Мы пошли точно в угол, где встречались две цепи гор, то есть на юго-восток. В этом углу находился перевал. И похоже здесь кто-то побывал, так как от фирнового плато и до самого перевала шла цепочка следов, почти ступеней, выбитых в твёрдом фирне. Как будто большая группа людей прошла след в след друг за другом. Нам-то это облегчение, и мы пошли по этим выбоинам в фирне. Наша связка первой подошла к этим выбоинам, а остальные связки растянулись по фирновому плато одна за другой. Будет кому углубить эти выбоины. И мы с Володей Бурхановым пошли по этой "лестнице" вверх.
На перевале нашли пирамидку, добрались до консервной банки, прочитали записку, я написал новую, и консервную банку с новым содержимым опять укрыли пирамидкой. Дальше нам надо было идти налево - на вершину Западная. Так нас инструктировали в лагере перед выходом. А, пока мы возились с пирамидкой, подтянулись новые связки. И пошли налево и вверх - на вершину. Мы последовали за ними. Путь вверх шёл по спирали: всё время вправо и вверх так, что справа всегда была скала, а слева пустота. Вот идущий впереди меня взялся рукой за выступ скалы и, потянув его на себя, поднялся выше. Я шёл следом за ним, и тоже взялся рукой за выступ скалы, но не за тот, а за соседний. И тоже потянул его на себя. А это оказался отколовшийся от единой скалы большой камень. И он пошёл на меня. Я отошёл в сторону, и он упал у моих ног, качнулся, и стал переваливаться вниз по склону. А внизу, пристёгнутые к перилам, которые навесили уже ушедшие вверх связки, находилось несколько человек. И этот "чемодан", медленно перекатывался с боку на бок, и шёл на тех людей. А там было узко и некуда уклониться от него. А он встал на ребро, замер, затем повернулся, и пошёл вправо и вниз - не на людей. Внизу же его встретила каменистая осыпь. И он вызвал камнепад. А там никого из людей не было. Тут инструктор второй группы крикнула мне снять очки. У меня не было консервов - небольших с тёмными стёклами очков (защищавших глаза от ультрафиолета) - а были лишь самодельные, защищавшие от ультрафиолета, но громоздкие, сужавшие поле зрения очки. На белом фирновом плато они были к месту, а на тёмных скалах они были помехой. Я снял их, хоть не они были причиной этой опасной ситуации с "чемоданом".
Дальше наша связка шла без опасных ситуаций. Поднялись на вершину, а там уже другие читали записку из банки и писали новую. Нам ничего не осталось делать, как осматривать окружавшие нас красоты. Когда пирамидка была вновь собрана, начался спуск с вершины. Спустились мы другим путём, так как по тем выбоинам в фирне спускаться было бы неудобно. И вот мы на фирновом плато. Пересекли его, и оказались наверху фирновой горки. По таким горкам одно удовольствие глиссировать. Сам я ни разу не глиссировал, но видел, как это делали другие на коротких горках. А Володя Бурханов тоже раньше не глиссировал и, когда я ему объяснял, у него всё равно не получалось. Так мы и шли вниз - я впереди, он позади. Нас соединяла верёвка, которая не давала мне попробовать поглиссировать. А вот и озерцо талой воды. Идём дальше. Вот слева вершина Электра. А вот и стоянка Электра.
Это восхождение мы совершили быстро. И вернулись рано. Надо чем-то заняться. Смотрю на Виталика - как он мается от безделья. И предложил ему расправить верёвки для просушки. Он сразу повеселел и взялся за дело. А я решил позагорать. Но небо всё уже было в облаках. И я вспомнил пионерлагерь, и слова нашего вожатого, что можно загорать днём и под облаками. И лёг загорать недалеко от палаток на траву, даже не подложив себе брезентовый коврик с пластинами пенопласта внутри. Постепенно я настыл от холодной земли и вынужден был встать с земли и лечь в палатку на тёплый спальник. Я простыл и, из-за этого, не смогу совершить последнее восхождение. Я лежал, свернувшись в комочек и, постепенно, моя простуда из спины и остального тела перешла на кишечник. Я вынужден был встать, и сходить на шхельду. Меня пронесло. И я вернулся в палатку на спальник. Болезнь ещё сидела во мне. Другие значкисты узнали, что меня пронесло, и какая-то значкистка из второго отряда дала мне угольных таблеток. Я их принял. Но засыпал в спальнике я ещё больной.
