- Мистер Дурсль, не нужно беспокоить полицию! - твердо и властно заявил я.

- А ты еще кто такой?! - толстячок, жиденькие усики которого воинственно топорщились, с вызовом уставился на меня.

- Я - непосредственный начальник этой... как вы изволили выразится, 'ненормальной', и прибыл к вам, чтобы принести официальные извинения от имени руководства школы, а также выяснить, можно ли как-то урегулировать досадное недоразумение, явившееся следствием недостаточного профессионализма моей подчиненной.

Вернону потребовалось несколько секунд, чтобы переварить фразу.

- Извинения? - с сомнением протянул Дурсль и величаво кивнул: - Хорошо, я вас слушаю!

Я отрицательно покачал головой:

- Такие дела на пороге не решаются, вам ли этого не знать. Может, пройдем в гостиную и обсудим все, как цивилизованные люди?

Причин для возражений у Вернона не нашлось, поэтому мы вчетвером, миновав ведущую на второй этаж лестницу с неприметной дверкой, направились в просторную комнату. Судя по ее обстановке, семья далеко не бедствовала. Большой телевизор, музыкальный центр с коллекцией пластинок и кассет, которой наверняка мог позавидовать любой меломан, шикарные сервизы, красовавшиеся на полках шкафов, мягкая мебель... Короче, голодать Гарри явно не приходилось.

Хозяйская чета заняла удобный диванчик. Мы с профессором расположились на не менее удобных креслицах напротив Дурслей. Рюкзак - единственную деталь, которая явно противоречила образу высокопоставленного делового джентльмена, чтобы не мешался, мне пришлось снять и пристроить в ногах. Дождавшись, пока все рассядутся, я повернулся к своему заместителю:

- Минни?

Не отрывая взгляда от пола, та набрала воздуху в грудь и едва ли не скороговоркой заявила:

- Я прошу прощения за свое вчерашние поведение. Оно было абсолютно недопустимым. Пойдя на поводу у эмоций, я забыла о своем профессиональном долге, о возложенных на меня обязательствах и даже о правилах поведения, принятых в культурном обществе. Я не должна была применять магию, не должна была врываться в частные владения, и уж точно не должна была наносить вред вашему имуществу. Сейчас я понимаю, что моим действиям нет оправданий, и все же умоляю вас проявить снисхождение, принять извинения и позволить мне загладить свою вину.

МакГонагалл снова опустила голову, пытаясь спрятать налившееся краской стыда лицо, а я едва удержался от разочарованного вздоха. И это все? Незачет тебе, красавица! Могла бы придумать что-нибудь поудачнее! Мне, кстати, тоже незачет. За то, что поленился заранее ознакомиться с текстом речи и не вымарал из нее грубые психологические ошибки, пустившие насмарку всю подготовительную работу.

Как же так, Минни? Ты столько лет работаешь в школе, должна неплохо разбираться в основах психологии, а ведешь себя, как наивная старшеклассница! Сухие, полные канцелярита фразы, которыми жалости у слушателей в принципе не добиться. Подробное перечисление проступков, воспоминания о которых еще свежи в памяти пострадавших и могут вызвать лишь злость... Ну а магию вообще не следовало упоминать! Вон, как у Вернона сразу желваки заиграли!

Чувствуя нарастающее раздражение толстяка, я попытался хоть как-то исправить ситуацию:

- В свою очередь, как директор школы, я приношу вам свои глубочайшие извинения и хочу добавить, что за неподобающие поступки профессор МакГонагалл уже получила от меня строгий выговор. Кроме того она была лишена почетной должности декана факультета Гриффиндор. Надеюсь, этот факт покажется вам достаточной моральной компенсацией за пережитое потрясение.

Но хрен там! Чайник марки 'Дурсль' уже достиг кипения:

- Значит, достаточной? Да она же чуть нас не убила! За подобное одна дорога - в тюрьму, где вам всем самое место!

Я удивленно вскинул бровь, разглядывая покрасневшее лицо главы семейства. Ага, очень смешно! А осознаешь ли ты, храбрый хомячок, что если бы Минни захотела, никто из вас даже пискнуть бы не успел? Понимаешь, что от моего 'обливиэйта' тебя отделяет всего пара оскорблений?

