Я лежала на кровати и смотрела в потолок. Под боком мурчал чёрный кот, виляя кончиком длинного пушистого хвоста. За окном играл яркий закат, скрывающейся в желтеющей листве многочисленных деревьев, растущих в парке. За столом, хлопая пальцами по клавишам, сидела Кристина. Она была очень миниатюрная – худая, высушенная, с узкой талией и плечами. К тому же низкого роста, ещё ниже меня, сантиметров на десять уж точно. Волосы у неё были не длинные, но такие же безобразно кудрявые, как и у меня. Однако медно-рыжего цвета. Этим она пошла в свою мать – Фелицию Бенрет, которая в свою очередь уродилась в своего отца – Константина Танасе, погибшего лет десять назад в автокатастрофе. Фелиция была худощавая, с острыми резкими чертами лица и ядовито-рыжими волосами, точно такие же носил Константин, муж Изабелл Бенрет. К слову, дочери Константина и Изабелл носили фамилию матери по каким-то древним традициям, мол, в их роду всегда так было. Женщина главная. Отчасти и в нашей семье примерно так всё и было. Мама всегда умела поставить на место отца и тот слова не смел ляпнуть в ответ, иначе получал бы хорошую оплеуху и потом бы весь день бегал – извинялся. Те же манёвры прокатывали с Талером, который боялся матери, как огня, в случаях, если она была не в настроении или он натворил чего. Отец-то был спокоен в этом плане, а вот Алекса могла огреть ремнём или пригрозить ночью в сыром пустом подвале. Но даже со всем перцем маминого характера, взяла она фамилию Кросс. Кажется, Изабелл неоднократно возникала на этот счёт, но помниться, эти споры как-то очень быстро заминались.

Моя мама была младшей дочерью и была точной копией своей матери. Такая же стройная, с идеальной фигурой и пышной чёрной шевелюрой. В их породу пошла и я. Только вот в отличии от матери и бабушки, моя кожа не была приятного светлого оттенка, а скорее – смуглая. Вместо аристократичного острого носа бабушки, задатки которого были и у матери, у меня был ровный, слегка вздёрнутый вверх нос. Имелась глупая привычка кусать губы чуть ли не до крови и почёсывать бровь, когда я задумываюсь или сильно волнуюсь. Не знаю, откуда они у меня вообще появились. В детстве я по неясным причинам постоянно грызла губы, за что мама меня даже била. А когда я сменила это страстным почесыванием брови, отчего в настоящее время порой стирается весь макияж на глазах, мама вообще пришла в ужас и сказала, что лучше бы я грызла ногти и ковырялась в носу, как все нормальные дети. Ей это казалось очень взрослым и по-моему, вообще не нравилось. Однако отучить она меня не смогла. И даже сейчас, погрузившись в свои мысли, я кусала нижнюю губу, сдирая зубами кожицу.

Кристина стучала по клавишам, кот мурчал, а я продолжала сверлить взглядом потолок. Этот месяц для меня, как гром среди ясного неба. Сначала вампиры, потом смерть Яна, переполох в гильдии, а теперь ещё и бабуля с двоюродной сестрой, отец которой открыто признавался в том, что хорош в магии. Но кажется, Кристина не унаследовала от него магического дара. Иногда меня смущало то, что моя тётя имеет право на жизнь с сильным магом, а я тем временем должна сносить бошки вампирам. И спрашивается: зачем? Почему? Почему с магами можно, а вампиры не такие. Почему на оборотней не ведется охота? Они же тоже спокойно могут убить пару тройку людей. Логика, ау! А маги – это вообще страшные существа. В свете последних событий я узнала, что они способны на призыв демонов, а это очень страшно и сильно. Ко всему прочему, они могут повелевать этим демонов и использовать в своих целях, а это вдвойне круто. Тогда почему же никто на ведьм не кидается? Или после инцидента с Салемскими ведьмами и прочими колдуньями, охотники заключили с ними мирный договор? Или ведьмы так их перепугали, что вампиры стали самой точной целью для атаки. В любом случае – дибилизм. Тема с ведьмами остается открытой!

- Рита-а-а, – протянула Кристина, поворачиваясь ко мне на стуле, я скосила взгляд в её сторону и невольно улыбнулась её милому лицу, усыпанному веснушками. Они были везде: на носу, щеках, подбородке и лбу. Её зелёные глаза, в точности такие же, как и у моей матери, сверкнули в свете комнатной лампы, а маленькие розовые губы скривились в грустную линию. – Мы так и не договорили.

