Макс поднялся с колен сестры и сделал пару глотков из бутылки, при этом смотря на меня сквозь полуопущенные чёрные ресницы. Я смотрела на него и практически не моргала. Эта история... в неё я верю куда больше, недели сказка из книг гильдии. Да, то что рассказала Мирослава, тоже смахивает на сказку, но есть в этом что-то... что-то внушающее доверие. По крайней мере раскрывается частичка сути нейтралов: кто это и что это.

- Значит родоначальницей всей нежити была человеческая женщина, получившая благословление от Гекаты, – я покачала головой и окинула беглым взглядом Мирославу. – И из-за ведьм, Лореаль стала призраком, скитающимся по границе двух миров... – повторяла я, раздумывая. – Но как она вселилась в Кристину? Разве для этого не нужна помощь ведьм?

- Лореаль совмещает в себе все способности своих чад, в том числе она умеет колдовать, причём, лучше чем кто-либо другой. По мощи заклинаний с ней сравниться разве что Матерь демонов. Говорят, что нейтралы, на коих стояла восьмиконечная печать Лореаль, сильнейшие из существ. Сильнее, чем древние.

- И ты знаешь кого-нибудь с такой печатью? – я высокомерно вздёрнула бровью, рассматривая спокойную Мирославу, которая крошила сигарету об угол стола. Девушка вдруг улыбнулась краем губ и повернулась ко мне полубоком, стягивая с плеча эластичную бретель топа. На лопатке виделась отметина в виде восьмиконечной звезды, напоминала она клеймо, выжженное раскалённой сталью. В голове быстро замелькали картинки вечера, проведённого за разговором с матерью. Карточки с восьмиконечными звёздами, убийства...кажется, мама ещё говорила, что когда-то видела такую отметину на теле кого-то. И теперь я вижу. – То есть ты?...

- А ты думала меня называют дочерью Дьявола просто так? – она хитро улыбнулась. – Пентаграмма на боку связывает меня с демоном, заключённым в меня лет этак четыреста назад. Восьмиконечная звезда на спине – знак подчинения создательнице нежити. Какое-то время у меня не было этого клейма, но после некоторых событий оно появилось. Демон объяснил мне, что это плата ведьме за мой дар.

- В каком смысле?

- Я и сама конкретно не понимаю, – Слава усмехнулась и покачала головой. Я взглянула вперед, за её спину. Около ворот школы заметила две фигуры, которые ненадолго привлекли моё внимание. Первая из них – школьная медсестра. Высокая, стройная, красноволосая молодая девушка, явно недавно закончившая мед-университет. А рядом с ней стоял высокий, широкоплечий парень, слегка худощавый, о чём говорила висящая на нём кофта. Его волосы были собраны в низкий хвостик, а некоторые пряди обрамляли лицо, которого я не видела. Показалось, будто я уже видела подобную причёску ранее. Со слегка вьющимися на концах прядями, чёрные волосы, не блестящие, всепоглощающе чёрные, словно уголь. На приподнятой мужской руки блеснул некий аксессуар, который больно ударил блеском по глазам и я решила не смотреть на них.

- Вы очень интересные, ребята, но я пожалуй отойду, – Кай еле-еле встал, шатаясь. Я хотела помочь ему, но не смогла даже дёрнуться под сверлящим взглядом Мирославы. Она поднялась из-за стола вместе с Каем и взяв свою сумку, блокнот , пенал и сигареты, пошла за ним, догоняя. Девушка обняла его за плечи и повела куда-то в сторону левого школьного крыла. Я осталась один на один с предметом вздохов, выноса мозгов и покусываний моих собственных губ, которые начали трескаться от тех самых укусов.

- Твоя сестра пугает, – сделав пару глотков воды, я взглянула на брюнета.

- Она сегодня в хорошем настроении, – осведомил меня Карс, покачивая головой снова с таким видом, будто работал два года не покладая рук. Устало, томно, сексуально. Он опустил глаза и рассматривал свои руки, дав мне полноценно наслаждаться его видом, без стыда. Без осознания того, что он видит то, как я на него пялюсь.

Левое крыло Серебряной академии.

