Жанна воспользовалась магической вспышкой, направляя её на Бейбарсова, чтобы тот не почувствовал стрелу, что летела ему в грудь, но, тем не менее, Глеб умудрился отскочить и весело рассмеялся.

- Ты думаешь, что можешь убить меня стрелой, которая попадёт мне в сердце? – рассмеялся Бейбарсов.

Это всё вызывало весёлую улыбку у него на устах, странный взгляд со стороны Провидицы… И её, Жанны, ненависть.

Она попыталась использовать магию, но не смогла сделать это, потому что всё волшебство, которое проходило сквозь её руку, остановилось на огромной ране, которая всё увеличивалась и увеличивалась.

Бейбарсов вновь воспользовался сильной магией, словно собираясь её убить, но это лишь приковало Аббатикову к земле.

Она сослалась бы на неопытность и на то, что Глеб не смог воспользоваться тем, чем собирался, но ведь на самом деле прекрасно знала, что он просто не преследовал сейчас цель её убить.

- Ты слишком часто предавала нас с Ленкой, чтобы я сейчас искал вторую жертву, - выдохнул Бейбарсов.

- Но зачем тебе?

Глеб прекрасно знал, что Чума его и так сейчас не услышит, потому что её интересовало что-то другое, но всё равно ответил шёпотом.

Аббатикова помрачнела.

- Ты меня не уничтожишь. Я скажу ей, скажу…

Она не договорила. Бейбарсов сжал рукой её горло, а после воспользовался волшебством, и кровь брызнула во все стороны, не стремясь останавливаться на чём-то определённом, затапливая всё вокруг.

От Аббатиковой остались лишь какие-то жалкие останки – Глеб не смотрел на её труп, его сейчас это не интересовало.

Он взмахом руки снял действие заклинания с Тани и потянул её за руку, заставляя подняться.

…Бейбарсов не приближался к ней ближе, чем на метр, но, тем не менее, Гроттер всё равно испытывала страх.

Когда он протянул руку, сжимая её шею, Таня содрогнулась, чувствуя, что скорее всего просто потеряет сознание, а после почувствовала, что буквально уплывает куда-то, не в силах сдержать собственное плачевное состояние.

Она зажмурилась, дожидаясь, пока у неё сломаются шейные позвонки, но это почему-то так и не случилось.

- Ты сбежала, - приблизившись на несколько сантиметров и продолжая сжимать её горло, прошептал Бейбарсов.

Она попыталась что-то сказать, но, тем не менее, не решилась на то, чтобы подать голос, и поспешила промолчать.

Казалось, так было немного лучше.

Глеб подошёл уже вплотную и вытер какую-то невидимую слезинку, убирая её со щеки Гроттер.

- Это был рискованный побег, - рассмеявшись, промолвил он, склонив голову набок. – Удивительно, что ты решилась.

Она едва заметно пожала плечами, а после, когда Бейбарсов потянул её к себе, заставляя замереть буквально в его руках, подчинилась, прижимаясь к нему. Гроттер вспомнила и о унижении, и об отвращении, которое вспыхнуло где-то глубоко у неё в душе, но молчала, упрямо молчала.

Бейбарсов куда-то потянул её, а когда Таня наконец-то поняла, что может даже осмотреться, осознала, что находится на непонятной границе.

Это был центр.

Огромная пустыня полыхала вокруг, веяла слишком сильным ветром, вот только ни одна песчинка не долетела до Тани.

Гроттер содрогнулась.

Ей было страшно, и рыжеволосая хотела сбежать, но, тем не менее, Бейбарсов только немного крепче прижал её к себе, не позволяя особо далеко сбежать, потому что это не привело бы ни к чему хорошему.

- Ты права, я всё равно тебя поймаю, - едва слышно рассмеялся Бейбарсов, проведя ладонью по её щеке.

Таня содрогнулась, но, тем не менее, кивнула, а не воспротивилась, и даже позволила себе уткнуться носом в его плечо, тихо плача. Впрочем, она даже не всхлипывала – только слёзы всё равно катились по щёкам.

- Удивительно, что ты до сих пор жива.

Его голос, приятный и достаточно мягкий сегодня, словно завораживал её, и Таня чувствовала себя словно кроликом в змеиных объятиях.

