобы покинуть Шотладнию и разыскать себе подходящего помощника. Думаю, минимум пара суток форы у меня имеется, вот и попытаемся в них уложиться. А пока сосредоточимся на подготовке доказательств для Квиррелла. Хоть данная проблема на фоне возвращения Буду... Дамбигада и потеряла былую актуальность, но я не привык бросать дела на полпути.

Определившись с планами, я послал запрос библиотеке. Меня интересовало воспоминание о предпоследней беседе с Квирреллом. Секунду спустя в подставленную ладонь влетел соответствующий увесистый томик. Легкое мысленное усилие - и книга в моей руке трансформируется в маленькую флэшу, которая вставляется в соответствующее гнездо системника. Ведь прежде чем редактировать память, следовало сохранить оригинал. Иначе можно самому поверить в фальшивые воспоминания.

Подозреваю, изображенный в каноне Локхарт совершил именно эту классическую ошибку начинающего легилимента, вжившись в придуманный им самим образ всезнающего героя. Конечно, его поспешное признание, сделанное для детей непосредственно перед разборками с василиском, наверняка является выдумкой писательницы (или срежессированной Дамблдором постановкой) - уж больно надуманным и неправдоподобным выглядит данный эпизод, но вот все остальные детали поведения писателя, демонстрировавшего крайнюю степень нарциссизма, прекрасно укладываются в эту картину.

Гилдерой забирал воспоминания у реальных магов, редактировал их у себя в подсознании, представляя себя на месте 'доноров', переводил в текстовую форму, а после не считал нужным удалять. Не знаю, чем он руководствовался - опасением появления нестыковок в образах персонажей, которые продолжат фигурировать в последующих романах, или поддался синдрому создателя, возлюбившему свое творение, но вскоре волшебник закономерно начал считать их реальными.

Да, Локхарт еще помнил способ появления у себя этих воспоминаний, ведь маг продолжал колесить по миру в поисках интересных сюжетов, однако парадокс его абсолютно не смущал. Ведь Нарциссу нравилось наслаждаться восхвалениями поклонников и принимать восторженные комплименты уже не в роли знаменитого писателя, а в качестве бесстрашного охотника на монстров. И я уверен, канонному Дамблдору, разгадавшему несложный ребус, не составило труда затащить Гилдероя в школу и заставить писателя поучаствовать в воспитании Избранного. Шантаж - вот истинная причина, побудившая Локхарта стать преподавателем, а вовсе не падение популярности, проблемы с издательством и прочие аргументы, которые понапридумывали авторы читанных мною фанфиков.

Скопировав видеофайлы, я задумчиво оглядел кусочек пластика и отказался от соблазнительной идеи перевести архив воспоминаний Дамблдора в цифровой формат. Мне уже известно, что в книгах стертые воспоминания принимают форму вырванных страниц, а вот как найти вырезанный фрагмент в собранной на жестком диске коллекции документальных фильмов - ума ни приложу. Я пока не замечал в уголке циферок, показывающих время и дату съемки, поэтому даже вычисление хронометража не поможет.

Вздохнув, я вернул томику исходный вид и приступил к работе...

* * *

- И все же я решительно не понимаю, почему нельзя просто скрепить наш уговор магической клятвой, - произнес Квиринус, глядя на меня с неприкрытым недоверием.

- Потому что клятва - не воспоминания, ее невозможно ни стереть, ни заблокировать, - спокойно пояснил я. - В подсознании обязательно останутся следы, которые опытный легилимент распознает в два счета. Такова природа ментальной магии.

- А разве стертый фрагмент памяти опытного легилимента не насторожит? Причем не просто стертый, а уничтоженный без шансов на восстановление, как вы мне тут заявляли!

Тон профессора был ехидным. Оно и понятно, ведь наша беседа шла уже битый час, а результатов пока видно не было. Устало вздохнув, я снял очки, помассировал пальцами виски и ответил:

- Разумеется, насторожит. Однако чтобы его обнаружить, нужно точно знать, где искать. А даже если Реддл вдруг станет просматривать всю твою жизнь, грамотная 'склейка' нетронутых сцен не оставит ему ни шанса.