- Разве? – я вздёрнула бровь и повернулась на бок, подтягивая к себе угол подушки и моментально краснея, только учуяв на ней знакомый мятный аромат. Чёрт. Щёки предательски запылали и Кристина уставилась на меня широко распахнутыми глазами, которые от природы большими вообще не являлись. Даже моя слегка смуглая кожа не могла скрыть моего смущения. Кошмар какой! – Что ты ещё хочешь у меня выведать?

- Например, чья это рубашка на тебе сегодня и чья это байка так «аккуратно» сложена на пуфе? – она указала на пуф, заваленный вещами, на вершину которого я кинула чёрную мужскую байку. А на мне до сих пор была клетчатая рубашка Карса и рваные чёрные джинсы. Я вздохнула и закрыла глаза, стараясь скрыть своё внезапное смущение, о котором она меня тоже обязательно спросит. Кристина очень любознательная особа, чем порой раздражает. Хотя я её понимаю. Она учиться в школе-пансионате для девушек и в своём возрасте – шестнадцать лет – ещё ни разу не целовалась с парнем, что там целовалась, даже за ручку не держалась. Да, в моём арсенале даже были такие факты. Мы достаточно хорошо дружили с Кристи, порой я названивала ей в пансионат и расспрашивала о подружках.

- О мамочки! – простонала я, улыбаясь и закрывая лицо руками. Кристина застала меня врасплох, это уж точно. Ещё и её пристальный испепеляющий взгляд – это кошмар. Она резво, словно козочка, подскочила со стула и через пару секунд лежала рядом со мной, удобно устроившись, при этом не задев, как оказалось, привередливого кота. Свон хлопала светло-рыжими ресницами и сомнительно улыбалась, рассматривая меня, как экспонат на выставке современного искусства.

- Мне нужны подробности! Кто он? Красивый? Из новой школы? Старше тебя? – она накинулась на меня, как ненормальная журналистка из жёлтой прессы. Я тяжело вздохнула и собиралась что-нибудь ей сказать, как завопил телефон и Кристина подорвалась вместе со мной. Я дотянулась до мобильника и взглянув на экран, в который так же внимательно пыталась всмотреться сестра – я ответила.

- Да? – начала я и поджала губы, выжидая ответа и мечтая о том, что моя сестричка сейчас же провалиться сквозь землю.

- Вчерашний вечер прошёл слишком хорошо, что бы не идти в школу? – Мэтт засмеялся и его голос звучал, как бальзам для ушей. На фоне слышалась ритмичная тихая музыка и стук стали – он в спортивном зале.

- Возможно, – я улыбнулась и Кристина, сидящая позади, кажется начала терять кислород и радостно скакать на кровати. – Что сегодня было?

- Ну-у, если из общих новостей, то вчерашнее представление местного красавчика и тебя до сих пор маячит на стенах ребят в твиттере и фэйсбуке, а так же новая сенсация: его младшая сестричка нашла себе парня и перестала таскаться за братом, как ненормальная.

- Только не говори мне что...

- Она встречается с твоим братом, – закончил за меня Мэтт и я чуть не выронила телефон из рук. В то время как я пытаюсь остаться с вампирами хотя бы друзьями, мой брат во всю встречается с ненормальной сестричкой?! Абсурд! Поэтому он орёт на меня весь день? Поэтому ведёт себя, как последний козёл? Я ему череп проломаю! И ей тоже. Я совершенно против их отношений. Совсем! Не хочу! Не хочу даже слышать этого кошмара! Мой брат не должен встречаться с вампиршей... Он не должен!

- Чёрт! – рявкнула я и процедила воздух сквозь зубы. – Так и знала, что я на это никак не повлияю.

- В смысле? – Мэтт прочистил горло и теперь его голос звучал не так весело. – Что тебе не нравиться? Минус одна соперница в твою пользу.

- О Боги, Мэтт! – ещё раз огрызнулась я, только уже с напряжённым стоном. Парень помычал и покряхтел, явно поражённый моей реакцией. – Не в этом дело! Она ненормальная!

- Её брат тоже, – голос Салливана стал грубым окончательно и звучал, как удар металла о холодный металл. – И вся их компания в принципе. До сих пор не понимаю, что тебя может в этом привлекать и что привлекает остальных. Высокомерные позёры с кучей денег и поднебесным эго.