Скоро смерть.

- А теперь слушай меня внимательно, - прошептал он совсем тихо. – Вас осталось всего трое.

- Так мало?

- Не перебивай, - усмехнулся Бейбарсов. – Вас осталось всего трое, и больше никому умирать не нужно.

Таня удивлённо изогнула бровь, не понимая, что это могло бы означать, но Глеб равнодушно продолжал говорить, не позволяя ей что-то спросить:

- Теперь вы трое победители, и я очень надеюсь на то, что проявите хотя бы капельку благоразумия и не передушите друг друга. Ты сейчас пойдёшь туда и не станешь творить глупости, поняла меня?

Гроттер кивнула, а после вдруг всё равно схватила Глеба за руку, словно пытаясь остановить его.

- Что ещё?

- Зачем меня спасать? – наконец-то полушёпотом спросила она, пытаясь понять, какова логика его действий.

Парень равнодушно пожал плечами.

- Я просто так хочу, - сообщил наконец-то он. – Возможно, ты живой будешь куда более важна, чем мёртвой.

Таня едва заметно кивнула.

- Но разве смотрителям разрешено помогать участникам и убивать друг друга? – вновь спросила она.

- Нет.

- Но как тогда… - Гроттер замерла, не решаясь продолжить собственный глупый вопрос, продолжение которого Бейбарсов и сам прекрасно мог понять.

- Её убила ты.

- Но я…

- Её убила ты, - строго повторил Бейбарсов, словно утверждая что-то такое, что не подлежало ни капельке сомнений.

- Я… я должна так всем говорить? – спросила она, пытаясь сдержать слёзы, которые без конца катились по щекам.

Она не понимала ничего.

Она ненавидела Бейбарсова больше всего на свете сейчас, но, тем не менее, он был единственным, кто оказался добр к ней.

Странно.

Тем не менее, некромаг толкнул её, заставляя пересечь границу, и Гроттер поняла, что оказалась посреди пустыни.

- Вы найдёте воду, она тут близко к земле, - наконец-то послышались последние слова Бейбарсова.

После он пропал.

Растворился.

Таня была уверена в том, что юноша никуда не ушёл и был совсем рядом, но переступить границу не могла.

Ей всё так же было страшно.

Она – победитель.

========== Боль двадцать девятая. Победители ==========

Гроттер сама не понимала, когда она оказалась за гранью – но долгое время она попросту не могла понять, где вообще она оказалась. Рыжеволосой не хотелось, впрочем, задумываться – всё желание жить исчезло практически окончательно, и она чувствовала, что можно было успешно умирать прямо здесь – никто не стал бы её жалеть или спасать по второму кругу.

Она и сама не хотела больше жить. Это было лишним желанием – Гроттер просто опустилась на песок, прижимаясь спиной к магической границе, которая потрескивала у неё за спиной и словно пронзала девушку мириадами маленьких искорок, которые стремились пролететь сквозь её сердце, но каждый раз промахивались и возвращались вновь и вновь.

Тане было страшно.

Она вспоминала чёрные-чёрные глаза некромага, которые, увы, слишком сильно её пугали – и то, что между ними было, отзывалось у неё в душе непонятным, ноющим ощущением далёкой боли. Таня не хотела задумываться над этим, но у неё не оставалось выбора – её просто пожелали почему-то оставить живой.

Гроттер повторила про себя, что она победила. Провидица, которая умудрилась выиграть – впервые за историю нового “Тибидохса”, того, что существовал во времена Чумы-дель-Торт.

Тане почему-то жутко захотелось погибнуть. Наверное, так было бы правильнее, вот только, увы, никого не волновало то, чего желала именно она; здесь голос имела вообще одна лишь Чума да её прихвостни-некромаги.

Впрочем, каждое воспоминание о Бейбарсове свидетельствовало о том, что он вряд ли вообще считается с мнением кого-либо, даже с Чумой, словно никто и ничто не может ему навредить.

Гроттер сейчас, по правде говоря, было не до этого. Она понимала, что должна попытаться пойти куда-то, но, тем не менее, просто продолжила сидеть на горячем песке, чувствуя, что неимоверная жажда продолжает заставлять её страдать и душит, буквально разрывает на мелкие кусочки.