'Но я почувствовал твою боль!'
'Это у меня сердце кровью обливается от одной мысли, что скоро меня могут уволить за халатность. Вот это будет скандал на всю страну!'
'А-а, - протянул птах. - Тогда ладно.'
Послав пернатому волну ободрения и благодарности, я окончательно успокоил фамильяра и решил вернуться в хранилище памяти, чтобы там все неспешно обдумать. Несколько секунд на очистку сознания - и вот я стою в директорской... вернее, теперь уже моей библиотеке. Оглядев пострадавшие в схватке стеллажи, поврежденный паркет, разбросанные книги, я направил поток своей силы, возвращая помещению идеальный порядок. Затем наведался в маленькую комнату и тем же способом реанимировал попавший под раздачу монитор, который в процессе лечения неожиданно решил увеличить свою диагональ на пару дюймов. Усевшись в кресло, я устроил подбородок на сцепленных в замок пальцах и принялся раскладывать случившееся по полочкам.
Итак, неожиданное появление оригинального директора объясняется тем, что на самом деле Альбус никуда не уходил. Использованная наемником отрава не зря носила название 'Сон Разума'. Она не убила Дамблдора, а лишь погрузила его сознание в глубокую кому, позволив мне занять опустевшее место. И если в каноне стараниями Помфри директор все же очнулся, то здесь целительница не видела нужды прибегать к реанимационным методам, поэтому крепкий сон хозяина тушки был прерван только этим утром благодаря вливанию огромной дозы духовной энергии. Я уверен, именно она посодействовала пробуждению Альбуса, ведь в противном случае директор не стал бы дожидаться моего визита в хранилище памяти, а сразу попытался бы вернуть контроль над телом.
Это также объясняет осведомленность Дамблдора - пробудившись и выяснив, что заперт в подсознании (в данный момент я как раз копался в разуме Квиррелла, забрав с собой 'ключи зажигания'), маг решил изучить мои воспоминания в надежде прояснить ситуацию. Времени у него было предостаточно, из чего можно сделать вывод, что способ моего попадания, информация о каноне и события последних дней Альбусу известны. Чем это может мне грозить - пока не знаю. Ясно одно - паниковать преждевременно. Возможности бестелесной сущности ограничены. Сперва духу Дамблдора нужно найти себе носителя или хотя бы помощника, а уже потом думать, как вернуть себе прежнее тело...
Впрочем, хрен у него получится! Необычайная легкость, с которой у меня получилось изгнать душу директора, говорила о том, что зафиксированные Поппи изменения энергетической сущности оказались сильнее, чем это представлялось колдомедику. И произошли они не только благодаря силе из философского камня. Оказывается, все это время моя душа медленно, но верно перестраивала доставшийся ей магический очаг под свои нужды, а в результате я лучше Альбуса смог контролировать содержащуюся в резерве энергию. Именно это в итоге помогло мне победить.
Но что же получается, энергетическая оболочка, которую я до сих пор считал душой, на деле ею не является, а законы данного мира намного сложнее? То есть, грубо говоря, волшебника можно разделить на три составляющие: физическую емкость - живое тело, хранящее в себе рефлексы, навыки и накопленные знания, энергетическую оболочку - особую структуру, содействующую возникновению разума и способностей к магическому оперированию, а также душу - некую незримую субстанцию, которая является фактическим носителем человеческого сознания.
На первый взгляд, данная теория кажется бредовой, но если разобраться, можно найти немало железобетонных доказательств, ее подтверждающих. За ними далеко ходить не нужно. Дамблдор лишился родного тела, однако я продолжаю пользоваться магией - разговор с Фоуксом не даст соврать. Следовательно, дух Альбуса смог унести с собой только ту силу, с помощью которой я его выталкивал. Далее, согласно канону, Волдеморт был полным кретином, помешанным на мести Мальчику-Который-Выжил, что может говорить об утрате вместе с телом долговременной памяти...
Кстати, возможно, именно из-за воспоминаний Дамби решил начать нашу встречу с беседы. Понимая, что находится на своей территории и легко справится с недалеким магглом, директор попытался склонить меня к добровольному сотрудничеству, надеясь извлечь максимум знаний о мире, из которого я прибыл. А если бы не праздное любопытство и опасение утратить огромный пласт ценной информации о множестве вариантов будущего, я бы опомниться не успел, как отправился бы в очередное 'увлекательное путешествие'.