Кай прижался к стене в тени высокой колоны, поддерживающей коридор, проходящий на втором этаже левого школьного крыла. Напротив, подперев ту самую колону стояла Мирослава и её потемневшие глаза гуляли по нему, словно высматривая какие-то..изменения? Может быть. Кай был голоден. Во рту чувствовался металлический привкус, голова шумела, словно он застрял на станции метро где-нибудь в Нью-Йорке или Токио. Он еле сдерживал колющие в губы клыки, что бы те не вылезли полностью. Тело окутывала отвратительная слабость. Парень прекрасно знал, что через пару часов начнёт двоиться в глазах, кровь пойдёт носом, руки начнут трястись, колени подкашиваться. Не в первой мучил себя голодовкой. Он закрыл лицо рукой, сглатывая металлический привкус в надежде избавиться от этого чувства. Живот крутило, мельком слышались голоса и сердцебиение людей вокруг.

- Кай... – её голос звучал отдалённо. Будто Слава стояла за невидимой стеной, глушившей её звонкий, пропитанный сигаретами, голос. Кай любил эту хрипоту, любил смотреть, как она курит. Как выпускает пухлыми губами кольца дыма. Когда она курила, выглядела такой забавной. Сигареты были совсем безвредны, они не убьют вампира никотином. Максимум, портили голос. Так случилось и с Мирославой. Кай даже не помнил, когда она начала курить. Ему казалось, что видел её с сигаретой столько, сколько знал. Познакомился он с ней намного позже, чем с Максом. И сначала их отношения напоминали грызню кошки с собакой. А после...вовсе превратились в смесь презрения и ненависти. И как только они могли быть вместе?

- Зачем ты пошла со мной? – он говорил тихо. На более громкий тон был не способен. Голос хриплый, тихий, больной. Слава окинула его оценивающим взглядом. Заострила внимание на дёргающимся мускуле на его худом красивом лице, пусть он и был измучен. Выглядел, как самый настоящий труп. Посиневший, больной, холодный. Вокруг глаз разрастались кроваво-красные круги, губы приобрели тёмный синий оттенок. Мирослава на короткий миг почувствовала нечто такое, как если бы у неё билось сердце и от жалости, оно бы сжалось, словно в тиски.

- Компания этой девчонки мне не очень по душе, – она покачала головой. – Не знаю, что Макс в ней нашёл... – девушка вдруг заострила взгляд на парне, который напрягся и нахмурился, опуская глаза в пол. – Малолетка. Глупая малолетка. Сомневаюсь вообще, что от неё будет толк.

- Может выскажешь это своему брату, а не мне? – он снова сглотнул, сгорбившись и спрятав лицо за волосами. Которые казались грязными, жирными. Видимо, он так часто впивался в свои волосы сегодня, что те перепачкались. – Я бы хотел зажать кого-нибудь и поесть... Думаю, ты понимаешь.

- Да, я понимаю, – её голос звучал словно удар стали о сталь. Кай вздрогнул. Он знал этот тон. Знал его лучше, как кто-либо другой. Наверняка, даже её брату неведома эта интонация. Её это задело. Непробиваемая стена щитов, которые Слава выстроила вокруг своего сознания, что бы защититься от боли, давали трещину. Кай прекрасно знал, что её «щит» трескался именно в случае, если они остаются наедине. Но самым пугающим для него было то, что его собственная защита треща по швам, когда эта безумная девушка смотрела на него строгим, но полным боли взглядом. Он скучал по нему. По взгляду, голосу, разнообразным тонам её голоса, которые различал куда тоньше, нежели её брат.

- Прости... – тихо ответил Кай, вздыхая.

- Не важно, – бросила она, отходя от колоны. Её голос не менял тон, был так же стальным, холодным. Но в коротких вздохах после фразы парень слышал нотки боли. Слава поправила ремень сумки на плече, заправила прядь волос за ухо и опустив взгляд вниз, покачалась на одном месте. – Я, пожалуй, пойду. А ты... зажми кого-нибудь, перекуси. Хреново выглядишь. – Слава сделала пару шагов в сторону школьного кампуса. Кай вдохнул и рванув с места, догнал её и схватил за руку, крепко охватил ледяное запястье, которое словно влитое прижималось к его руке.

- Подожди, – сказал он, всматриваясь в её изящную спину. Она не обернулась. Но он чувствовал дрожь в её теле, когда взял её за руку. – Я... Это не самое лучшее время и место, для того, что бы решать наши проблемы, разбираться в отношениях, но...