Утром я проснулся, и никуда не хотелось идти. Тогда Витя из МАИ стал тормошить меня: "Так нужен тебе 3-й разряд или нет?". И я стал собираться. Всё снаряжение (карабины, ледобуры, ещё что-то), которое я носил в рюкзаке как первый в связке, я отдал Володе Бурханову. И на последнее восхождение он пошёл в нашей связке первым.
Начало восхождения было таким же, как и в предыдущий день. Мы прошли слева от вершины Электра, миновали озерцо талой воды, поднялись по фирновой горке на фирновое плато. А я стал чувствовать себя лучше. Болезненность в теле прошла. А шли мы в этот раз к вершине Смена. Она была или соседкой с вершиной Западная, или ещё левее её. Наша связка шла первой. И мы стали подниматься на перевал рядом со Сменой. Никаких ступенек в фирне не было. Поднялись на перевал и без них, но медленнее. На перевале уже Володя Бурханов, а не я, разбирал пирамидку и читал записку из консервной банки. Он же писал новую записку, и складывал пирамидку. За это время другие связки догнали нас и ушли вперёд. Мы последовали за ними. Я шёл без очков, чемоданы больше не попадались, да и брались мы за скальные выступы осторожно. Поднялись на вершину, а там скала высотой метра четыре - пять. С одной её стороны на неё пешком заходили. А другая сторона была почти вертикальная. Чтоб спуститься с неё по этой почти вертикальной стенке, была уже приготовлена верёвка. Один её конец был хорошо закреплён на скале, а второй её конец был свободен. На скале была красноярочка со своим напарником по связке. Он прикреплял самостраховочный шнур очередного альпиниста к этой верёвке на схватывающий узел и давал в руки ему вторую верёвку. Альпинист закидывал её за плечи, обвивал её вокруг рук, а на руках были верхонки. И он был готов к спуску.
Он шёл по почти вертикальной стенке ногами, верхонками регулировал скорость спуска сжимая или ослабляя их. Спустившись, он освобождался от обеих верёвок чтоб мог спускаться следующий. Когда подошёл мой черёд, я не смог завязать схватывающий узел на страхующей верёвке и тогда он сделал это за меня. Да, надёжный напарник у красноярочки.
Когда все спустились дюльфером со скалы, то дальнейший спуск показался забавой. И вот мы снова на фирновом плато. Во время спуска все перемешались, и получилось так, что Володя Бурханов шёл первым в нашей связке, я за ним, а за нашей связкой шла связка красноярки с её напарником, причём она шла первой. Она взяла чуть вправо, и пошла рядом со мной. Так мы шли и говорили, и никто этого не слышал. Она сказала, что нам надо ходить в одной связке. Я и не ожидал от неё таких слов.
И вот снова мы на фирновой горке. Володя Бурханов шёл вниз первым, и очень удивился, когда я проглиссировал мимо него вниз. У меня получилось! А он, увидев, как я это делал, тоже попробовал, и у него тоже получилось! Другие, глядя на нас, тоже стали глиссировать. Места хватало всем. Вот так исполнилась моя мечта поглиссировать.
Дальше опять озерцо талой воды, вершина Электра слева, и, наконец - стоянка Электра. Мы переночевали здесь последний раз.
Утром свернули палатки, поели. Сложили вещи в рюкзаки, и отправились в лагерь. По пути мы проходили мимо кладбища погибших в этом районе гор альпинистов. На каждой могиле был камень. Лишь одна могила была без камня. Тут - на кладбище - было немного каких-то людей. Они искали в округе камень для этой могилы. Мы решили им помочь. Вместе выбрали валун, который мы могли докатить до места. И докатили, установили на могилу. А кладбище это было в лесу. От фирна и скал мы спустились до леса. Ещё немного - и мы в лагере. А к нашему приходу нагрели воды, и мы смогли принять душ. Когда пришло время ужинать, мы увидели Ирину Мкртумову и сели за её столик. Поговорили с ней. Сказали, что после её ухода у нас началась голодуха.
На следующий день нам выдали книжки альпиниста, где был список вершин и перевалов, на которые мы взошли, и их категории трудности. Сейчас я помню только одно название перевала - Минджилки - но не помню какой из двух так назывался. И немного путаюсь в названиях последних двух вершин - какая из них Западная, а какая Смена. В книжках также написана категория трудности, с какой можно начинать восхождения на второй разряд. У меня стояла 2-б, а у Вити из МАИ - 3-а.
