Вздохнув, я устроился в кресле, развернул его к Фоуксу и принялся колоться. Простым, доступным языком я рассказал фениксу все. Ну, почти. О неудачном финале противостояния директора с Реддлом, о крестражах Лорда, включая Гарри Поттера, о Квиррелле, который стал сосудом для неупокоенного духа, о своих планах по окончательному уничтожению Волдеморта. Разумеется, о слишком грязных поступках Альбуса, как и о своем попадании я умолчал. Фениксу незачем знать, что его единственный настоящий друг, наставник и защитник, с которым птах прожил бок-о-бок больше полувека, умер во сне. А он даже не почувствовал этого.

'Значит, уничтожив отдельные части души своего врага, ты собираешься встретиться с ним и окончательно добить?' - уточнил Фоукс.

'Именно!' - ответил я ему.

'Я хочу участвовать в этой битве!'

Сперва у меня возникло желание сказать твердое и решительное 'Нет!'. Но потом я понял, что это подали голос старые директорские привычки, а сам я очень даже не против помощи фамильяра. Не знаю, как огонь фениксов воздействует на души, но предметы он уничтожает не хуже адского пламени - у Дамблдора была возможность убедиться. Вдвоем мы точно справимся!

'Договорились!' - я улыбнулся воинственному птаху.

Договор мы скрепили совместной трапезой. Позволив домовушке забрать пустые тарелки, я поглядел на часы. Пора было навестить Помфри. Собрав всю оставшуюся маггловскую литературу в рюкзак, я отправился в Больничное крыло. По пути сделал небольшой крюк, заглянув в библиотеку и оставив там свои покупки. Отпуск Ирмы Пинс еще не кончился, и книгохранилище на каникулах было закрыто, но директор - на то и директор, чтобы иметь допуск ко всем помещениям Хогвартса.

Осмотр у Поппи прошел как по маслу. Колдомедик даже не сумела определить факт многократного нарушения строжайшего запрета, а вместо этого заявила, что восстановление моей энергетической оболочки вышло на финишную прямую. Это я и сам понял благодаря диадеме, поэтому особо не удивился. Выпил предложенное зелье, сообщил целительнице, что Малфой таки разродился, и на закуску поделился своей задумкой насчет совмещения ритуала и операции изъятия 'якорей'. Помфри была против, но когда я упомянул, что Волдеморт уже прибыл в Лондон, сдалась.

Уточнение будущих деталей похода в Тайную комнату не затянулось. Вспомнив, что опытный командир не делает все сам, а предпочитает раздавать команды подчиненным, я озаботил Поппи поиском нормальных светильников и пары надежных метел (уверен, у павлина своя имеется!). Взамен колдомедик выдала мне еще одну свежую идейку по поводу моего рунного рисунка, которая в теории могла обеспечить большую безопасность носителю крестража. Мне она показалась весьма сомнительной, но спорить я не стал. Если обновление окажется глюканутым, откатим ритуал до старой версии! Все равно у нас будет два 'якоря' Реддла - есть простор для экспериментов.

На обратной дороге в кабинет я решил немного прогуляться, чтобы подумать и прикинуть дальнейшие действия. Случай с ложной тревогой показал, что слишком многие моменты я пустил на самотек. Сконцентрировавшись на первоочередной цели, упустил из виду, что Волдеморт - не фигурка на шахматной доске. Том не обязан терпеливо стоять на своей клетке, ожидая, пока я о нем вспомню. У него есть свои планы, мотивы и стремления.

Канон - вовсе не показатель. Вполне возможно, затея с добычей философского камня Реддлу может показаться слишком рискованной, и он найдет иной способ вернуть свое тело. Или с помощью Квиррелла захватит тушку мага, 'оттенок' магической силы которого максимально похож на энергетическую сущность Темного Лорда. Для этого всего лишь нужно забраться в министерский архив и умыкнуть данные посетителей. Кто-нибудь точно подойдет (хотя я-то знаю, что самым идеальным вариантом для Тома является мелкий Поттер!). В общем, мне срочно нужно направить мысли Волдеморта в нужную сторону.

Придя к такому выводу, я совершенно случайно поглядел в окошко, рядом с которым проходил. Ох, лучше бы я этого не делал! У хижины Хагрида, неподалеку от уже достроенного загона с зелеными саженцами царило нездоровое оживление. Полувеликан в компании Помоны и Гарри с азартом ловили кого-то мелкого и юркого в зарослях сочной травы. Минерва, стоя в отдалении с палочкой наперевес, наблюдала за разномастной троицей, периодически подбадривая охотников. Рядом с профессором топтался большой деревянный сундук, отрастивший себе сразу шесть львиных лап.