Или не отправился бы, ведь заклинание переноса души произнесено не было и насильственной смерти выбранной жертвы не предполагалось. М-да, похоже, в очередной раз мне крупно повезло. Помнится, кто-то еще недавно хвастался тем, что стал сильнее и умнее. Ага, разбежался! Нет уж, сколько бы я не тешил свое самомнение, а реальность наглядно доказывает, что я как был идиотом, так им и остался.
Но вернемся к нашим единорогам! Как любят говорить янки, what the fuck? Какого черта, собственно? Не успел я избавиться от одного духа Темного Лорда, как тут же получил второго. И пусть принявший эстафетную палочку гад при жизни звался Великим Светлым, сути проблемы это не меняет. Разбираться с ним придется именно мне. Да, стерва судьба любит иронию. Всего час назад я радовался ликвидации главгада Поттерианы, позабыв о том, что реальный Реддл в сравнении с Дамблдором - мелкий пакостник, а теперь гадаю, как мне достать великого комбинатора, которому знаменитый Бендер и в подметки не годится. Весело!
Ладно, хватит рефлексии! Здесь нужен трезвый расчет. Что в ближайшее время предпримет Альбус? Разумеется, попытается найти себе подходящее тело. И я даже знаю, где - в больнице Святого Мунго. Старший Лонгботтом хоть и не идеальный, но вполне достойный кандидат, внезапное возвращение разума которого не вызовет большого удивления общественности. Вот только в госпитале стоит хорошая защита, и без посторонней помощи дух внутрь не проникнет. Сил у него не так много, и прямое подчинение можно смело отбросить. Значит, возникает следующий вопрос - к кому может обратиться Дамблдор?
Хм, прикинем. Преподаватели Хога сразу отпадают. Те, что были задействованы в спектакле, даже разговаривать с духом не станут, а сразу побегут ко мне. Остальные либо слишком предусмотрительны, либо абсолютно бесполезны. Снейп был бы лучшим вариантом, но зельевар в данный момент наверняка радуется исчезновению рабского клейма и примет лишившегося тела директора в штыки. Разумеется, десять лет назад в обмен на свободу Северус клялся Дамби в верности и обещал исполнять все его приказы, но опытному легилименту ничего не стоит убедить себя в том, что нагрянувший к нему дух Дамблдором не является, и Альбус должен это понимать.
Примерно по тем же соображениям директор не сунется к Грюму. Параноик его мигом развоплотит, несмотря на крестражи, и только потом задастся вопросом - это что сейчас такое было? Аберфорт тоже отпадает, поскольку всегда отличался излишней прямолинейностью суждений. Разумеется, это не мешало Дамби использовать брата в своих интригах, но о 'якорях' он ему не рассказывал, опасаясь лишиться тех капель доверия, которые с большим трудом удалось заслужить спустя много лет после смерти Ариадны.
Остаются старые клячи из Ордена, за исключением Арабеллы Фигг, которая физически не сможет вынести присутствие в своем теле прожорливого духа. Им легко можно задурить голову. Пара знакомых фраз, несколько достоверных фактов, просьба о помощи - и любой из престарелых бойцов невидимого фронта охотно ринется в бой. Так что же получается, мне срочно нужно заняться рассылкой писем с предупреждениями? Типа, закрывайте окна и двери, не выходите из дома без большой нужды, ибо прогноз погоды сулит дождь и нашествие злых духов.
Нет, это плохое решение! Во-первых, простого и логичного объяснения ситуации я предоставить не смогу, а сложное орденцы не примут. Во-вторых, я не представляю, сколько мне понадобится времени на уничтожение крестражей Дамби. Пусть местонахождение двух мне известно, но интуиция подсказывает, что где-то заныкан третий, воспоминания о котором директор потрудился удалить. А когда я сумею восстановить этот фрагмент памяти - хрен его знает. Сперва ведь нужно его отыскать, для чего придется проверить подряд все воспоминания, начиная с момента создания первого 'якоря', которое произошло аж в сорок пятом.