- Дорогой, не нужно! - более сообразительная Петуния схватила супруга за руку. - Она же извинилась! И мне кажется, она действительно сожалеет.

Вернон покосился на свою половинку, затем смерил внимательным взглядом понурившегося анимага, немного поразмыслил и недовольно объявил:

- Ладно, мы примем ваши извинения! И даже не будем обращаться в полицию. А теперь я требую, чтобы вы покинули мой дом и никогда больше в нем не появлялись!

- С радостью, мистер Дурсль, - кивнул я. - Но лишь после того, как мы с вами обсудим один вопрос.

- Что еще за вопрос? - нахмурил брови толстяк.

- Обучение Гарри Поттера. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что ребенок, обладающий необычными способностями и не умеющий толком их контролировать, представляет огромную опасность для себя и окружающих? Уверен, вы уже неоднократно сталкивались с проявлениями этих способностей и понимаете, о чем я говорю. Также я допускаю возможность, что вам в голову приходили мысли, что со временем они исчезнут сами собой. Так вот, этого не будет! Со временем дар мальчика станет только сильнее. И лишь специализированное обучение в школе магии поможет в полной мере раскрыть его талант, превратив Гарри из бомбы с часовым механизмом в настоящего волшебника.

- Но...

- Нам требуется от вас только согласие. Платить за это не придется. Родители мальчика оставили своему сыну в наследство достаточно средств, чтобы покрыть все расходы на обучение.

- А...

- Воспользоваться этими деньгами для иных целей у вас не получится. Во-первых, у вас нет доступа к фамильному сейфу семьи Поттеров, поскольку ни вы, ни ваша супруга не упомянуты в завещании Джеймса. Во-вторых, конвертация большой суммы волшебных денег в фунты или другую валюту, имеющую хождение в обычном мире, попросту невозможна. Еще вопросы?

Понимаю, позерство чистой воды. Но уж очень забавно выглядел этот маленький хомячок, эмоции которого были для меня открытой книгой. Сейчас, к примеру, в сознании у Вернона царила злость. Он не хотел сдаваться без боя и лихорадочно размышлял, чем на меня можно надавить. А вот Петуния, не выпускающая из рук конечность воинственно настроенного мужа, прекрасно понимала, что мы не уйдем, пока не получим желаемого, и источала сожаление пополам с печалью, сдобренные капелькой испуга.

- Тетя, я закончил!

Звонкий мальчишеский голосок, донесшийся откуда-то со стороны кухни, стал неожиданностью для всех присутствующих. Послышался шорох торопливых шагов, и в гостиную вбежал пацан лет десяти, который, увидев нас с Минервой, остановился, как вкопанный, и извиняющимся тоном добавил:

- Ой, у вас гости! Я не знал, простите!

И бочком попытался скрыться. Разумеется, я ему этого не позволил, радостно воскликнув:

- А вот и наш герой! Здравствуй, Гарри! Ты появился очень вовремя - мы как раз о тебе говорили. Присоединяйся к нашей компании! Уверен, твои тетя с дядей не станут возражать, ведь речь, как-никак, идет о твоем будущем.

Подумав чуток, мальчишка кинул взгляд на Петунью. Та еле заметно кивнула. Видимо, уже смирилась с неизбежным. Приободрившись, Гарри сделал пару несмелых шагов нам навстречу и, вспомнив о вежливости, произнес:

- Здравствуйте, мистер...?

- Профессор, - помог я ему. - Профессор Дамблдор. Или господин директор, если тебе так больше нравится.

Внешне мелкий Поттер был очень похож на киношного Рэдклифа из первой части октологии. Только непричесанного. То же милое румяное личико, те же изумрудные глаза, те же очки-велосипеды (хотя и перемотанные изолентой в паре мест, но с целыми стеклами), тот же бледный шрам на лбу, выглядывающий из-под челки. Признаков недоедания и побоев я не заметил, но одежка действительно висела на мальчике мешком и не могла похвастаться чистотой. Так, на коленках потертых штанов виднелись темные пятна, ну а перепачканные в земле руки не оставляли никаких сомнений в том, чем именно занимался на заднем дворе национальный герой.