- Склейка? - переспросил Квиррелл. - Значит, именно поэтому перед началом разговора вы заставили меня рассматривать ту уродливую картину? Чтобы после 'обливиэйта' снова подвести к ней?

Смерив профессора укоризненным взглядом, я покачал головой:

- Эх, Квиринус, ничего ты не понимаешь в искусстве! Уродливую... Это же репродукция 'Предчувствия гражданской войны' Сальвадора Дали! Я так старался, а ты даже не оценил символизм моего выбора.

Разочарованно вздохнув, я водрузил очки на переносицу и откинулся на спинку кресла, не мешая мужчине размышлять.

- Знаете, пожалуй, я откажусь от участия в вашей затее, - наконец, выдал профессор. - Риск слишком велик, а вы даже не хотите предоставить мне никаких гарантий.

- Не буду спорить, опасность велика, - в очередной раз подтвердил я очевидное. - Но, согласись, награда тоже немаленькая. Пятьдесят тысяч галеонов, знаешь ли, на дороге не валяются. А гарантии... моего слова тебе недостаточно?

Уголок губ Квиринуса дернулся, наметив ухмылку:

- Не хочу обидеть, господин директор, но мне хочется чего-нибудь более существенного. Ведь вам намного выгоднее забыть об этом разговоре и выставить все так, будто я сам случайно столкнулся с Лордом и по собственной инициативе захотел предоставить ему свое тело... Кстати, а ради чего, собственно?

- Ради знаний и силы, конечно же! Уверен, это Том оценит.

- Допустим, - кивнул профессор. - Но вы так и не ответили. Что может заставить вас после окончательного уничтожения Реддла рассказать мне о забытом разговоре? Или вы рассчитываете, что рассказывать будет некому?

В глазах Квиррелла появился испуг. Действительно, прозвучало совсем уж мерзко, и здесь мне полагалось обидеться, но я лишь грустно усмехнулся:

- Мой мальчик, ты меня умиляешь! Включи, наконец, логику! Разве, планируя пустить тебя на убой, я стал бы терять драгоценное время, заручаясь добровольным согласием? Я просто внушил бы тебе желание найти Волдеморта и обеспечил всеми необходимыми средствами для успешного поиска. Касательно 'что заставит'... Есть такая интересная штука, которая зовется совестью. Думаешь, если Тому удастся возродиться, мою белоснежную репутацию сразу втопчут в грязь? Отнюдь! Я просто заявлю, что в Англии появился маньяк-подражатель, не гнушающийся пользоваться именем прошлого Темного Лорда, и останусь чистеньким. Думаешь, я не смогу снова раздавить Реддла вместе с его организацией? Смешно! В прошлый раз сделать это мне мешали идиотские законы, а когда разразится очередная война, перепуганное Министерство в полном составе приползет ко мне на коленях, умоляя, чтобы я остановил очередного безумца, и предоставив право на любые действия. Считаешь, меня пугает возвращение старого противника? Нисколько! Я знаю Тома, как облупленного, и могу просчитать его действия на десяток ходов вперед. Я даже тебе больше скажу, возрождение Волдеморта сыграет мне только на руку. Ведь после сокрушительной победы над 'бессмертным' Темным Лордом и его приспешниками уже никто и ничто не помешает мне установить в стране новый порядок, призванный вернуть замшелую Англию в список государств-лидеров магического сообщества... Однако я понимаю, что цена этой победы - сотни человеческих жизней, и сделаю все возможное, чтобы не допустить повторения событий прошлого. Потому что у меня еще осталось немного совести. И сейчас я хочу спросить в последний раз, Квиринус, ты поможешь мне остановить Волдеморта? Да, ты уже говорил, что не являешься боевым магом, но мне больше не к кому обратиться. Ты - моя последняя надежда. Мой единственный шанс избежать бойни.