- Дурдом, - пробормотал я и поспешил к себе в башню.

В кабинете я достал чистый листок бумаги и принялся сочинять послание Квирреллу. Сперва заявил, что очень рад его возвращению на родину, потом слегка попенял Квиринуса за то, что эту новость узнал из слухов, а не от него лично, завалил вежливыми вопросами о впечатлениях от путешествия, выразил надежду, что профессор в новом году дополнит устаревшую учебную программу, и напоследок попросил, чтобы маг не планировал ничего на послезавтра, поскольку я намерен устроить совещание. А так как в этом году в Хогвартсе появились новые предметы, уточнение расписания может растянуться на целый день.

Перечитав написанное, я изменил пару фраз, кое-что вымарал, кое-где добавил нужных акцентов, прикинул разделение на строки, чтобы слова 'возвращение', 'слухи' и 'Хогвартс' бросались в глаза, а затем переписал набело, добавив в конце положенные случаю фразы вежливого прощания. Ну и подпись, конечно же. Полную, со всеми регалиями, чтобы Реддл обязательно вспомнил, почему он меня так опасается. На мой взгляд, получилось замечательно. Осталось только сунуть письмо в конверт, снабдить адресом и поручить Ниппи его отправить. Надеюсь, сработает. Если нет, мне придется встретиться с Волдемортом на чужом поле, что чревато неожиданностями.

Справившись с поручением, верный домовик по моей просьбе принес накопившуюся корреспонденцию. Бегло просмотрев ее, я нашел лишь одно заслуживающее внимания сообщение. От бригадира строителей-шабашников, который выражал свое согласие и интересовался у 'насяльника' фронтом работ. В ответ я предложил завтра после обеда заглянуть в Хогвартс всей бригадой, чтобы обсудить детали заказа и перспективы долгосрочного сотрудничества.

Выводя на конверте адрес, я был вынужден прерваться, поскольку в сознании снова раздался тревожный звон колокольчика. Переглянувшись с Фоуксом, я отложил перо, надел на руку четки, активировал русалок и нащупал в кармане камень Фламеля. Но затем услышал знакомый звонкий голосок, расслабился и отключил защиту. Заклеил конверт, отдал его домовику, испарившемуся в тот же миг, и широко улыбнулся входящей в кабинет Минерве, за руку которой держался мелкий Поттер, сияющий, словно начищенный галеон.

Сундука с ними не было. Видимо, остался внизу.

- Ну, Гарри, как твои успехи? Как прошло знакомство с миром волшебников? - поинтересовался я у пацана.

Мог бы и не спрашивать! Яркие эмоции Поттера уже все сказали. Причем их мощь меня поражала. Помнится, в каноне Гарри был более спокойным и даже инфантильным. В приключения влипал, в основном, из-за своих друзей, и вообще всю дорогу старательно изображал глупого телка на веревочке, которого вели на встречу с забойщиком-Волдемортом. Вот и выходит, что либо мадам Роулинг наврала, либо очухавшийся после отравления директор перед поступлением что-то подкрутил в мозгах мальчишки. Так же, как недавно проделал это с Квирреллом.

- Все было потрясающе! - радостно воскликнул герой: - Сначала мы с профессором МакГонагалл немного полетали в каминной сети, потом столкнулись с моими фанатами... Директор Дамблдор, вы абсолютно правы, быть героем нелегко! Я даже испугался, когда все присутствовавшие в баре волшебники вдруг обступили меня и принялись хвалить, щупать, восторгаться подвигом. Хорошо хоть автографы не просили и одежду на части не рвали! А то я видел по телевизору, как это бывает... Потом мы пошли в банк. Гоблины странные, но горки у них здоровские! Мне понравилось кататься на вагонетке по подземельям. Жаль только профессор не оценила, и мы там не задержались. Взяли денег и отправились тратить. Столько всего купили! А сундук... Я до сих пор не могу поверить, что внутри такого маленького ящика может быть столько места! Он как тетин дом! Там даже второй этаж есть. И лестница, и комнаты, и полки со шкафами. Если Дурсли меня выгонят, я смогу жить в нем.